Посол советского Ар-Деко

Чем дальше мы уходим от «интербеллума» — эпохи между двумя мировым войнами, чем больше её атрибутов подвергаются культурной амнезии — тем существеннее впечатление от столкновения с ними сейчас. Особенно если атрибут выражен продуктом индустрии и дошёл до нас в целости.

На 24 фарфоровых медальонах Северного Речного Вокзала — детища отечественного «интербеллума» периода второй пятилетки. Утончённые, как и сам Вокзал. Знаменитое здание, строительство которого было завершено в 1937-м, сейчас поражено язвами вопиющей бесхозяйственности, но стоит и даже имеет перспективы быть так или иначе реанимированным. А вот изображённые на растрескавшихся тарелках объекты — «канальские» пароходы, дирижабль В-6, гофрированные самолёты-гиганты «АНТ», паровоз «ИС», черноморский лайнер и учебный барк — не только не существуют, но даже сама память о них — удел энтузиастов.

Однако благодаря чьей-то ответственности и случаю кое-что из того довоенного мира, кажущегося нам особенно далёким из-под толщи Великой Отечественной, в виде исключения всё-таки дошло до современности. Сегодня послом 1934 года выступает судно, чьи водно-транспортные современники давно «сданы на иголки» и забыты, кроме одного отдалённо сравнимого парохода, ныне базирующегося в Северодвинске (речь о колёсном пароходе «Н.В. Гоголь» 1911 года постройки). Герой статьи был сработан за год и отпечатал в себе не только сормовские судостроительные традиции, но и самый модный стиль в индустриально развитых странах середины 1920-х — начала 1930-х, Ар-Деко. На этапе строительства проект носил название «Красный богатырь», но к спуску на воду был назван в честь главного пролетарского писателя и общественного деятеля — Максима Горького. Кстати, писатель даже успел сделать небольшой рейс и совместное фото с первой командой судна в 1935 году. Речной флагман, который в отличии от своего воздушного коллеги и тёзки (самолёта АНТ-20 «Максим Горький») строился отнюдь не самым большим во флоте, но наиболее представительным.

605,5 тонн водоизмещения, 69 метров длины, 3 палубы и всего 2 пассажирских каюты (остальные — для команды и персонала). Технические данные — не первое, что здесь интересно, хотя факт про энергетическую установку подлодки (2 сверхдлинных дизеля) и её же корпус ниже ватерлинии — крайне занимателен. 33 километра в час на ходу — динамика, которая быстро выявила недостаточность руля и впоследствии привела к установке подруливающего устройства в носовой части. Размещение заказа на постройку военно-промышленной комиссией ОГПУ НКВД, уникальный проект и представительское назначение заставляют вспомнить то, чем, как ни странно, начинается юбилейная книга нынешнего «Гаража Особого Назначения» — императорские паровые яхты. Верх мощи и изящества, настолько синтезирующий, вероятно, лишь в судах. Тотальный стиль, в который может посчастливиться попасть и благоговейно раствориться.

«Стиль Ар-Деко, по образному выражению Скотта Фицджеральда, был сформирован «всей нервной энергией, накопленной и растраченной в войне». Пружина, так сильно сдавленная Первой мировой войной, наконец разжалась, и эффект был стремительным и неожиданным. Жесткие традиции моды предыдущих десятилетий быстро сменялись под влиянием новых идей в искусстве, архитектуре, музыке, новых исторических открытий и технологий…» — цитата из аннотации выставки АР ДЕКО XX/20

Ар-Деко оказался более чем созвучен процессам в новорожденном СССР. Он задал форму экстремистским поискам авангарда, добавил им техницизма и цельно манифестировался в советском павильоне Константина Мельникова на парижской выставке 1925 года. Ле Корбюзье, который представлял там свой павильон «Эспри Нуво», писал: «Ничего не видно, кроме советского павильона». Меж тем павильон имел не только внешность. Внутри сооружение являло рабочий клуб Родченко и Степановой — значительнейший синтез промдизайна, мебели и полиграфии. Кстати, похоже, что именно Корбюзье сформулировал термин «Ар-Деко», употребив его как ироническую насмешку над избыточной увлечённостью коллег по цеху деталировкой и орнаментацией. Формулирование новых стилей через иронию в профессиональной среде — обычная практика в архитектуре и не только в ней. Тем не менее после середины 1920-х Ар-Деко вырос из колкости Корбю в расхожее определение, собравшее в себе многие явления «интербеллум» — от неоготики до стримлайна.

Итак, в то время как шествие авангарда по Отечеству в основном затрагивало умозрительные стороны жизни, в реальной экономике всё было куда консервативнее. Большинство вновь создаваемых отраслей производства делали вещи до известной степени понятные. Судостроение же эволюционно развивало традиции царского задела. «Максим Горький», создаваемый по уникальному проекту, оказался и в меру «императорским», и слегка «неоклассическим» (сообразно новому курсу отечественной архитектуры, заданному в 1931 году), но главным образом облик судна подчинился ордеру Ар-Деко. Это выражено начиная от лёгкой трапециевидности в поперечине всего видимого над водой и до геометричности интерьеров, с деталировкой зиккуратами и зигзагами. Большинство ламп освещения, мелких деталей от крючков до полочек, решений лестничных решёток, стеновых панелей и много прочего сработано именно в Ар-Деко, который местами разбавляется неоклассическими колоннами квадратного сечения. Зеркала в интерьерах, остекление теплохода со сдвижными перегородками на манер японских дверей «фусума» только усиливают впечатление благородного шика. Наконец, парадный трап судна (главная лестница) выложен из плит натурального мрамора, а до реконструкции начала 2000-х пространство над трапом венчал стеклянный купол. Подробный фотообзор с пояснениями — в прилагаемой к статье галерее.

1934 год оказался финальным годом Ар-Деко. В США был самый красивый период в строительстве Нью-Йорка, личный транспорт массово решался в данной стилистике. Массовую Европу так же затронуло увлечение данным стилем, но в несколько меньших масштабах, например, в проектах заказной спортивной техники. Что касается СССР, чей парижский павильон в 1925 году способствовал мировому становлению Ар-Деко, здесь данный стиль подлинно расцвёл в полиграфическом дизайне. Особенно канонически — в плакатах «Интуриста», призывающих иностранцев посещать Страну Советов. В архитектуре Ар-Деко был в итоге творчески освоен конструктивистами и активно вошёл в множество зданий от столичной Академии им Фрунзе и Первого Дома Ленсовета в Ленинграде и до Московского метрополитена (чего стоит одна лишь станция «Аэропорт»), отдельно ярко проявился в интерьерах самых разных сооружений. В массовом производстве — в отдельных стилистических изысках техники и изделиях лёгкой промышленности.

Подводя итог краткого стилевого экскурса и обращения внимания на стилистику теплохода, хочется отметить, что созданный как разъездное быстроходное судно для народных комиссаров СССР, обладающий ценностью связи с самыми разными историческими фигурами, «Максим Горький» в не меньшей степени ценен фактором «капсулы времени» вообще, даже без привязки к чьим-то биографиям. Утончённый речной флагман одновременно транслирует высокую и тщательную культуру, тенденции в искусстве и что-то такое, что явно осталось в том, оптимистическом духе первой половины 30-х, нечто, доведённое до экстатичности в фильме «Весёлые Ребята» Григория Александрова и его команды. Кстати, выпуска того же, 1934 года, что и судно.