Между овцой и волчицей

«ТРАМВАЙ «ЖЕЛАНИЕ» / A STREETCAR NAMED DESIRE

К середине ХХ века в американской культуре сложилась нетерпимая ситуация. В то время как на литературных и кинематографических просторах собирали богатые урожаи, с драматургией дело обстояло невесело. Театр в США существовал уже триста лет, а своего Шекспира, Ибсена или Чехова у страны за это время не появилось.

Историкам американского театра почти не о чем писать до эпохи Великой депрессии, когда расцвёл мюзикл, а классика с её глубинами оказалась ненужной. Правительство помогало безработным актёрам. Оно обратилось к советскому опыту, привлекая артистов к жанру «Живой газеты». Но это быстро придушили борцы с коммунизмом. С 1930 по 1950 год количество сцен в Нью-Йорке сократилось почти в два раза.

На рубеже десятилетий ситуация изменилась коренным образом. Её переломил 36-летний драматург Теннесси Уильямс. Его пьеса «Трамвай «Желание» стала первой «серьёзной» американской драмой, получившей мировое признание.

Главная героиня, Бланш Дюбуа, была лицемерной и развратной особой. Она пустила по ветру родовое гнездо и, прославившись в сексуальных скандалах, сбежала к родной сестре. Она полагала, что дурная слава не догонит её, и ошиблась. Муженёк сестры, брутальный Стэнли Ковальский, всё про неё разузнал. Их схватка — южанки-аристократки и плебея-северянина — говорила о том, что гражданская война не закончилась. И, как видно, не кончится никогда. Она просто трансформируется в войну людей культуры с людьми, которым культура до лампочки.

В своей пьесе автор никого не щадил: ни Бланш, которую её аристократизм не удержал от падения, ни её сестру, терпящую побои и оскорбления от своего сладкого муженька, ни Ковальского, вульгарного и мелкодушного «героя войны», ни жениха Бланш, передумавшего жениться на ней, но не передумавшего задрать ей юбку. Не пощадил драматург ни родную Америку с её «Елисейскими полями», населёнными сбродом и упирающимися в кладбище, ни в её лице весь мир божий.

Критика пришла в восторг от бескомпромиссности автора и сексуальной перегруженности его творения, кричащего о пронизывающей наш мир похоти. Она оценила его метафору. «Трамвай «Желание» ходил не только по Новому Орлеану. Он по всему свету ходил. И все — актёры, зрители, люди, которые театры не посещают, — ехали на нём в одну ясную сторону.

Где-то на периферии маячила ещё и смелая тема (важная для автора). Вскоре после свадьбы Бланш застукала мужа, который был «не как все». Она заявила, что не может уважать его после случившегося. Юноша застрелился, и эхо рокового выстрела доносилось до Бланш всю жизнь. Это и стало причиной её болезни.

Власть отнеслась к «Трамваю» в высшей степени благосклонно, потому что автор нарисовал мир, мягко говоря, не освещённый социальной мечтой, и создал образ Ковальского — неисправимой твари. Как написал театральный критик Гарольд Клермен: «Он — тот маленький человек, о которого разбиваются все попытки создать более разумный мир, исполненный мысли и гуманизма…» И, конечно, особая ценность героя заключалась в том, что он был «рабочей косточкой», пролетарием. Это был прекрасный щелчок по носу «красным» с их стремлением переделать то, что переделать нельзя.

Пьеса была по своей сути глубоко антикоммунистической, строго нуаровой. Не только Ковальский был представлен неисправимой тварью. Ею было всё общество, полное похоти, корысти и истеричности. Героиня сходила с ума, когда рушилась её надежда ухватиться за кого-нибудь и выбраться из омута жизни, когда она, ещё и изнасилованная плебеем, осознавала, что спасения нет. Бланш бежала из невыносимой реальности в мир своих грёз, в сладостное безумие.

Оглушительный успех пьесы, поставленной на Бродвее, привлёк к ней интерес кинопродюсеров. Права на экранизацию приобрели братья Уорнеры. Снимать фильм они поручили Элиа Казану, стараниями которого триумфальная театральная постановка и была осуществлена.

Всех актёров, занятых в спектакле, «Трамвай» довёз от Бродвея до Голливуда. Исключением стала лишь Джессика Тэнди, сыгравшая Бланш Дюбуа. Эту роль отдали Вивьен Ли. Выбор был продиктован тем, что она играла в пьесе Теннесси Уильямса на лондонской сцене. Спектакль поставил Лоуренс Оливье, которому пьеса не нравилась. Он находил её скучной и грубой. Его прельстил легко прогнозируемый успех, поскольку вокруг пьесы разгорелась полемика. Палата общин признала её «низкой и отвратительной», а подобные заявления, как правило, разжигают ажиотаж.

Оливье оказался провидцем. Спектакль шёл при переполненных залах. Критики, бросавшие упреки в аморальности, раздули невиданное пламя общественного интереса.

Несмотря на протесты из-за океана, Вивьен Ли переосмыслила образ своей героини. Из коварной шлюхи, ищущей где и чем поживиться, она превратилась в жертву обстоятельств, затравленного зверька, который просит защиты, но видит лишь алчные глаза хищников. Лондонская пресса окрестила постановку «Трамвай «Вивьен», намекая, что актриса тянет одеяло на себя и затеняет других актеров.

Поначалу фильм хотели сделать точной копией спектакля Элиа Казана. И это бы удалось, если бы у Ли не было иных планов. Она сумела убедить режиссёра, что её трактовка образа Бланш намного интереснее, а главное — человечнее. Казан согласился с этим не без внутренней борьбы. Образ коварной шлюхи был ему понятен и близок. Он с ним сжился. А тут ему предлагали трепетного мотылька с опалёнными крыльями. Но Вивьен Ли была столь убедительна, доказывая свою правоту, и играла с такой самоотдачей, что режиссёр пошёл на попятную.

Пьеса Уильямса оказалась судьбоносной для Марлона Брандо. Критики назвали его игру блистательной. По их мнению, 23-летний юноша с бронзовым бюстом в образе вульгарного самца выглядел идеально. Сам Брандо говорил, что просто играл себя в предлагаемых обстоятельствах. Он заявил, что не изображал свирепое, неконтролируемое животное, способное разнести всё вокруг. Он просто был этим животным.

На съёмочной площадке между англичанкой Ли и её американскими коллегами сложились натянутые отношения. Это напоминало ситуацию, сложившуюся на съёмках «Ребекки», когда англичане с Лоуренсом Оливье во главе гнобили Джоан Фонтейн. Ей мстили за то, что она отняла роль у Вивьен.

Однако у Ли были и другие, более серьёзные проблемы, схожие с проблемами её героини. У неё развивалась психическая болезнь, и роль в пьесе Уильямса сделала это несчастье необратимым.