Под занавес десятилетия между Голливудом и телевидением разгорелась война. Киномагнаты, взбешённые успехами конкурента, решили навести порядок в своих войсках и укрепить расшатавшуюся дисциплину. Хозяева крупных студий, которые и раньше-то не отличались гуманизмом, обрушили карающий меч на тех, кто продался телевидению. Нескольких актёров, подрабатывавших в телестудиях, демонстративно вышвырнули вон.

Цитата из к/ф «Красная угроза». реж Р.Г. Спрингстин. 1949. США
Жертва коммунистов

Эти меры не принесли желаемых результатов. Вскоре счастливые лица изгнанников появились на экранах телевизоров в качестве штатных телеведущих. Они смотрели на своих бывших хозяев с озорством и вызовом.

По Голливуду расползались слухи о райских условиях, в которых работали звёзды телеэфира. Поговаривали, что чуткость тамошнего начальства не знает границ, а гонорары достигают астрономических размеров.

Эти невероятные слухи быстро нашли подтверждение. Перебежчики в небывало короткий срок обзаводились особняками и дорогими авто, которые мог позволить себе не каждый кинопродюсер. С этой поры, какие бы молнии ни источали суровые боги, обитавшие на голливудских холмах, на каждого, кто растворился в чарующем мире телевидения, бывшие коллеги смотрели с нескрываемой завистью.

Плакат фильма «Красный Дунай»

В это время на владельцев телеприемников лавиной обрушились мыльные оперы и фильмы-однодневки, производство которых было поставлено на поток. Уровень постановок был, мягко говоря, невысок. Но зрителя это совершенно не огорчало. Он втягивался в это комфортное времяпрепровождение, когда кино можно было смотреть за ужином, с газетой или телефонной трубкой в руке. Кино отныне доставляли на дом, как пиццу.

Всё это действовало на хозяев Голливуда угнетающе. «Или я сожру этот чёртов ящик, или этот чёртов ящик сожрёт меня», — сокрушался Джэк Уорнэр.

Боссы крупных студий уподобились нерадивым военачальникам, которые, нанося удары по противнику, обескровливают собственные армии. Чувство досады и ненависти к врагу заставляло их продолжать войну, в счастливый исход которой они сами уже не верили.

Не улучшала настроение и ситуация вокруг проката. Система «блокбукинга» рухнула. Независимые прокатчики обнаглели: отбирали только фильмы, собиравшие залы, и брали за свои услуги тридцать процентов от валовой выручки.

Решение суда, требующее продать киносети, нельзя было саботировать. И кинотеатры пошли с молотка оптом и в розницу.

Сталин на плакате после войны

Ко всему этому добавлялся набирающий силу погром. Громилы из федеральной комиссии готовили новый публичный процесс. Надо было отбиваться от обвинений, а это можно было сделать одним способом — впрягаясь в антикоммунистическую телегу. Надо было тянуть её, пачкаясь и осознавая своё ничтожество, своё положение раба, который делает что прикажут.

1949 год продемонстрировал, насколько Голливуд эластичен. На экран стали выскакивать картины одна другой краше.

«Красная угроза» под зловещий дикторский комментарий поведала о бандитах и убийцах, управляемых из Москвы. Они искали обиженных, потерявших работу людей и умело подстрекали их к акциям гражданского неповиновения. Они втягивали простых американцев в ячейки компартии, идеологически обрабатывали и заставляли действовать против родной Америки. Или убивали, если у них вдруг открывались глаза.

«Проект Х» подал пример гражданского поведения. Бывший коммунист, осознавший свои заблуждения, внедрился в одну из особо вредных ячеек. Он породнился с «товарищами», укравшими атомные секреты, а потом с чистой душой сдал их всех куда следует.

Обложка фильма «Если Россия победит»

В картине «Серп или крест» уже само название говорило, на чьей стороне бог. Это была история американского миссионера, которого не выпустили из СССР. Вместо него в Америку приехал двойник. Он должен был пробиться на радио и на всю страну проорать о том, что коммунизм победит. Но он не сделал этого. Его потрясла Америка и её свободные, обращённые к богу граждане. В прямом эфире он разоблачил себя и мировой коммунизм, и «товарищи» его тут же ухлопали.

А в фильме «Я вышла замуж за коммуниста» всё, слава богу, закончилось хорошо. Там дама с ужасом узнала о прошлом своего мужа. Он увлекался идеями. Женившись, мужчина остепенился и завязал с агитацией, но «красные» от него не отстали. Они заставили его готовить забастовку в порту. Женщина решила бороться. Она выбила из мужа всю дурь и убедила его заложить врагов государства.

«Красный Дунай» рассказал душераздирающую историю о русских, оказавшихся на территории Австрии. Они не хотели возвращаться на свою ужасную родину. Американские военные обязаны были разыскивать «невозвращенцев» и передавать советской стороне, но не могли этого делать, поскольку сердца у них были не каменные.

Цитата из к/ф «Господство террора». реж Энтони Манн. 1949. США
Робеспьер с ножиком

У автора этих строк отец был остарбайтером, вывезенным из Прибалтики вместе с детьми расстрелянных староверов и местных «красных» (бедняков, которые в период «советской оккупации» посмели взять землю помещиков). Когда лагерь отца у города Берхтесгаден освободили американцы, он пешком прошёл через всю Австрию и разыскал в Вене нашу комендатуру. Таково было желание вернуться домой — увидеть мать и найти могилу отца в литовских лесах. Конечно, были и те, кто не хотел возвращаться. Но с такими, по рассказу отца, американцы разбирались предельно тактично, гуманно и образцово: за шиворот — и в советскую зону. Такое там было кино.

И увенчал тему фильм «Господство террора» (он же «Чёрная книга»), об истоках чумы и корне зла — Французской революции и её монстрах.

Голливуду было что предъявить на грядущих публичных слушаниях. Громилы из Конгресса должны были убедиться: уроки усвоены, ряды сомкнуты, взгляды озарены патриотическим чувством — декоммунизация кинематографа проходит успешно.