Иван Шилов ИА REGNUM
Hollywood

Тема «сверхчеловека», который «не тварь дрожащая, а право имеет», волновала не только Достоевского. В этом смысле с неожиданного ракурса открывается зрителю Альфред Хичкок в фильме «Веревка». О фильме рассказывает кинокритик и режиссер, постоянный автор ИА REGNUM Валерий Рокотов.

Пьеса, по которой снято кино, была написана в 1929 году и рассказывала основанную на реальных событиях историю двух чикагских парней из числа золотой молодежи. Будучи почитателями теории сверхчеловека, самих себя относя к существам высшим, они выбрали в качестве низшего существа знакомого мальчика и убили его. Не потому, что ненавидели, нет, — а потому что хотели доказать (как минимум себе), что законы писаны для людей второго сорта, а они, сверхлюди, выше условностей. Напомним, приближались роковые 1930-е, в которые заявленная тема получила катастрофическое развитие. Автор пьесы, Хэмилтон, будучи марксистом, видел всю опасность элитаризма, осознавал, что вобрала в себя англосаксонская элита и что она культивировала в своих рядах — чувство собственного видового (!) превосходства, беспощадность к людям «второго сорта». Такое содержание он считал чреватым не менее опасными последствиями, чем нацистская идеология.

На основе этой пьесы Хичкок и снял свой первый цветной фильм «Веревка», с персонажами в виде двух неприятных геев, которые убивают своего знакомого. Они — исключительные личности, он — тварь дрожащая, так почему бы им не доказать свое превосходство, заодно и испытав острые ощущения? Когда их бывший школьный наставник все узнал, ученики ввели его в еще больший шок, поблагодарив за данные уроки: это же он внушил им в свое время, что убийство — привилегия для избранных и преступление для серой массы. А они — относятся к первой категории.

Хичкок, которого ужаснуло увиденное в концлагерях, снял этот фильм — и рассказывал о нем в совершенно нейтральном ключе. Как велась съемка, какие были облака из стекловаты, как меняли кассету в камере, пока объектив закрывала спина актера. Об этом — но не о превосходстве «сверхчеловека», не о привилегированных убийцах, не о делении людей на высшие и низшие подвиды. Он рассказал в своем фильме нечто, затрагивающее его до глубины души, нечто бесчеловечное, — так почему же вне съемок он не стал об этом распространяться, предпочитая обсуждать технические приемы съемок?

Рекомендуем прочитать статью: Воспитание беспощадности, или О чём умолчал Хичкок?

И другие статьи Валерия Рокотова о кинематографе