Лицо победы: молодые герои и великие старики
Толпою тесною художник поместил
Сюда начальников народных наших сил,
Покрытых славою чудесного похода
И вечной памятью двенадцатого года.
А.С.Пушкин. «Полководец»
«О, молодые генералы своих судеб…»
Военная галерея Зимнего дворца, открытие которой состоялось 25 декабря 1826 года (6 января 1827 года по новому стилю), традиционно является «обязательной к просмотру» для всех посетителей Государственного Эрмитажа. Причиной тому не только огромное значение Отечественной войны 1812 года для русской истории, но и тот уникальный формат увековечения памяти о ней, который был избран создателями галереи.
Он позволяет оценить героические события более чем 200-летней давности, глядя на тех, кто стал «лицом победы» (используя выражение уже XX века).Тех, кто достойно встретил наполеоновское нашествие на Россию, сумел сохранить русскую армию в долгом отступлении, потрепав врага в оборонительных боях, а затем нанести удар захватчикам в битве при Бородине. Тех, кто выгнал чужеземные войска за пределы Отечества, провел Заграничный поход и победоносно вошел в Париж. До изобретения фотографии создание столь масштабной портретной галереи позволило сохранить для потомков образы людей, олицетворявших Россию в период ее наивысшей славы.
Военная галерея, состоящая из 332 портретов генералов времен Отечественной войны и событий 1813−1814 годов, командующих русской армией, императора Александра I и его союзников, является весьма необычным памятником, сочетающим в себе величие художественного замысла с торжественностью мемориала. Посетители зала при входе в него переходят на шепот или вовсе затихают, как часто бывает в присутствии настоящих воинов, и вглядываются в исполненные достоинства и мужской красоты лица известных по школьным урокам, роману Льва Толстого и историческим фильмам военачальников — Кутузова, Ермолова, Раевского, Багратиона, Давыдова, Кутайсова, Платова и многих-многих других…
«Лица, полные воинственной отваги…»
Военная галерея была создана в парадной части Зимнего дворца по проекту зодчего Карла Росси, на месте нескольких маленьких комнат между двумя тронными залами. Парными колоннами и арками она разделена на три связанные части, представляющие воплощение единого архитектурного замысла.
Поясные портреты генералов размещены на стенах галереи в пять рядов. Наиболее известные военачальники, внесшие основной вклад в победу над наполеоновской Францией, удостоены нижних рядов, которые хорошо видны гостям галереи. Здесь же — генеральские особы, приближенные ко двору, обласканные милостью императора. Портреты же в верхних рядах рассмотреть без бинокля практически невозможно — имена многих изображенных там генералов знакомы лишь историкам.
Главные действующие лица русской армии в Отечественной войне — фельдмаршалы Михаил Кутузов и Михаил Барклай де Толли — удостоились больших парадных портретов. Как и великий князь Константин Павлович и триумфатор Ватерлоо, английский герцог Артур Веллингтон, получивший русский фельдмаршальский чин. В торце галереи помещены конные портреты Александра I и его союзников — короля Пруссии Фридриха Вильгельма III и императора Австрии Франца I.
«Он пишет головы в совершенстве»
Автором большинства портретов Военной галереи стал английский художник Джордж Доу, приглашенный в Россию специально под этот «проект» и пользовавшийся большим доверием и Александра I, и Николая I, а с ними всего двора и высшего общества. Помощниками и, как считают специалисты, авторами многих портретов — особенно тех, что писались не с натуры, а с более ранних картин — стали крепостной художник Александр Поляков и его вольный коллега Василий (Вильгельм) Голике.
Здесь необходимо отметить, что к 1819 году — времени начала работы над генеральскими портретами — многие их герои уже ушли из жизни: кто-то погиб в сражениях, другие умерли еще молодыми из-за полученных ран и контузий, третьи — от болезней. Для создания их образов в семьях покойных военачальников запрашивались существующие изображения, на основе которых писались выдержанные в едином стиле портреты для будущей галереи. Именно этой рутинной работой, как полагают исследователи, откровенно пренебрегал британский живописец, не забывая получать баснословный по тем временам гонорар за каждую сданную заказчику картину — тысячу рублей ассигнациями (около 250 рублей серебром).
«По нашему мнению, сам Доу написал всего лишь около 150 портретов. Посмертные изображения лиц высшего генералитета, которые должны были разместиться в нижнем ряду, например портреты Платова, Дохтурова, Багратиона и других, он наверняка исполнил сам или, по крайней мере, в значительной степени «прошел» своей кистью. Подпись Доу имеют только семьдесят четыре портрета», — пишет известный историк Эрмитажа Владислав Глинка в своей книге «Пушкин и военная галерея Зимнего Дворца».
Авторами дополнивших галерею парадных портретов Александра I и Фридриха Вильгельма III стал немецкий художник Франц Крюгер, а портрета Франца I — австрийский художник Петер Крафт. Впрочем, эти произведения появились в галерее только в 1830 годах.
«Государь не соизволил на помещение в галерею»
Портреты генералов создавались с 1819 по 1828 годы. При этом значительная их часть все-таки писалась с натуры, для чего уже постаревших участников войны с Наполеоном, остававшихся на службе, уведомляли о необходимости позировать, вызывали в Петербург из ближних и дальних армейских округов, а вышедших в отставку — разыскивали с помощью военных и гражданских властей по дворянским имениям. Специальное объявление к отставным военачальникам и родственникам умерших разместила популярная газета «Русский инвалид».
Некоторые из живших, ко времени создания галереи, генералов 1812 года не смогли приехать в столицу для позирования — из-за болезней, нехватки средств или слишком тяжелого для них пути в Петербург с дальних окраин империи. И прислали художнику копии своих старых портретов. Впрочем, визиты в мастерскую Джорджа Доу не были для добравшихся до Петербурга «моделей» слишком долгими и утомительными — англичанину требовалось всего два-три сеанса для того, чтобы «схватить» на полотне портретное сходство, а доводить материал до ума могли уже его «художественные рабы» Поляков и Голике.
Однако, чтобы быть вызванным в столицу для написания портрета, сначала нужно было попасть в списки, которые утверждал лично император-Александр I, а затем Николай I. И здесь некоторые исторические персонажи, бесстрашно ходившие под вражескими пулями и ядрами, получили от ворот поворот; зато другие были увековечены в галерее, хотя и не приближались к театру военных действий.
Официально право на портрет в Военной галерее могли получить только те, кто участвовал в боевых действиях против наполеоновских войск в 1812—1814 годах уже в генеральском чине или получил этот чин вскоре после окончания войны, отличившись в боях с французами и их союзниками. Однако в ходе работы над списками, продолжавшейся целых шесть лет, Инспекторский департамент Главного штаба не включил в них многих персон, умерших до начала составления списков, угодивших в опалу, дискредитировавших себя в глазах императора или военного ведомства неблаговидными поступками в послевоенные годы. Некоторые не попали в галерею только из-за бюрократических причин — не вовремя или не полностью собранных на них документов на включение в списки.
«Далеко не все, внесенные Инспекторским департаментом в списки, утверждались Александром I, почти из каждого списка кто-то исключался по воле царя, — пишет Владислав Глинка. — Иногда «отклонение» сопровождалось мотивировкой <…> Чаще же встречается пометка: «Государь не соизволил на помещение в галерею» <…> В середине XIX века военный историк генерал А. В. Висковатов составил список из 79 лиц, чьи портреты имели бы неоспоримое право быть помещенными в галерею, но в нее не попали по непонятным причинам».
Особняком в этом перечне стоят те, кто прямо или косвенно был вовлечен в деятельность тайных обществ и события на Сенатской площади в декабре 1825 года. Три боевых генерала — Михаил Булатов, Петр Ивашев и Николай Сутгоф — лишились права на портрет в галерее из-за своих детей-декабристов. А генерал-лейтенанту Александру Сибирскому император Николай Павлович не простил положительной характеристики, которую тот дал уже арестованному полковнику Павлу Пестелю и двум другим декабристам.
При этом непосредственному участнику декабристского заговора, князю, генерал-майору Сергею Волконскому, по иронии судьбы, все же «удалось» занять законное место в Военной галерее. Включенный императором Александром I в списки на портрет, Волконский успел посетить мастерскую Доу еще в 1823 году. После подавления восстания, осужденный на «отсечение головы», замененное 20-летней каторгой, лишенный чинов и дворянства государственный преступник уже не мог рассчитывать на признание былых заслуг. Однако его портрет не был уничтожен и хранился в кладовых Зимнего дворца, а в 1903 году все-таки был помещен в Военную галерею. Сам Волконский, пережив каторгу и дождавшись помилования, умер в 1865 году.
Зато без всяких проволочек в список на портрет в Военной галерее попал любимец императора Александра, граф Алексей Аракчеев, который не участвовал ни в одном сражении с французами. При этом именно Аракчеев, будучи главой Военного департамента Государственного совета, представлял списки на увековечивание Александру I.
«И, мнится, слышу их воинственные клики…»
Всего было дозволено поместить в Военную галерею портреты 345 генералов. Разница в 13 единиц с реальным числом портретов объясняется тем, что так и не удалось найти для копирования изображения нескольких умерших героев Отечественной войны и Заграничного похода. На момент открытия галереи не хватало более ста портретов. Пустующие места заполнялись вплоть до конца 1820-х годов. Рамы для так и не написанных картин навсегда остались затянуты зелёным шелком.
Судьба Военной галереи могла оказаться трагической из-за пожара, который начался в Зимнем дворце 17 декабря 1837 года и продолжался трое суток. Убранство галереи в ее первоначальном виде было уничтожено. «Однако ни один портрет не пострадал — они были вынесены гвардейскими солдатами, самоотверженно спасавшими их от огня. В 1838—1839 годах галерея была заново отделана по чертежам архитектора В. П. Стасова. В этом виде она сохранилась доныне», — отмечает историк Владислав Глинка.
Василий Стасов, восстанавливая помещение, увеличил длину галереи почти на 6 метров, а также устроил по верху, над карнизом, так называемые хоры, что напоминает традиционное устройство храма. Именно таким храмом русской воинской славы Военная галерея Зимнего дворца остается и по сей день.