Хорошо сделанная вымышленная правдивая история

Так повелось в последние годы, что чуть ли не большинство относительно известных фильмов делается по «правдивым историям», а если и не очень правдивым, — то кто уж там разберёт и сравнит, сколько тут документальной правды, а сколько вымысла в этих биографиях. Вот, скажем, сцена первого поцелуя в мирное время перед близко спешащим авто… Кинематографично. Рванулись. Поцеловались. Застеснялись. Трогательно. Целомудренно. Но ничего мудреного. Было ли так или нет? Какая разница. Как показывают маркетинг — правдивые истории лучше покупают. Перед нами правильная романтизированная биография героя, почти житие святого, более того, романтизированная Америка! В меру пуританская, но в меру старая и добрая. Внутри фильма с кристальной, как окна первых небоскрёбов, драматургией — борьба независимого верующего человека за свои права. Не просто патриот. А не такой, как все. Служащий Америке на войне, но не берущий в руки оружия, потому что запрещено заповедью. Совесть. Честь. Ум. Надо сказать, что не так уж далеко от реальных историй. В тех же штатах, где, например, некоторые секты христианские запрещают переливание крови (и люди умирают), или наоборот в других (где разрешено многожёнство) — вполне себе счастливо живут с несколькими жёнами… Чудны дела твои, Господи. Тут и баптисты-евангелисты и капелланы, и все-все-все… Но никаких великих инквизиторов. И ницшеанских сомнений в существовании Бога. Есть — так есть.

Сценарно создатели постарались (не особенно изобретательно, надо заметить) и объяснили все пацифистские странности героя его детскими травмами, а именно тем, что герой видел насилие отца над семьёй, и даже сам чуть не убил случайно кирпичом брата. Вот так просто. После чего поклялся перед лицом Всевышнего, Святого писания, и, вероятно, партией истинно верующих — никогда не брать в руки оружие… И стать пацифистом, но всё-таки идти на фронт. Не работать в тылу в госпиталей. А только на фронт. В атаку. Если бы он был джайном (традиционная индийская религия), то он должен был бы подметать перед собой на поле боя землю, чтобы не наступить на червя или жука ненароком, и ходить в повязке, чтобы не проглотить муху — они до сих пор так делают из принципа ненасилия, но тогда перед нами была бы совсем уж очевидная комедия… А так кажется, что герой хотя бы не вегетарианец… Господь ему не запрещал их есть.

Но и этой работой можно восторгаться. Правда, финал, когда мы видим символическое вознесение героя на носилках… Или когда все строем ждут, когда он помолится… Всё-таки немного чересчур. Это где-то всё-таки граничит с лубочным фарсом, на который режиссёр особо не рассчитывал, думается… Ещё одна сложность в том, что любая подобная картина апеллирует к высоким патриотическим чувствам, которые граничат с религиозными и неприкосновенны. Как её после этого ругать? Вы что не верите в героев? А сами-то грудью бросались на дзоты? Нет? Вот именно. Тогда сидите и смотрите. И любите. К тому же кино, с точки зрения учебника, и правда, прекрасно сделано. Начинается, скажем, с откровенно комедийных казарменных сцен. Зачем? Чтобы после кишки и оторванные конечности выглядели ещё страшнее? Вероятно. Плоские рождественские открытки режиссёрские и актёрские, но всё сделано настолько внятно и понятно и с окантовкой, что не понять или понять по-другому просто нельзя. И в этом есть бесконечное очарование дурного вкуса. А может быть, это и есть совершенство? Есть тут и «жёсткий отец» (со своей болью и драмой) и «добрая мать», и «милая девушка» («объект любви», то ли медсестра, то ли модель пин-апа). Да и сама тема — «интеллигент на войне» вполне себе тема для школьных золотых сочинений. Не будем вспоминать отечественного писателя, который почти получил за роман о враче на войне Нобелевскую премию. А тут и романтические побеги влюблённых к водопадам (напоминание о женской любовной литературе), да и вообще это очень яркий образец «американской романтической любви»… Враги, ясное дело, «плохие» — безликие японцы, зомби. Кроме начальника японцев, который умеренно благороден вплоть до сеппуку…

Конечно, фильм совершенная условность. Например, в том, что герой вообще выглядит единственным врачом на поле боя, что всё-таки несколько странно. У него нет помощников или коллег, он — один такой особенный. Все кругом убивают, а он лечит. Врач. Спаситель. Один. Некоторые фрагменты откровенно мелодраматичны. Вроде момента, где жена на свадьбе ждёт мужа, который в это время за свои убеждения (о бедный-бедный мальчик) — в военной тюрьме. Но она ждёт его к алтарю… Может быть, так и «было в жизни», но от того показанное не кажется менее топорным… Пусть. Для слезы — самое то. Как и многие другие военные американские фильмы, этот представляет собой шедевр монтажа. Тут есть и монтаж аттракционов, множество внутрикадрового монтажа, богатство планов, ритмов, атмосфер, динамики… Выстроить это всё стоит огромного труда. В этом смысле фильм продуман до деталей. Буквально до плевков. В одной из сцен солдат плюёт и тут монтажёр клеит. Точно рассчитав время. И это очень качественный монтаж. Кроме шуток. Или прилетает граната неожиданно не только для героев, но и зрителей, тут же её откидывает смелый солдат, а трусливый рядом боится. Скучать не приходится. Всё в движении. С точностью до долей секунды.

Хорошим тоном в голливудской драматургии считается найти парадоксально общее между линией героя (и его внутренним конфликтом) и внешними конфликтами, темой фильма; так герой здесь пытается изжить детскую травму, но одновременно идёт на войну, где тоже всё вращается вокруг насилия. Это создаёт объемность разработки темы. Верности себе. Каждый борется за свои идеалы. Просто часто они оказываются противоположными, но в этом и сходятся. Как Ян и Инь. Ибо даже главный враг, японец-самурай по-своему хранит верность себе. И своей совести. И своёму пониманию долга… А уж как совестно писать про фильмы так, чтобы хоть чуть-чуть сохранить невозможную объективность и никого не обидеть… Но лучше уж воевать в рецензиях.