74 года назад солдаты Западного фронта впервые прочитали легендарные ныне строки:

Коллаж ИА REGNUM
Фронтовик Василий Глотов стал прототипом Василия Тёркина. Правда, похожи?

Не прожить, как без махорки,

От бомбёжки до другой

Без хорошей поговорки

Или присказки какой —

Без тебя, Василий Тёркин,

Вася Тёркин — мой герой…

Публикация поэмы Александра Твардовского началась в «Красноармейской правде» 4 сентября 1942 года, когда Западный фронт под командованием Ивана Конева вёл тяжелейшие бои подо Ржевом.

Перечитывая сегодня поэму о подвиге русского солдата, ловишь себя на мысли, что Твардовский сознательно деидеологизировал своё творение. 32-летний поэт, которого на фронте звали Сашей, пожалуй, лишь пару раз употребил слово «советский» («вслед за властью за советской» и «по земле ступать советской»), ни разу — Сталина, хотя для поэтов не было тогда слаще имени для рифмы (из исторических личностей Твардовский увековечил Калинина, Чапаева и Будённого, а про Сталина мы ещё поговорим).

Зато в каждой главе пестрит от слов — Россия и русский. Поэт словно предвидел, что Восточная Пруссия, ставшая второй родиной Василия Тёркина (первая — Смоленщина, откуда родом и сам Твардовский), будет русской:

Ну-ка, где она, Россия,

У каких гремит дверей!

Автор этих строк, собирая материал для очерка, диву дался, насколько близок сегодня поэт и его герой. Как известно, последнюю главу «Тёркина» Твардовский написал 9 мая 1945 года в Тапиау — ныне это город Гвардейск Калининградской области.

Андрей Выползов ИА REGNUM
Дом в Гвардейске, где в 1945 году была расквартирована редакция Красноармейской правды

…Справа, при въезде в этот городок теснится меж тополей двухэтажный дом, выкрашенный в мандариновый цвет. Именно здесь весной 45-го была расквартирована редакция «Красноармейской правды». И именно здесь поэт написал последнюю главу «Василия Тёркина».

«Когда корреспонденты узнали про Победу, то все выскочили из особнячка и начали палить в воздух. Твардовский расстрелял всю обойму, попав в козырёк дома. Следы от пуль до сих пор видны, — рассказывает работница Гвардейской библиотеки им. А. Т. Твардовского Ирина Алёшина. — А потом он запёрся на мансардном этаже, там место только для одного и было, и на одном дыхании написал последнюю главу «От автора».

Она начиналась так:

Светит месяц, ночь ясна,

Чарка выпита до дна…

Получается, так он писал о первой ночи после Великой Победы здесь, в Гвардейске. Находясь тут, понимаешь, что война-то рядом. И это я не про следы от пуль говорю. Библиотекарь Алёшина, так увлечённо рассказывающая о творчестве Твардовского, беженка с Донбасса.

«Я с дочкой выехала из Донецка в Крым сразу, как только мы услышали про концлагеря для русских, — рассказывает Ирина. — Мы — женщины с детьми — выехали, по сути, в никуда. Нас тогда, в 2014-м, встретило ополчение Крыма. Я по специальности — филолог-украиновед, сами понимаете, с такой профессией в Крыму не поработаешь. Мы поехали сюда, в Калининградскую область, где у нас живут единственные в России родственники. Третий год живём, приняли гражданство».

Вернёмся к Твардовскому. В подвале дома хозяин одной из квартир показывает мне самодельный стул, смастаченный без единого гвоздя. «С сорок пятого года здесь стоит, — говорит мужчина. — На немецкий не похож. Мы в шутку говорим, что на нём Твардовский Тёркина и писал».

Андрей Выползов ИА REGNUM
Стульчик, на котором по преданию Твардовский написал последнюю главу Василия Тёркина

В Гвардейске берегут память о Тёркине с невероятным творческим порывом. Например, передо мной лежит… свидетельство о рождении Василия Тёркина, выданное отделом ЗАГСа администрации муниципального образования «Гвардейский городской округ».

«Свидетельство о рождении Василия Тёркина — настоящее, не бутафорское, — говорит директор библиотеки Светлана Шидловская. — Оно, конечно, без номера, но всё согласовано с министерством соцполитики Калининградской области. Это такое художественное рождение Тёркина. Смело? Да, мы рискнули».

Итак, гвардейский Василий Александрович Тёркин родился 9 мая 1945 года в Тапиау (ныне Гвардейск). В графе «отец» указан Александр Трофимович Твардовский, в графе «мать» — Россия. Правда, в самой поэме, «батя» именует «сына» Иванычем, но это уже, как говорится, нюансы. Дата выдачи документа также символичная — 21 июня — день рождения Александра Твардовского.

В 2017 году администрация Гвардейска готовится на площади установить скульптуру Тёркина.

«Это будет бронзовая скульптура Василия Тёркина с гармонью, — рассказал глава Гвардейского городского округа Александр Торба. — Мы решили отойти от «канонического» образа, который изображён в книгах (речь идёт о рисунках сослуживца и друга Твардовского Ореста Верейского. — Авт.), калининградский скульптор Андрей Шевцов нашёл образ, в котором каждый узнает своего деда, прадеда — участника войны».

Андрей Шевцов / Гвардейская центральная районная библиотека
Эскиз памятника Василию Тёркину, который будет открыт в 2017 году в г. Гвардейске Калининградской области

Образ Тёркина вышел из-под пера Твардовского ещё в советско-финскую войну. Правда, как вспоминал сам поэт, «финский» Тёркин производил впечатление «наивности изложения» и «крайней неправдоподобности». Судите сами. В одном из стишков Вася Тёркин взял в плен финских диверсантов, которых он:

Бочками накрыл всех поодиночке

И, довольный, закурил на дубовой бочке.

Или же, как из кабины вражеского самолёта Тёркин «кошкой» вытянул за штанину шюцкоровца (от швед. skyddskår — «охранный корпус»; Шюцкор — военная организация, которую возглавлял лично Маннергейм и которая стала опорой фашизма в Финляндии. — Авт.).

С именем «Василий Тёркин» вообще произошла мистика. В 1892 году — ровно за полвека до первой публикации поэмы в «Красноармейской правде» — в России вышла книга под названием «Василий Тёркин». Автор романа — писатель Пётр Боборыкин, якобы считающийся создателем русского слова «интеллигент». Боборыкинский Вася Тёркин был также деревенский, но из другого теста. Он делец из народа, как охарактеризовал его Горький, «политически мыслящий купец».

По признанию Твардовского, о существовании боборыкинского романа он услышал, когда уже значительная часть «Тёркина» была напечатана (в ранние советские годы произведения Боборыкина не переиздавались как буржуазные), а такую звучную фамилию придумали коллективом, отталкиваясь от подобного творчества коллег. Например, был уже в одной красноармейских газете герой по фамилии Протиркин (от «протирки» — принадлежности для чистки оружия).

«Этому совпадению имени Тёркина с именем боборыкинского героя я не придал и не придаю никакого значения. Ничего общего между ними абсолютно нет», — так ответил читателям Твардовский после войны.

Василий Глотов и художник Орест Верейский (стоят) с Александром Твардовским, Восточная Пруссия, 1945 год

Прототипом Василия Тёркина стал сослуживец и коллега Твардовского Василий Глотов.

«Тов. Глотов в любое время, не задумываясь, сменит перо на винтовку, на пулемёт и вместе с бойцами нашей армии пойдёт уничтожать гитлеровских разбойников», — говорится в наградном листке о представлении к медали «За боевые заслуги». И уже из другого наградного листа (к ордену Красной звезды): «За период Отечественной войны написал десятки боевых стихотворений, песен и корреспонденций, посвящённых отдельным подразделениям, бойцам и командирам, героически сражающихся за Родину».

Сам Василий Глотов вспоминал о литературном сходстве так: «Да, Орест Верейский рисовал меня в 1942 году, когда я был на стажировке в редакции фронтовой газеты. Оказывается, он долго искал образ Тёркина, показывал Твардовскому разные варианты, но тот отвергал их, а увидев на рисунке меня, обрадовался: «Это он! Таким я его и представлял». Встречаясь со своими московскими друзьями (уже после войны. — Авт.), Твардовский представлял меня: «Тёркин!» Мне было неловко».

К сожалению, о последних годах жизни Василия Ивановича Глотова ничего неизвестно. Документально подтверждено, что он здравствовал в апреле 1985 года, когда в честь 40-летия Победы его наградили орденом Отечественной войны II степени (ветерану было 75 лет). В Алтайском крае, в деревне Прыганка, где родился Глотов, автору этих строк не могли ничем помочь. Известно, что после войны он уехал во Львов, где его следы затерялись. На сегодня неизвестна даже дата смерти прототипа Тёркина.

podvignaroda.mil.ru
Фрагмент наградного листа о представлении поэта к ордену Отечественной войны I степени

Популярность «Василия Тёркина» после войны была поразительной. Читатели, прежде всего, вчерашние фронтовики, требовали от Твардовского продолжения поэмы. В «Ответе читателям», написанном в середине 1950-х годов, поэт разочаровал своих поклонников. «Тёркин», — писал он, — книга, родившаяся в особой, неповторимой атмосфере военных лет, завершённая в этом своём особом качестве. Книга не может быть продолжена на ином материале, требующем иного героя, иных мотивов».

Но Александр Трифонович слукавил. Он весьма специфически «оживил» героя, написав поэму «Тёркин на том свете».

Читая сегодня это едкое, местами памфлетное, произведение, понимаешь, что «тот свет» — это Советский Союз, за который отдал жизнь Тёркин. И вот здесь Твардовский беспощадно клеймит Сталина, по сути, обвиняя Верховного главнокомандующего в гибели солдат, в массовой отправке их в «комбинат» (читай: на тот свет):

Тот, кто в этот комбинат

Нас послал с тобою.

С чьим ты именем, солдат,

Пал на поле боя.

Сам не помнишь? Так печать

Донесёт до внуков,

Что ты должен был кричать,

Встав с гранатой. Ну-ка?

И далее про Сталина:

Все за ним, само собой,

Выше нету власти.

— Да, но сам-то он живой?

— И живой. Отчасти.

Устроитель всех судеб,

Тою же порою

Он в Кремле при жизни склеп

Сам себе устроил.

В первый год после смерти И. В. Сталина Твардовскому, уже редактору «Нового мира», запретили публиковать бесславный конец народного героя, очерняющий государство — победителя фашизма. Главред издательства «Советский писатель» Николай Лесючевский посоветовал Твардовскому отнестись к «Тёркину на том свете», как Тарас Бульба отнёсся к своему сыну-изменнику. Но поэт даже не покаялся.

«Я не оспариваю решения ЦК, — сказал он на заседании партийной группы правления Союза советских писателей. — Но вы должны понять меня по-человечески. Хотя для общества оно кажется ублюдком, а у родителя к нему сохраняется ещё и другое, родительское отношение».

После разоблачения «культа Сталина» поэму «Тёркин на том свете» первыми опубликовали «Известия», а затем уже и «Новый мир».

Твардовский и Хрущёв. 1961 год

…В 1953 году в Нью-Йорке на русском языке вышла своя «тёркиниана». Её автором стал предатель Родины, подполковник Сергей Юрасов, служивший до 1946 года в советской военной администрации в Германии, а затем бежавший на Запад. Юрасов также сочинил послевоенную судьбу Тёркина, где прошёлся по «кровавому» Сталину:

День Победы — это дата

Разделения труда:

Жизнь-жестянка для солдата,

А победа, как награда,

Опять Сталиным взята!

Вот так свои и чужие устами Тёркина попытались плюнуть в Победу. Но у них ничего не вышло.