Невыносимая легкость английской пошлости

«Быть или не быть?»

Гамлет. Из высокой трагедии.

«Просто живи! С любовью,

Уилл».

Из женского романа.

Что касается фильма, то здесь есть все атрибуты «романтической истории». Замок. Летающие бровки. Выпученные глазки. Бесконечная милость актёров. Забавно, что все здесь «хорошие люди». Но отчего-то всё это напоминает то ли порнофильм, который никак не может начаться, то ли философскую драму, поставленную школьниками для детского сада. Однако внутри жанра всё сделано безукоризненно. В частности, проследим степени физического сближения героев. В начале она проливает чай и пылесосит постель (вынуждена чуть-чуть коснуться его), позже поправляет подушку, вытирает пот, потом, наконец, (о знаменитая сцена) откусывает бирку от рубашки на концерте классической музыки среди высшего света. Наконец, и «то самое», пусть в меру доступности инвалиду…

Здесь стоит заметить, что эта «женская романтическая история» вполне движется параллельно самым низким жанрам. Есть тут и тайная фантазия об овладении обездвиженным. (И человеком, и имуществом). И что ещё хуже — здесь есть самая главная фантазия классового общества. Вечная мечта золушек всех времён и народов. Простая девушка завоёвывает любовь сноба и превосходит его в сарказме. Надо заметить, что Британия (родина писательницы) до сих пор — традиционно классовая страна, где это актуально. Но в картине много забавных нюансов, которые пытаются сделать её более интересной и профессиональной. Например, герои совместно смотрят французский фильм. Мы его не видим, только обсуждение на титрах. Из обсуждения мы понимаем, что в фильме тоже кто-то мог уйти, но остался и пожертвовал собой. То есть тема фильма и тема фильма, который смотрят в фильме, — совпадают.

Сама картина «До встречи с тобой» — сделана безукоризненно пошло. Шедевр посредственности. Но при этом стерильно. В таком фильме нельзя себе представить «грязную ругань», «секс», хуже того, нельзя представить себе, что камера долго наблюдает за одним героем без монтажа, музыки и сюжета. Нельзя представить интересный режиссёрский ход, парадоксальный образ, талантливого актёра, нельзя представить чуть более заставляющий думать диалог. Нельзя представить, строго говоря, что вообще хоть что-то происходит. Это такой театр теней. Сплошных наигрышей и выигрышей, которые преодолевают себя и становятся способом существования. Каждый миллиметр этой картины фальшив. И в этом фильм становится интересным…

Можно вспомнить более «жёсткий вариант» сходных сюжетов, например, «Рассекая волны» Триера. Если уж вспоминать, то и «Море внутри», и «Ни поездов, ни самолётов», «Скафандр и бабочка». Только так можно смотреть это прекрасное кино, держа в рукавах несколько других карт из веера… Подсматривая, чтобы не умереть от отвращения, в другие экраны.

Героиня нужно появляется в платье в сердечках, должна быть милой дурочкой с чистым сердцем, незамысловато шутить, уметь любить. Святая простота. Первые пару минут это кажется плохой игрой или совсем прекрасной, но постепенно к этому привыкаешь. Да и пресс-конференция актрисы показывает, что, в сущности, разница не так уж велика. В мимике да, в мировоззрении — нет. В фильме героиня порывается, впрочем, философствовать, сидя на каменной изгороди. Возможно, тут просто какая-то очень тонкая английская ирония?

Но давайте уже ближе к концу, пожалуйста… 42-я минута — разговор у камина, где мы узнаём, что он намеревался убить себя…(Не камин, а герой). А с 45-й минуты фильм становится совсем комедийным — разговор, где приятельница героини говорит о том, чтобы «заставить его влюбиться». Мол, он сразу тогда захочет жить. С этого момента фильм становится настолько фальшив (на мой частный вкус), что даже хорош. Куда как концептуальней, чем Уорхол. Герой подстригся и побрился (как бы вернулся к жизни). Ну тут вдруг — раз — и внезапное воспаления лёгких у него… Вот чёрт. А такой симпатичный. Да и девушка тоже. Положа руку, к примеру, на сердце. Жажда этого: очаровательные продавщицы, великолепные горничные, пышущие здоровьем крестьянки, туповатые актрисы, которые ведут блоги о здоровом образе жизни… Вот, скажем, сцена, где она снимает шарф, чтобы не скрывать грудь в платье. Это настолько невыносимо эстетически с точки зрения режиссуры и просто вкуса, что я начал размышлять об «эстетическом мазохизме», жажде царапать гвоздём по стеклу… То есть фильм можно использовать в пыточных для эстетов. Вынуждая критиков плакать и молить о том, чтобы, наконец, выключили «ЭТО».

Ну, а если женщина от любви любит «делать бровками и пучить глазки» — то что уж в этом такого плохого? Что, её расстрелять? Ну вот в индийском кино — так ещё хуже бывает… Там ещё и поют. Тут хоть без песен и танцев. Если режиссёр не многим сложней по своему мировоззрению, чем сценарист, сценарист, чем писатель, а писатель, чем кассир, который книжку его продаёт у себя на стойке в продуктовом среди неоновых леденцов и презервативов… В этом ведь есть определённая смелость — сделать фильм про проблему «эвтаназии», где каждые десять минут звучит закадровая счастливая популярная песенка. Смело. Авангардно. По-«хипстерски». И все спрашивают: «Ты в порядке?» Наконец, гроза и пальма, поцелуй… И вот она танцует для него. Он в белой рубашке сидит на фоне факелов и говорит, что «это лучший вечер». Титры? Увы, пока нет.

Мои любимые писатели и поэты, а иногда даже знакомые часто решались сами открыть перед собой дверь в смерть, хотя большинство из них не было паралитиками-миллионерами. Ничего более страшного, чем снимать на таком уровне о человеческих трагедиях, — я не могу придумать. В этом смысле это не пропаганда самоубийства, а, напротив, антиреклама. Конечно, сама писательница лукавит, делая этот пирог с слезливыми котятами. Несмотря на то, что она журналистка, она всё-таки не полная журналистка. И внутри текста ещё и умудряется играть с чуть более замысловатыми художественными произведениями, как бы включая их канву своего текста. И намекая (например, мне как критику), что она-то не так проста… Она и про духовность знает, и про многозначительность. Это напоминает цитаты в социальных сетях. Кстати, в книжке, в отличие от фильма, довольно много им уделяется внимания. Закончим же цитатой из отечественных соцсетей. В отечественном фан-клубе этого произведения, где люди тоже делятся своим впечатлениями (в конце концов, почему бы и нет?). Я ведь сам искал кого-то, кому это могло бы понравиться. Я наткнулся на отзыв Наташи Захарьяш. Будем считать, что я цитирую её короткий фрагмент в критической моей аналитической статье, то есть не нарушаю её авторских прав: «А для меня фильм прекрасно дополнил книгу. Вишенка на торте. И ещё одна возможность снова пережить эмоции от этой истории, прожить её ещё раз вместе с героями. Как и после первого прочтения книги, второй день внутри какая-то светлая грусть. Почти боль. Которую хочется выкричать». Лучше её не скажешь.

Лучше и не надо, честно говоря.