Мне пришло письмо от женщины, муж которой болен диабетом и нуждается в лечении воспалительного процесса в ноге (как вы знаете, для диабетиков подобные процессы особенно опасны — чреваты сепсисом и ампутацией). Его приняли на лечение в отделение гнойной хирургии Видновской районной клинической больницы в Подмосковье, которая — одна из очень немногих в России — специализируется на соответствующих заболеваниях. Человеку была оказана реальная помощь, однако такие больные нуждаются в постоянном наблюдении. Многие больные в Видном нуждаются и в срочной хирургической помощи.

Александр Горбаруков ИА REGNUM
Карантин

Однако эту больницу переписали под коронавирус, хирургов зачислили в инфекционисты. И это — лишь один в ряду многих примеров. Закрытие «на карантин» или перепрофилирование многопрофильных больниц — стало обычным делом. Закрытие или перепрофилирование родильных домов — стало обычным делом. Выписывают «в никуда» больных, долгое время ожидавших трансплантации.

Однако люди отнюдь не перестают ни болеть, ни травмироваться.

Человек в деревне в Тверской области сломал ногу, перелом тяжёлый, со смещением. Фельдшерско-акушерский пункт в деревне закрыт. «Скорые» не едут, поскольку их мало и они перенацелены на коронавирус. Ближайший стационар закрыт на коронавирус. До Твери — 90 километров. Спас священник, который до ухода в сан работал травматологом.

Карл Гун. Больное дитя. 1869

Беременной тридцатичетырёхлетней женщине на тринадцатой неделе беременности был поставлен диагноз «тиреотоксикоз» (избыток гормонов щитовидной железы). Необходим постоянный контроль состояния и лечения. Однако с прекращением планового приёма женщина не имеет возможности попасть к врачу и сама принимает решения. Последствием могут стать преждевременные роды или повреждение щитовидной железы плода.

У пожилой женщины в Подмосковье случился второй инсульт, ей отказали в госпитализации, не было возможности сделать КТ, поскольку приоритет отдавался людям с предполагаемым коронавирусом. Когда КТ, наконец, сделали, оказалось, что время упущено, прогноз плохой.

Снова Подмосковье: молодой женщине с рассеянным склерозом отказывают в лечении. Заболевание не рассматривается как «острое», местная больница закрыта на карантин, частные клиники не берутся за лечение, поскольку нет соответствующих специалистов. Двадцатичетырёхлетней женщине грозит стать инвалидом.

Петербург. Двенадцатилетний мальчик с пороком сердца с января ждёт операцию по замене клапана аорты. Операция, которая должна была состояться в апреле, перенесена на неопределённый срок, до которого мальчик может не дожить.

«У нашего друга рак, была назначена операция на 10 апреля, из-за вируса её перенесли. Пока на месяц, а там — по обстоятельствам. Даже представить трудно, что он сейчас чувствует, и это при том, что врачи ему говорили, что нужно оперировать как можно скорее. Если не дождётся, как, наверное, и многие другие больные, будет считаться, что умер от коронавируса. А что, не так?»

Операционная

Таких историй — даже на поверхности — многие десятки, которые складываются в сотни. Но и самые простые случаи, оставаясь без лечения, могут стать запущенными: «Три недели назад начал нарывать палец на ноге. В районной поликлинике в приёме отказали — не экстренный случай! Спустя три недели, когда всё стало очень плохо, нарыв всё-таки вскрыли в платной. Денег на платное лечение нет. Настояла, чтобы лечили в районной. Пошёл отёк по ноге».

И это далеко не всё.

В России резко выросло число обращений за психологической помощью. В том числе — от родителей, у детей которых, из-за резкой смены обстановки и длительного сидения в четырёх стенах, стали появляться симптомы аутизма.

У пожилых людей, которые теперь гораздо меньше двигаются, обостряется остеопороз. Любое падение для них чревато тяжёлыми переломами, обездвиженностью, одним из последствий которой, кстати, становится пневмония. Не коронавирусная, но для обездвиженного старика — смертельная.

Кстати, по словам мэра Москвы Сергея Собянина, до половины тяжелобольных пациентов с пневмонией имеют уже по две отрицательных пробы на коронавирус. Но их всё равно рассматривают как ковид-положительных. Однако можно предположить, что все другие пневмонии никуда не делись. А ведь смесь инфекций в одних помещениях гораздо опаснее и для больных, и для врачей, чем любая взятая по отдельности.

Mos.ru
Сергей Собянин открыл коронавирусный стационар в городской клинической больнице № 15

И многие отдают себе отчёт в этой опасности. Люди, в том числе с тяжёлыми заболеваниями (даже с перитонитом), иногда отказываются от госпитализации из страха заразиться в больнице коронавирусом. Нагнетание страха тоже делает своё дело. А страх, в свою очередь, делает людей беспомощными и уязвимыми перед по-настоящему грозными болезнями.

Разумеется, это происходит не только у нас: британская газета «Гардиан» сообщает, что из-за ограничений, введённых для борьбы с коронавирусом, в мире может умереть от туберкулёза 1,4 миллиона человек (дополнительно). Как? Да очень просто: не проводится профилактика. Врачи всего мира вынуждены смотреть на коронавирус.

Но давайте вернёмся к нашим собственным делам. Людей, больных диабетом, раком, туберкулёзом, тем же стариковским остеопорозом — в России гораздо больше, чем больных (действительно больных, а не «положительных») с «ковидом-19». Между тем смертность от онкологии растёт: в 2019 году от злокачественных новообразований в России умерли на 6700 человек больше, чем в 2018-м. А всего за 2019 год от рака умерли — 295 500 человек. Для сравнения: это больше, чем население такого города, как Мурманск.

Можете ли вы предположить, что будет по итогам 2020-го? Уже сейчас можно усомниться, что хотя бы цифры разницы между 19-м и 20-м годами будут сравнимы со смертностью от коронавируса, — скорее, они будут выше. А между тем больные с заболеваниями на ранней стадии, иногда на стадии перерождения доброкачественной опухоли в злокачественную, ждут обследований, ждут операций — и не получают их.

Sakhalin.gov.ru
Коронавирус

Разумеется, тому есть причина. По данным Счётной палаты, с 2017 года в России сокращено 42% медицинского персонала — и за это никто не ответил. Массовые закрытия больниц и отделений больниц на карантин выводят из строя всё новые сотни медиков.

Можно пытаться что-то наверстать, перепрофилируя «под ковид» большинство ещё оставшихся больниц. Но с чем после этого останутся граждане России, которые не перестанут болеть другими болезнями?