Архангельск, 15 августа, 2019, 12:03 — ИА Регнум. Информация Росгидромета об уровне доз радиации, зафиксированных 8 августа в Северодвинске в результате аварии на полигоне Минобороны в Белом море, позволяет говорить о том, что это были уровни, не опасные для здоровья населения. Об этом в интервью ИА REGNUM сообщил эксперт по ядерным технологиям, автор инженерного блога tnenergy.livejournal.com Валентин Гибалов.

Напомним, 13 августа Росгидромет сообщил, что максимальное значение, зарегистрированное в Северодвинске, составило 1,78 микрозивертов в час.

«Я знаю о дозах не понаслышке, поскольку связан с производством дозиметров», — пояснил эксперт. Он отметил, что содержащиеся в сообщении Росгидромета цифры о мощности дозы менее 2 микрозивертов в час — это абсолютно не вредно в плане здоровья.

«При полёте в самолёте мощность дозы выше, и летаем мы в самолетах зачастую больше двух часов, в течение которых было зафиксировано повышение фона. Напомню, что при любом полёте в самолёте, когда вы находитесь на высоте более 10 тыс. км, есть небольшая радиация. Чтобы при этой мощности получить такое же воздействие, как мы получаем при процедуре компьютерной томографии, необходимо провести в этих условиях 6000 часов, практически весь год. То есть два часа уж точно не нанесли вред для здоровья. Фон, конечно, повысился, но между ним и опасными значениями на самом деле очень большой разрыв. Опасно, когда речь идёт о тысяче раз превышения фонов», — пояснил специалист.

По мнению Гибалова, Росгидромету необходимо было тем не менее объяснять населению больше, чем просто сообщить, что ситуация не представляет опасности: «Ликбез никогда не поздно проводить, так как тема это многогранна и сложна, предполагает много тонкостей. Не лишним было бы привлечь тех же медиков, чтобы они подискутировали на тему, так как население об этом мало знает и для них превышение фона в шесть раз кажется уже опасным. Хотя как я уже сказал, когда мы летим в самолёте превышение фона больше, но никто на эту тему не переживает, поскольку это никак не влияет на здоровье. Я считаю, что раз уж все услышали, что есть превышение фона, значит, надо дальше объяснять нюансы».

Комментируя то, как проводилось информирование общественности об аварии, эксперт обратил внимание на то, что речь идет о деятельности Минобороны и эта тема закрытая по определению. «Росатом довольно быстро выдал пресс-релиз по происшествию и рассказал про гибель своих сотрудников, назвал их имена. Это произошло менее, чем через двое суток. Фактически все, что мы знаем о происшествии, это информация только от Росатома», — уточнил он.

Нельзя говорить, что Росатом утаивал информацию, как его обвиняют в соцсетях, полагает блогер. «Дело в том, что сказать что-то сразу про совершенно секретную тему нельзя. Сначала необходимо снять секретность, для чего требуется время. Но главное, мы знаем, что сутки длилась спасательная операция, тела специалистов были в море. Затем потребовалось время на то, чтобы сообщить о трагедии родственникам погибших и пострадавших. Это важнее и корректно. Как только это стало возможным, госкорпорация рассказала о случившемся. Я считаю, что информполитика Росатома изначально была — рассказать, а не утаивать информацию о произошедшем. Это выгодно отличает Росатом от Минобороны», — рассказал Валентин Гибалов, добавив, что Минсредмаш — предшественник Росатома — в советское время был одним из самых секретных ведомств. «Но, видимо, за прошедшие 30 лет многое изменилось», — продолжил он.

«В принципе, в рамках того, что можно было рассказать, они рассказали всё», — заметил эксперт. По его словам, возможно, стоило чуть больше информировать население о ситуации, так как оно бросилось скупать йод, употребление которого в той ситуации больше вредило бы здоровью, чем помогало. Но это задача, прежде всего МЧС и Минздрава.

Президент Российской ассоциации по связям с общественностью Станислав Наумов в интервью корреспонденту ИА REGNUM сообщил, что считает реакцию Росатома на ЧП адекватной, «насколько это было возможно в силу обстоятельств». «Что касается претензий соцсетей, то соцсети сегодня чувствительны к абсолютно любым чрезвычайным происшествиям. Поэтому их реакцию невозможно спроецировать на отдельную госкорпорацию. Надо действительно в любой антикризисной политике исходить из того, что основная часть комментариев должна даваться в день, когда случилась чрезвычайное происшествие. В данном случае очевидно, что налицо была экстраординарная ситуация, требовавшая дополнительных согласований», — отметил он.

«Когда речь идёт о трагедии и гибели людей, точно не должно быть речи о какой-либо конкуренции за скорость распространения чего угодно. Тут главное, чтобы в регионе была нормальная экологическая обстановка и чтобы не было риска для здоровья людей. Именно на этом нужно сосредоточиться в среднесрочной перспективе, а в краткосрочной, все, что можно было сделать, было сделано, по моему мнению», — подчеркнул президент РАСО.