Трагедию в московском аэропорту «Шереметьево» с пассажирским самолётом SSJ-100 трудно пережить и страшно даже представить по отношению к близким людям. Нужно выразить благодарность всем, кто помогал спастись выжившим, это было настоящее чудо, заявил корреспонденту ИА REGNUM эксперт-аналитик АО «ФИНАМ» Алексей Калачев.

(сс) SuperJet International
Самолет SSJ100

«Теперь особенно важно будет понять причины, которые привели к трагедии, чтобы избежать их в будущем. Не предваряя результатов следствия, которое только началось, обратил бы внимание на такие вопросы, как отказоустойчивость связи и электронного оборудования SSJ-100, надежность и безопасное расположение стоек шасси, отсутствие возможности экстренного сброса топлива», — считает эксперт.

До ответа на эти вопросы продолжение штатной эксплуатации авиалайнеров SSJ-100 выглядит рискованным. Приостановка полетов SSJ-100 станет ударом для российской авиационной промышленности, но разве безопасность пассажиров не важнее всего? Во всяком случае, при проявлении обоснованных сомнений в надежности отдельных моделей авиационной техники принято приостанавливать ее эксплуатацию до выяснения причин отказов.

«Другой вопрос к организации безопасности полетов в аэропорту «Шереметьево», и, прежде всего, к организации взаимодействия между диспетчерской службой и службами спасения. Разве пожарные и спасательные расчеты не должны были выдвигаться к посадочной полосе немедленно, как диспетчерам стало известно о необходимости экстренной посадки самолета, да еще и с полными баками топлива? Инструкции по безопасности написаны кровью — есть такое устойчивое выражение. Так зачем же пренебрегать тем, что уже написано», — высказал своё мнение Калачев.

Как сообщало ИА REGNUM, самолёт SSJ-100 компании «Аэрофлот», выполнявший рейс SU1492 Москва — Мурманск, загорелся при аварийной посадке в аэропорту «Шереметьево». На борту находились 73 пассажира и пять членов экипажа. Погиб 41 человек, 26 из которых — жители Мурманской области.

Читайте также: Командир SSJ-100 рассказал подробности катастрофы в «Шереметьево»