Дело Гайзера: суд снова слушает про взятки
8 июня в Замоскворецком суде Москвы продолжается рассмотрение дела экс-главы Коми Вячеслава Гайзера и группы региональных чиновников, образовавших организованное преступное сообщество (ОПС). Среди ключевых фигурантов дела — заместитель Гайзера Алексей Чернов, председатель Госсовета Коми Игорь Ковзель, бывший сенатор Владимир Торлопов, руководитель регионального Фонда поддержки инвестиционных проектов Игорь Кудинов, экс-руководитель Сыктывкарского лесопильно-деревоперерабатывающего комбината Валерий Веселов и другие. Руководителем ОПС следствие считает бывшего зампреда правления ГК «Ренова» Александра Зарубина, который в настоящее время скрывается за границей.
В центре внимания следователей по данному делу вывод средств из «Птицефабрики Зеленецкой» путём передачи 95% акций предприятия в пользу ООО «Метлизинг» и ряд связанных с этим эпизодом сделок, проводимых при помощи регионального Фонда инвестиционных проектов.
В прошлый раз суд допросил бывшего заместителя руководителя администрации главы Коми Александра Ольшевского. Свидетель рассказал, что вместе со своим партнёром Сергеем Ситниковым занимался строительством коммерческой недвижимости и объектов по госконтрактам. В то же время Ольшевский был номинально трудоустроен заместителем руководителя Фонда поддержки инвестпроектов Коми (руководителем являлся один из подсудимых Игорь Кудинов).
В ходе заседания Ольшевский заявил о фактах взяточничества: таким образом, например, решался вопрос застройки заброшенного ботанического сада под жилой комплекс. По словам Ольшевского, для передачи земли из федеральной собственности он обратился к заместителю главы Коми Алексею Чернову, после чего последний поручил разобраться руководителю управления информации администрации главы республики Павлу Марущаку и обеспечить соответствующую информационную поддержку в СМИ.
Для решения вопроса Марущак потребовал заплатить 2 млн рублей, что было сделано в форме двух траншей. В то же время Ольшевскому также было предложено выплатить 5 млн рублей в пользу организации «Экологи Коми» и предоставить помещение площадью 100 кв. м местному информагентству «Комиинформ». Со своей стороны Марущак обещал обеспечить «негативный образ» защитников парка привлечением на объект местной националистической группировки. Марущак провёл ряд встреч и совещаний с мэром Иваном Поздеевым и его заместителем Вячеславом Козьяковым и согласовал позицию с местными депутатами. По словам свидетеля, влияние на чиновников было обусловлено непосредственной связью Марущака с Черновым и тем, что начальник управления информации непосредственно курировал выборы в республике.
С другой стороны, Ольшевскому поступило предложение от Гайзера поучаствовать в строительстве Дома дружбы народов. В итоге его компания «Город» стала подрядчиком строительства, а сам проект финансировался в том числе за счёт средств Фонда инвестпроектов Коми. Для того чтобы получить возможность участвовать в стройке, Ситников и Ольшевский должны были заплатить 50 млн рублей, однако этот вопрос решал исключительно Ситников.
Ольшевскому приходилось платить взятки и по ряду других объектов Константину Ромаданову — на суде он заявил о взятке в 6 млн рублей.
Впоследствии адвокаты обратили внимание на то, что на стадии следствия Ольшевский вовсе свидетельствовал о трёх эпизодах взяточничества в отношении Ромаданова, однако следователи никак не квалифицировала эти действия. Защитники усмотрели в этом признаки сговора с Ромадановым, который в обмен на освобождение от уголовной ответственности по данным фактам взяточничества должен был оговорить подзащитных.
Подсудимые уже в зале, адвокаты и прокуроры на месте. Заседание скоро начнётся.
Заседание началось.
Сегодня в качестве свидетеля пригласили Сергея Ситникова — соратника Александра Ольшевского, которого допрашивали в предыдущий раз.
Из подсудимых Ситников знаком с Кудиновым, встречался по работе с Марущаком и Кудиновым, а также Сергеем Смешным.
С Ольшевским познакомился в 2001—2002 годах вскоре с ним сформировались партнёрские отношения. Ситников перечисляет строительные компании, к которым имел отношение. Главная из них — ООО «Город», которая фигурировала в ряде строек по госзаказам — среди них радиологический центр, этнокультурный парк и так далее.
«Когда мы договорились о стоимости (с Кудиновым), пришёл Ольшевский, и с его слов он общался с Гайзером, после чего возникли дополнительные условия в связи с взаимоучётом…» — Ситников рассказывает обстоятельства в связи с передачей взятки на 50 млн рублей в связи с Домом дружбы народов, подтверждая её. Кудинову деньги передавал лично, подтвердил передачу Ольшевскому.
На период стройки он не знал, кто дольщик, и узнал подробности лишь после того, как было заведено уголовное дело.
Заказчиком строительства была компания Кудинова «Алвис» — она же владела и землёй под стройку. Финансировали проект дольщики: в их число, помимо самой компании Ситникова и Ольшевского «Город», входил «Сыктывкархлеб», собственно Фонд поддержки инвестпроектов и другие.
Из взятки на 50 млн рублей было выплачено 44, при этом 10 причиталось Чернову — по крайней мере так говорил Ольшевский Ситникову. Ситников подчёркивает, что узнал о необходимости дачи взятки со слов Ольшевского.
Говорит Ситников достаточно тихо — так что даже жалуются адвокаты. Свидетель заметно нервничает.
Ситников начал рассказывать о проблемах с ботаническим садом — после того, как земля была передана из государственной собственности, началась мощная медийная атака против застройщика. После этого Ольшевский заявил о необходимости дать взятку Марущаку в размере 2 млн рублей, однако Ситников точно не знает, отдал ли он деньги или нет.
«Я доверял Ольшевскому до 2015 года, а это был 2013 год», — подчеркнул он.
2 млн 240 тыс. взял на взятку Ольшевский и передал Марущаку, который должен был разобраться, чтобы «перестал саботировать народ».
Ольшевский заявил Ситникову, что ездил в здание правительства Коми и передал там деньги, однако информацию эту Ситников никак, получается, не проверял. Он также заявил, что когда было возбуждено дело, прошла информация, что Ольшевский удержал у себя около 500 тыс. рублей от взятки.
Ситников подчеркнул, что Марущак «точно контролировал» республиканские СМИ.
Ситников подтвердил, что взятка предназначалась в конечном итоге для Алексея Колегова, лидера организации «Рубеж Севера», которая и саботировала строительство в ботаническом саду. После передачи взятки «медийная ситуация стабилизировалась», указывает свидетель.
«Ольшевский достаточно пафосный человек, и те показания, что я давал о подсудимых, со слов Ольшевского», — говорит Ситников.
С Ромадановым у Ольшевского были дружеские отношения, «на рыбалку ездили». С подсудимыми тоже конфликтов не наблюдалось. Плохими отношения были лишь с Алексеем Черновым, добавил свидетель. «Алексей Чернов считал его дураком», — заявил Ситников, в зале прошёл смешок.
Теперь вопросы задают адвокаты. Защитник Чернова Гиголян спрашивает об «Алвисе», которая вроде бы госкомпанией не являлась. Он не видит оснований считать коммерческие отношения «Алвиса» по проекту строительства, связанными с откатом.
Кудинов сообщил Ольшевскому, что 10 млн рублей предназначаются Чернову. Кто-то ещё присутствовал в этот момент при разговоре? Деньги предназначались за землю, других свидетелей разговора не было, указывает Ситников.
Засвидетельствовать, что Чернову были переданы 10 млн, Ситников не может.
Ситников охарактеризовал «Рубеж Севера» как хулиганов и вспомнил инцидент с «танцами на столах» в административном здании. Кем организация была учреждена, свидетель не знает. О влиянии правительства на неё свидетель знает лишь в отношении Марущака. Такой вывод сделан на основании того, что «когда речь шла об атаке со стороны СМИ и Колегова, после передачи денег Ольшевского всё это быстро прекращалось».
Свидетель подтвердил, что с Ольшевским у него был корпоративный спор в 2015 году, однако подробности рассказывать не стал на основании того, что это не имеет отношения к делу.
Гособвинители протестуют против вопросов Гиголяна, поскольку защитник «пытается столкнуть лбами свидетелей».
Гиголян ссылается на слова Ольшевского о том, что 30 млн взятки Ситников тратил на собственные нужды. Прокуроры постоянно протестуют, вопрос отклоняется несколько раз.
«У меня есть ощущение, что гособвинители реализовали возможность подготовки свидетеля, и вы (судья) не препятствовали тому, чтобы гособвинители задавали в том числе и наводящие вопросы. А теперь гособвинители препятствуют осуществлению задач защиты», — заявил Гиголян.
Ситников указывает, что деньги в размере 44 млн рублей были им переданы Кудинову в полном объёме. Изначально деньги должен был передать Ольшевский, но он перевёл задачу на Ситникова как на исполнителя.
«Конфликтов никаких не возникало, деньги были переданы в полном объёме. Не знаю, что там сейчас он придумывает», — заявил Ситников.
Судья вступила в дискуссию с Гиголяном — как следует расспрашивать свидетеля в свете последних показаний Ольшевского.
О том, что Чернов считал Ольшевского дураком, свидетель узнал со слов самого Ольшевского. «Уволили его с подачи Чернова, и Чернов его недолюбливал», — указал Ситников.
Ситников не помнит, когда ему рассказывал об этом Ольшевский.
«Вас спрашивали про сметную стоимость 780 млн рублей. Что это за сумма?» — спрашивает Гиголян о Доме дружбы народов.
«Стоимость контракта», — отвечает свидетель.
«За какую сумму осуществлено было строительство?»
«А увеличился до какой суммы?»
«До 909 млн…»
Из ответа свидетеля получается, что «Алвис» был заинтересован в увеличении стоимости строительства, отметил Гиголян в связи с этим.
Изначально смета была гораздо выше, но Кудинов в цене опустил до того минимума, какой получился. «Из-за этого и возмутил откат в 50 млн, мы и так прижались, как могли. Вот и всё!» — заявил Ситников.
Обстановка очень нервная. Гиголян так и не разобрался в динамике стоимости объекта, однако судья ультимативно заявила, что пора переходить к следующей теме. После этого вопросы начал задавать Чернов. Надо сказать, что свидетель отвечает весьма агрессивно, указал, что защитник невнимательно слушал его ответы на вопросы прокурора.
Сколько стоили проектные работы, сколько стоила земля и всё, что остаётся помимо генерального подряда, Ситников не знает.
«Вы спрашиваете, как я пошёл на такие риски, не вникая документы?..» — спрашивает Ситников Чернова.
Линия вопросов Чернова об обстоятельствах стройки зашла в тупик — вновь посодействовала судья, отклонив вопросы как не имеющие прямого отношения к делу.
«Давайте начистоту. Вы имели достаточную власть, чтобы блокировать выделение земли», — заявил Ситников в ответ на вопросы Чернова, как мог повлиять подсудимый на выделение земли.
«Слово «отберёт» не звучало. Но то, что слово «нет» может быть сказано Чернову, представлялось катастрофическим. Не было такого, что можно отдавать деньги, а можно и нет», — разозлённо отвечает Ситников.
В этот раз подсудимым, похоже, будет гораздо тяжелее допрашивать свидетеля, «цепляясь» к формальностям. Свидетель отвечает прямолинейно и указывает, что неформальная субординация молчаливо принималась предпринимателями.
Судья ведёт дело также заметно жёстче, чем раньше. Гораздо чаще звучит «вопрос снят».
На традиционные вопрсоы о явных угрозах свидетель отвечает предсказуемо — «Вячеслав Михайлович на меня мог наорать на стройке, но об угрозах речи не шло».
Передавать деньги вопреки воле Ольшевского Ситников не мог — он вёл отчётность по передаче денег, была чёткая отчётность перед Ольшевским, указывает свидетель.
О передачи части взятки Гайзеру Ситников ничего не слышал.
«Я коммерсант. Любому коммерсанту нужно работать. У нас так устроено, что либо ты платишь и работаешь, либо не платишь и не работаешь. Никаких угроз не поступало, но я отдавал отчёт, что у бизнеса проблемы могут возникнуть очень серьёзные. Что я на своём примере хорошо почувствовал после смены власти», — заявил Ситников.
44 млн с каким обоснованием считались со счетов? Как дивиденды, на хознужды и по другим основаниям, отвечает Ситников.
Ситников передал кассовые ордера по поводу 2 млн рублей, однако по 44 млн таких документов нет. Ситников указывает, что во втором случае следователи этих документов от него и не требовали.
«Ответили как ответили. Хватит раздувать вопросы», — судья.
Свидетель периодически жёстко отказывается отвечать на вопросы подсудимых. Разительно отличается от Ольшевского, который разъяснял из раза в раз все детали в ответ на похожие вопросы, по несколько раз.
Марущак пытается установить связь между «Рубежом Севера», Колеговым и изменениями в правилах землепользования. Ситников практически возмущён характером вопроса. Местами допрос доходит практически до прямой перепалки. Защитники уже начинают возмущаться резким поведением свидетеля, который высмеивает формулировки вопросов подсудимого.
Очень часто Ситников говорит, что «уже отвечал на этот вопрос».
Ситников знает Владимира Полукеева (предприниматель, обвиняемый в крупном мошенничестве в Коми), однако не может понять, в связи с чем уголовного дело Полукеева упоминается в зале суда.
О Полукееве упомянул Марущак. В остальном подсудимый задаёт предсказуемые вопросы о субординации чиновников, мог ли Гайзер непосредственно «работать» по ботаническому саду. Ситников отвечает лаконично, без сенсаций.
Марущак пытается узнать, какие местные газеты и как контролировались им, у свидетеля. Ситников поддался и начал отвечать допущениями — что могло контролироваться или нет.
«Я не ставлю перед собой задачи помнить фамилии бухгалтеров, кто и как обналичивал средства», — раздражённо отвечает Ситников Марущаку, который продолжает выяснять нюансы передачи взяток.
Вновь Гиголян: известно ли о других случаях блокирования «Рубежом Севера» строек других объектов? «Такими вопросами не интересовался. В моём случае — единичный», — указал Ситников.
Опишите механизм, через который все республиканские СМИ контролировались со стороны Чернова — такого рода вопросы задают Ситникову подсудимые.
Всплыл вопрос о взятке Ромаданову — при строительстве радиологического центра и другого объекта, для того, чтобы не «чинились козни при строительстве» в 2009—2011 годах. Прокуроры попытались опротестовать вопрос, но Ситников решил ответить.
Ольшевский как-то случайно сказал в разговоре, что последние 500 тыс. Марущаку не донёс. «Может, потом он и донёс, но сомнения у меня были», — указал Ситников.
Марущак пытается выяснить, каким образом оформлялись выделенные с предприятия деньги на взятку. Ситников сокрушается, что приходится отвечать уже в третий раз, и пообещал, если нужно, предоставить соответствующие документы.
Вдруг упоминается, что Ольшевский арендовал автомобиль Lexus у одной из компаний (непонятно, какой) — впоследствии договор был расторгнут, поскольку арендная плата не выплачивалась.
«Кто-то ему в правительстве сказал, что так делать нельзя, поскольку предприятие бюджетное», — указал Ситников.
Вопросы закончены, теперь прокуроры будут зачитывать предыдущие показания Ситникова.
Сотрудничать с Ольшевским в ООО «Город» Ситников стал для того, чтобы получить покровительство через его связи с другими крупными фигурами в Коми, указывал свидетель ранее.
«Ольшевский действительно общался часто с Гайзером и учился в детстве с Зарубиным».
Кудинову деньги по взятке отдавались траншами от 1 млн до 8 млн в его кабинете.
Чтение протоколов допросов продолжается — всё менее разборчиво.
Протоколы закончились. Адвокат Гиголян спрашивает о терминологии, применённой в отношении изменения правового статуса земли ботанического сада. Взятка давалась за изменение категории земли или за изменение границ земли? Свидетель отвечает, что за изменение категории земли, которая до того принадлежала региональному агентству.
«Могла ли земля быть продана агентством?»
«Её для того агентству и передали, чтобы она была продана», — говорит Ситников.
Именно поэтому и крайне странным выглядит весь саботаж по выкупу земли, отметил свидетель.
«Как вы поняли, что Марущак имеет влияние на муниципальных депутатов?» — спрашивает Гиголян.
Прокуроры опротестовали вопрос — ответ содержится в непосредственных показаниях.
«Это моё предположение, раз это говорил Ольшевский, и оснований ему не верить у меня не было, он общался с ним достаточно плотно», — заявил Ситников.
«Конечный результат для меня является основанием так считать», — указывает свидетель, ссылаясь на решение вопроса по ботаническому саду.
Представители «Рубежа Севера» ходили по ботаническому саду с бейсбольными битами, указывал в своих показаниях свидетель. В других показаниях, однако, он говорил, что «никто не хотел связываться с защитой ботанического сада» при тех же обстоятельствах (после передачи взятки). Адвокат усмотрел прямое противоречие.
Пришлось читать вновь непосредственно протокол, чтобы выяснить, что и на каком этапе преследовали в качестве цели активисты. Они, кстати, вбивали гвоздья в деревья, чтобы их нельзя было спилить.
Пока Гиголян ищет формулировку про активистов, вопросы начал задавать, наконец, и сам Гайзер.
Допрос быстро прервался — Гиголян нашёл соответствующее место в протоколе.
«Эта формулировка по защите была до оплаты или после оплаты? Она была после оплаты!» — указывает свидетель. После оплаты активисты не захотели связываться с защитой ботанического сада, прояснил Ситников.
В оглашенных фразах есть упоминание, что часть денег от взятки Кудинов себе, а часть — Гайзеру. Ольшевский действительно делал эту проверку, указывает Ситников.
Ольшевскому Ситников деньги для взяток всегда передавал в своём кабинете.
Всю информацию о передаче взяток и работе по взяткам Ситников получал от Ольшевского — в том числе в отношении договорённостей с Поздеевем, подчёркивает свидетель.
«Насколько можно доверять словам Ольшевского?» — спрашивает Чернов Ситникова.
«До конца 2015 года я ему доверял полностью», — отвечает он.
«Я уже устал говорить об одном и том же», — заявил Ситников.
Между тем адвокат Веселова заявляет, что её подсудимому уже становится плохо.
Судья между тем говорит о двух свидетелях.
Перерыв.
Заседание продолжается. Чернов спрашивает у Ситникова об обстоятельствах уголовного дела Ольшевского, в результате чего получает отводы.
Ситникова быстро отпускают.
Допрашивается начальник юридического отдела компании «Ренова-Финанс» в 2005—2008 годах Людмила Базанова.
«Ренова-Финанс» сопровождала деятельность компании ООО «Интерпроза», гендиректором которого был один из обвиняемых Василий Моляров.
Свидетель рассказывает о документообороте в компании, бухгалтерии и общении в рабочем порядке с некоторыми другими фигурантами дела.
Спросили про сотрудничество с «Агрохолдингом», но свидетель, похоже, уже практически ничего не помнит.
Свидетеля предсказуемо быстро отпустили — защитники даже не стали ничего у неё спрашивать. Напомним, что сам Моляров как один из «финансистов-технологов» обвиняется в отмывании незаконно полученных доходов.
Новый свидетель — Евгений Горчаков. С июня 2007 по ноябрь 2014 являлся главным редактором «Красного знамени», издания Коми.
Оппозиционный уклон у газеты был «последние пару лет», отметил свидетель.
«Нас к тому времени вынудили занять оппозиционную позицию. Для нас применялись различные методы подавления. Невозможно сказать, кем, я же не присутствовал на совещаниях… Я просто ощущал давление на себе, на своих людях», — заявил свидетель.
С Марущаком свидетель встречался, «пытались договариваться» по различным вопросам, но уже точно не помнит.
«Было неважно, что мы пишем, главное было — забрать газету в свои руки», — предполагает свидетель.
Контрольным пакетом акций владел медиамагнат Владимир Губарев. «Насколько я понимаю, он не хотел продавать, поскольку это дело продолжалось достаточно долго», — отметил Гончаров.
Свидетель говорит о том, что в ряде других региональных изданий публиковались статьи, очерняющие репутацию «Красного знамени», что указывает на размах влияния властей Коми на СМИ.
На определённом этапе Губарев рекомендовал выйти из жёсткого противостояния и наладить отношения с властью (в частности, найти компромисс с Марущаком).
Состав акционеров газеты и многие другие оргвопросы свидетель помнит плохо, рекомендуя об этом спросить главного акционера Губарева. С другой стороны, Гончаров вспомнил, как в 2009 году Чернов из-за разногласий решил запустить газету «Красное знамя — Север», которая стала изданием-спойлером по отношению к газете Гончарова.
Марущак выдвигал предложения по размещению в газете определённых выгодных для администрации статей, но конкретное содержание Гончаров не помнит.
В 2014 году газета закрылась из-за крупных накопленных долгов, в частности по линии типографии. Плачевному финансовому положению издания способствовали власти, предполагает свидетель. «Нам отказывали даже крупные предприятия, они не хотели ссориться с администрацией… Не говоря уже о средних предприятиях, которые были зависимы полностью», — заявил свидетель.
Истории про то, как очерняли репутацию руководства «Красного знамени» (публиковали нелицеприятные отзывы местных жителей о главреде), немного разрядили обстановку в зале.
На передачах публиковали выдуманные истории о связях с госдепом и о том, что в «Красном знамени» работают маргиналы, указывает свидетель.
Издание публиковало статьи, как захватывались предприятия — например, «Интауголь», — про аферы в автотранспортной сфере, в текстах о выводе средств из предприятий упоминались Чернов, Веселов, Ромаданов и другие фигуранты.
По словам свидетеля, «Красное знамя» в середине 2010-х оставалось одним из немногих относительно независимых изданий в Коми.
«Нас выселили из Дома печати, были прямые запреты работы с нами рекламодателю, уголовное дело на меня заводилось, давили на типографию, которой мы были должны… В любой момент могло прилететь что-то такое, с чем мы могли не справиться», — перечисляет свидетель.
«Выдавить ради давления — москвичей, чтобы они продали акции. Скорее всего, было так», — объяснил причины Гончаров.
О руководителе «Рубеж Север» Гончаров отозвался как о «мелком бандите».
Чернов задаёт вопросы: что было с редакционной политикой в 2006 году, когда свидетель пришёл в неё главредом? «С моим приходом журналистика изменилась, до этого это была газета 1990-х», — заявил свидетель.
«Давно хотел с вами здесь встретиться, хотел спросить, «Красное знамя — Север» монохромная газета? А ваша?» — спрашивает Чернов. Свидетель точно не помнит.
Свидетель указывает, что поначалу логотипы двух газет были очень похожи, как и некоторые выпуски.
Чернов пытается разобраться в отношении дела за использование нелицензированного софта в «Красном знамени» — была ли возможность предвидеть проверки или нет, свидетель не помнит.
Чернов обратил внимание на то, что дело Гончарова было закрыто, как только были устранены все нарушения. Свидетель в целом согласился.
Гайзер спрашивает, кто предоставил изданию разоблачающие материалы о руководстве республики в редакцию. Свидетель точно сказать не может. Скорее всего — сотрудники правоохранительных органов, «которые накопили материал».
Свидетеля продолжают допрашивать о порядке покрытия долгов, закрытии издания и так далее.
Марущак решил проверить, насколько осведомлён Гончаров в том, какие региональные СМИ являются государственными, а какие нет…
После череды несущественных уточняющих вопросов свидетеля отпустили. Заседание завершено.