После скандала в Китае ретейлер H&M разместит заказы в России?

Казалось бы, какое отношение компания, производящая одежду и реализующая её во многих странах мира, может в принципе иметь отношение к политике. Но именно высказывания глобального бренда H&M, хоть и давние, стали яблоком раздора на китайском рынке и были восприняты общественностью как политические. Созданная в 1947 году в Швеции компания H&M (Hennes & Mauritz AB), как сообщало в марте этого года издание «Коммерсантъ», оказалась в центре скандала в Китае из-за заявлений о том, что она не будет использовать для производства своей продукции хлопок и пряжу из Синьцзян-Уйгурского автономного района (СУАР). Причем заявления эти были сделаны на фоне дискуссии о нарушении прав человека и использовании подневольного труда уйгуров на уборке хлопка в СУАР.

Издание подмечало, что заявления прозвучали еще в середине 2020 года, но взрыв общественной реакции они вызвали после того, как Евросоюз, и чуть раньше — Великобритания, США и Канада, ввели санкции в отношении КНР, поводом для которых стало проведение репрессивной политики в отношении мусульман, проживающих в СУАР, в частности в отношении уйгуров. Именно это, по мнению зарубежных СМИ и экспертов, как указывало издание, и послужило, в свою очередь, поводом для бойкота продукции компании китайской общественностью. Телевидение, торговые площадки стали призывать к отказу от продукции компании и разрыву отношений с ней. В одной из соцсетей представители коммунистического союза молодежи Китая задавались вопросом: мол, как можно заявлять о бойкотировании синьцзянского хлопка и при этом делать деньги в Китае? Примечательно, что несколько китайских знаменитостей, которые были «послами» брендов (в том числе Nike, уличенного в Китае в таких же высказываниях), объявили о разрыве отношений с компаниями, «распространяющими слухи о Китае и правах человека», подчеркивая, что «интересы родной страны для них важнее всего». Доступ к поиску товаров брендов был заблокирован рядом местных торговых онлайн-площадок. А пользователи китайских соцсетей публиковали видео, на котором они сжигали продукцию компаний. Публикации под хештегом «Я поддерживаю синьцзянский хлопок» получили почти 2 млрд просмотров. Китайское же представительство H&M отреагировало на скандал размещением публикации в соцсети Weibo, где открестилось от политической позиции, отметив, что, «как и всегда, с уважением относится к китайским потребителям».

Эту историю можно было бы пропустить, как говорится, «мимо ушей», если бы не одно но. Много ли государств в мире, где можно было бы не найти тех или иных внутренних противоречий, имеющих политический характер. Безотносительно истории Китая, как и безотносительно конкретного глобального бренда, можно перевернуть страницы истории любой страны и населяющих ее народов, найдя там много чего интересного. Вот только какое отношение к этому имеет глобальный бизнес как бизнес? Впрочем, ведь и у любого бизнеса можно найти соринки в глазу, например, использование дешевой рабочей силы можно представить как попытку использования рабского труда ради достижения более высоких прибылей. Более того, в отрытых источниках можно обнаружить историю известных и по сей день мировых брендов, обслуживающих либо лично Гитлера, либо использующих труд заключенных фашистских концлагерей или же осуществляющих поставки своей техники в Германию во время войны. Какие-то бренды уже в наши дни в этом раскаялись — принесли свои извинения, какие-то — выплатили компенсации… Но ведь можно пойти и дальше — окунуться в первобытные времена, где человек снимал шкуру с мамонтов. А можно обратиться и к современной судебной практике и найти иски трудящихся к брендам о нарушении условий труда. Вопрос лишь в цели таких поисков? Можно также запретить миграцию животных в поисках приемлемых условий для выживания, пересекающих границы тех или иных государств. Бизнес ищет благоприятный инвестиционный климат? А сам бизнес создает таковой? Чего хочет большой бизнес — всепланетного раскаивания и мировой перезагрузки? При этом именно глобальные корпорации все чаще отличаются в политических повестках того или иного государства, порождая новые распри, как между народами, так и внутри государств. В наши дни особенно мы это знаем на примере высокотехнологичного бизнеса. Так бизнес — это просто бизнес или бизнес — это политика? Глобальный бизнес — всё же и скорее всего — политика. Он же глобальный и преследует глобальные интересы.

Между тем, как сообщает агентство «Интерфакс», владелец второй по величине в Европе сети магазинов одежды — компания H&M, для которой китайский рынок является третьим по величине после Германии и США, рассматривает возможность организации производства на российских фабриках. Об этом агентству рассказал гендиректор компании в РФ Саэд Эль-Ашкар. Агентство указывает, что «H&M не владеет собственными фабриками и размещает заказы на независимых фабриках-поставщиках по всему миру — от Индии, Бангладеш, Китая до Турции и Португалии. При выборе поставщиков ключевое значение имеют производственные мощности и технологические возможности, а также локация — удобство с точки зрения логистических процессов». По итогам II квартала 2021 финансового года (в марте — мае) продажи H&M в России выросли в 2,6 раза, до 2,1 млрд шведских крон (около $241 млн по текущему курсу). В рублях продажи выросли в три раза (на 198%) — российский бизнес занял второе место после подразделения в США по темпам роста (среди 10 крупнейших рынков). На конец мая, указывает «Интерфакс», сеть ретейлера в России объединяла 161 магазин (во II квартале компания открыла шесть магазинов net). В конце сентября H&M откроет флагманский магазин в РФ, самый большой по площади в стране. Как отметил в беседе с информагентством Саэд Эль-Ашкар, глобальная команда регулярно мониторит ситуацию на разных рынках и ищет лучшие варианты для выстраивания производственной сети. Собственно, такая возможность рассматривается и в России. Но возникает вопрос: способна ли Россия имеющимися трудовыми ресурсами покрыть потребности компании или потребуются мигранты? А еще у России большая интересная история…