25 марта, 2008, 03:07 — ИА Регнум. Политика, проводимая Латвией, Литвой и Эстонией в отношении России, продолжает составлять серьёзную угрозу интересам нашей страны. Факты последних месяцев говорят о всё более активном участии Вильнюса, Риги и Таллина в осуществлении антироссийских инициатив на пространстве бывшего СССР, инспирируемых либо Западом, либо этнорадикалами в самих новых государствах. Диапазон этих инициатив широк: это и массированное давление на русскую культуру, и попытки подрыва сотрудничества России с важными для неё партнёрами в энергетической сфере, и действия в пользу усиления присутствия НАТО в зонах критической стратегической важности для нас. В самих Латвии, Литве и Эстонии продолжается политика укрепления основ этнократических режимов, дискриминации и ассимиляции постоянных жителей, не принадлежащих к титульным этносам, реваншистского пересмотра итогов Второй мировой войны, оскорбления исторической памяти русских.

Нельзя сказать, что эти угрозы в России не осознают. Кто-то, правда, делает это в большей, а кто-то - в меньшей степени. Ведётся и поиск "противоядий". Одной из таких тактик стали "акцент на позитив" и "разделение политики и экономики". Наиболее характерно данный подход проявился в последние три года в отношениях с Латвией.

Вернёмся на это время назад и вспомним предысторию возникновения "новых веяний". К 2005 году России удалось создать вокруг прибалтийских государств такую ситуацию, когда Запад вынужден был поставить перед ними задачу "договориться с Россией", пообещав и свою помощь в этом деле. Помощь эта оказалась действенной, прежде всего, в плане влияния на позицию нашей страны. Россия, в частности, отказалась от продуктивной, как показали последующие события, идеи подписания договоров о границе с Латвией и Эстонией в пакете с двусторонними декларациями об основах отношений, снимающими главные раздражители в них. Тем не менее, и прибалты после обострения весны 2005 года вынуждены были внести косметические поправки в свою линию. Выразилось это, главным образом, в некотором снижении уровня антироссийской риторики и заявлениях о готовности "проявить конструктивный, прагматичный подход". Лидерство в новой прибалтийской тактике взяла на себя Латвия. Россия же, удовлетворившись малым, на эту уловку поддалась и тем самым позволила Риге "досрочно" отчитаться перед Западом о проделанной работе по "улучшению общего климата" отношений с восточным соседом при сохранении в главном всех черт своей прежней политики.

Схожая "оглядка" на кого-то третьего стала характерной чертой и российской политики последних лет в Прибалтике. Москва постоянно как бы "отчитывалась" в стремлении и способности вести дела в этом регионе "прагматично и конструктивно". Такое мнение подкрепляет и опубликованный на днях МИДом России обзор "Внешнеполитическая и дипломатическая деятельность Российской Федерации в 2007 году", в котором слабости нашей прибалтийской политики дали о себе знать достаточно явно. "Отношения со странами Балтии, - говорится в документе, - по-прежнему были отягощены антироссийской риторикой их политического руководства, дискриминацией русскоязычных жителей этих стран, попытками ревизии истории и героизации нацистов и их приспешников". Всё это - немаловажные угрозы, но, согласитесь, если говорить о реальной восточной политике Риги, Вильнюса и Таллина, то риторика их политического руководства имеет гораздо меньшее значение, чем его конкретные действия. Взглянув же на ситуацию с этой точки зрения, мы вынуждены будем констатировать: "попытки привнести дополнительные конфронтационные элементы в диалог Евросоюза и НАТО с Россией, вовлечь в антироссийскую орбиту Грузию, Молдавию и Украину" предпринимались не только Эстонией и Литвой, как это констатируется в обзоре. И не одни только Вильнюс и Таллин придерживались "ориентации на решения, принимаемые в евроатлантических структурах", "старались стать "ментором" для новых кандидатов в ЕС и НАТО", "продолжали политизацию проблем в области энергетики".

Выступая, например, в начале января с.г. в Европарламенте в рамках подготовки доклада о ситуации на Южном Кавказе, депутат от Латвии Инесе Вайдере ("Отечеству и Свободе"/ДННЛ, входит в правящую коалицию) настаивала на необходимости вывода российских миротворцев и передаче функций поддержания мира в регионе "международным силам". Со ссылкой на опыт стран Балтии, латвийский политик убеждала евродепутатов, что причина всех проблем там - в "неоимперской политике России и в её стремлении восстановить влияние в Грузии и Азербайджане". Одновременно Вайдере призвала коллег выразить поддержку желанию Грузии скорее вступить в НАТО. Другой пример - сфера энергетики. Да, Латвия несколько более умеренно, чем Литва или Эстония, формулирует свою позицию по Североевропейскому газопроводу, сохраняя, видимо, надежду на использование своих подземных газохранилищ в этом проекте, однако все инициативы Азербайджана, Грузии и Украины, направленные против российских интересов в энергетической сфере, неизменно поддерживает. Да и не без согласования с Ригой настойчиво формулируется польская позиция в пользу прокладки "Северного потока" по территории Латвии и Литвы.

Другими словами, всё то, что приводится в обзоре в качестве предпосылок для критического восприятия политики Вильнюса и Таллина, делала в 2007 году и Рига. Но ей это в вину решили не вменять. Судя по всему, перевесил "позитив".

В чём же состоит "более взвешенный", как его квалифицирует наш МИД, курс правительства Латвии в отношении России? Что позволяет говорить, что "на прибалтийском направлении наметились определенные позитивные подвижки"? В документе всё сводится (боюсь, что не только из-за органиченности места) к отзыву односторонней "интерпретирующей" декларации 2005 года, подписанию и ратификации российско-латвийского Договора о границе, а также Договора о сотрудничестве в области социального обеспечения и Соглашения о статусе воинских захоронений. Но есть ли, действительно, основания считать готовность Латвии к подписанию нужных ей же самой соглашений - казус с декларацией как пример откровенно шантажа мы просто опускаем - проявлением доброй воли в отношении России?

Возьмём историю с Договором о границе. Авторы документа, естественно, не посчитали нужным упомянуть, что накануне визита в Ригу министра иностранных дел России С.В.Лаврова Конституционный суд Латвии постановил, что включённая в закон о ратификации этого договора ссылка на установленный ОБСЕ принцип нерушимости границ не соответствует Основному закону страны и потому объявляется недействительной. Само решение суда было обильно сдобрено "оккупационной" риторикой и историческими оценками, по своей резкости превосходящими содержание "разъяснительной" декларации правительства Латвии от 26 апреля 2005 года.

Всё это отнюдь не какие-то малозначимые детали. Напомню, что приверженность Латвии принципу нерушимости границ публично квалифицировалась российской стороной в качестве одного из важнейших условий подписания и ратификации договора. Суд же заявил, что "ссылка на принцип неизменности границ ОБСЕ в соответствии с официальной российской интерпретацией этого принципа" ставит под сомнение восстановление латвийского государства и поэтому расценивается как "несоответствующее доктрине непрерывности государства действие". Между тем, именно тезис о правопреемстве является основой для дискриминации "неграждан" и попыток навязать России тему "компенсаций ущерба" за советский период, чем давно занимается в Латвии специальная правительственная комиссия. На это решение российская сторона просто не сочла нужным отреагировать, в то время как оно однозначно превратило вопрос о последовавшем за ним обмене ратификационными грамотами из технического в серьёзный политический. Снять же эту двусмысленность в российской позиции было довольно просто: стоило только сопроводить обмен ратификационными грамотами российским меморандумом на уровне Государственной Думы или МИДа с изложением нашего видения событий 1940-го года и последующего пребывания Латвии в составе СССР. Сделано это, однако, не было. Стоило внимательнее присмотреться и к Соглашению о воинских захоронениях. Есть основания полагать, что включённая в него широкая трактовка того, что является "латвийскими захоронениями на территории Российской Федерации", даст возможность латвийской стороне распространить политику героизации нацистов и их приспешников из Ваффен-СС и на нашу землю.

"В ходе рабочего визита С.В.Лаврова в Ригу в декабре 2007 года, - отмечается далее в обзоре внешней политики, - была также подтверждена взаимная заинтересованность в закреплении позитивных тенденций, продолжении диалога по вопросам, касающимся положения национальных меньшинств в Латвии и сложных периодов совместной истории". Диалог по вопросам прав соотечественников в Латвии между Москвой и Ригой, возможно, и продолжается. Только вот, каковы его практические результаты? Политика эта меняется, но в худшую сторону. Центр государственного языка стал ещё более активно штрафовать нарушителей за несоблюдение языкового законодательства. Судя по поручениям, которые даёт министр юстиции Латвии Гайдис Берзиньш ("ОС"/ДННЛ) Центру, имеется в виду ужесточать языковую политику и далее. Реформа образования, результатом которой становится всё более очевидное отдаление и ограждение русских школьников Латвии от родного языка и русской культуры, продолжается. 6 марта Сейм в очередной раз отказался дать негражданам право участвовать в местных выборах. Кстати, с данными поправками к Закону о выборах местных самоуправлений выступила парламентская фракция партии "За права человека в единой Латвии" (ЗаПЧЕЛ), которая в последнее время почему-то подвергается критике в ряде российских изданий. В конце февраля 2008 года министр культуры Хелена Демакова (Народная партия) выступила против проекта основных направлений политики интеграции общества, в котором указывается, что жителей Латвии можно сплотить на базе многообразия культур, и заявила, что правительство этот проект не поддержит. "Будущее Латвии возможно только на основе объединяющих идей - латышского языка, наших национальных символов", - отметила, как сообщают латвийские СМИ, Демакова. "Если мы говорим об уравнивании культуры иммигрантов и основной нации, то это означает отрицание факта оккупации", - считает представитель ведущей партии действующей латвийской правительственной коалиции. Партии, руководство которой рассматривается в Москве в качестве основного партнёра по обеспечению "потепления" латвийско-российских отношений. Заявление министра Демаковой - далеко не единственный факт, подтверждающий, что не лучше обстоит дело и с результатами "диалога по вопросам, касающимся сложных периодов совместной истории". 10 марта парламентская фракция входящей в правительство партии "ОС"/ДННЛ направила на рассмотрение в Сейм поправки к Уголовному закону, согласно которым за публичное отрицание "факта оккупации Латвии" и призывы (?!) к его отрицанию предусмотрена уголовная ответственность. Примечательно также, что в ходе подготовки к ратификации Соглашения о статусе воинских захоронений Министерство иностранных дел Латвии, возглавляемое также представителем "народников", предложило в качестве организации, координирующей исполнение документа, "Комиссию по подсчету убытков от преступлений оккупационного режима СССР". При активной роли представителя Народной партии Дзинтарса Абикиса латвийский Сейм принял декларацию о советских репрессиях на Украине в 1932-1933 годах, объявив "Голодомор" геноцидом украинского народа. Примечательны и высказывания, прозвучавшие 16 марта от депутата Сейма Карлиса Шадурскиса в ходе памятного мероприятия у мемориала эсэсовцам в Лестене. Суть их сводилась к тому, что сопротивление латышского легиона Ваффен-СС вместе с немецкими "соратниками" в "Курляндском котле" не позволило СССР полностью реализовать планы по захвату Европы и "спасло многие европейские народы, за что те должны быть благодарны".

Кстати, о 16 марта, отмечаемом в Латвии (в последние годы - неофициально, но от этого не менее активно) в качестве дня латышского легиона Ваффен-СС. Уместно сегодня проанализировать, как за последние три года после известного столкновения в мае 2005 года сторонников коллаборационистского прошлого Латвии с антифашистами, одетыми в робы узников концлагерей, менялся характер памятных мероприятий в этот день. В 2006 году, напомню, к памятнику Свободе для возложения венков 16 марта не был допущен никто, в 2007 году состоялись два параллельных шествия, в 2008 - к памятнику допустили только легионеров и их сторонников под охраной полиции.

В этой связи нельзя не задаться вопросом: когда в декабре прошлого года в ходе визита в Ригу министра иностранных дел России с нашей стороны был выдвинут тезис "оставить спор о прошлом экспертам, историкам" (его тогда, помнится, многие превозносили как "конструктивный" и "прагматичный"), разве не отдавали себе отчёт в том, что предлагается это властям страны, в которой оскорбление нашей исторической памяти возведено в ранг государственной политики и оформлено в соответствующих документах? Что отказываться от этих документов нынешние латвийские власти не собираются? Правда, никто им такого условия улучшения отношений и не ставит. Как ничего существенного Москва не сделала упредительно, чтобы не допустить демонтажа памятника Солдату-Освободителю в Таллине и эксгумации расположенного возле него захоронения советских воинов, и ничего по-серьёзному не потребовала в ответ на вандализм правительства Андруса Ансипа. Что же получается? Государство сняло с себя обязанность защищать историческую память и гордость своего народа? Для страны, восстанавливающей свою историческую субъектность после периода, когда её правители всерьёз ставили перед нами задачу "вернуться в цивилизованный мир", это, как минимум, сомнительное решение.

Но вернёмся к проявлениям "позитивных тенденций". Трудно отнести к ним и очередное отклонение Сеймом предложения ЗаПЧЕЛ об объявлении православной Пасхи праздничным днем (ранее, несмотря на обещания, дававшиеся в канун визита в Ригу Патриарха Московского и всея Руси Алексия II, отказались позволить православным - наиболее многочисленной конфессии в Латвии - нормально отмечать Рождество). А чего стоит состоявшаяся в начале марта перерегистрация ультраправой этношовинистической партии "Всё - Латвии!", программные установки которой, помимо ассимиляции всех нелатышей и репатриации "враждебных латышскому народу и государству" лиц, сводятся к признанию границ 1920 года, возвращению "Абренского уезда" (Пыталовского района Псковской области), выдвижению к России требований "компенсаций". На фоне такого "развития диалога" вполне можно было бы ожидать активного пиара расположенности к нему с латвийской стороны. Министр иностранных дел Марис Риекстиньш (Народная партия), однако, более реалистичен: "несмотря на подписание ряда важных документов, - заявляет он, - об "оттепели" в латвийско-российских отношениях говорить пока рано". "Хорошо известный исторический опыт заставляет воспринимать восточного соседа со всей осторожностью", - отметил политик в своем недавнем интервью газете "Латвияс авизе". А нас не заставляет?

Объективный анализ состояния российско-латвийских отношений, положения соотечественников и реальных возможностей России в Прибалтике не заменишь заявлениями об "определенных результатах", которые "дали наши усилия по защите прав сограждан и соотечественников". Тот факт, что обеспокоенность правозащитной ситуацией в Латвии и Эстонии нашла отражение в рекомендациях спецдокладчика Совета ООН по правам человека Д.Диена, Комиссара СЕ по правам человека Т.Хаммарберга и председателя ПАСЕ Р.ван дер Линдена, это, конечно, результат. Но нового в этом ничего нет. Впервые заявления о такой обеспокоенности международных организаций были инициированы Россией ещё в 1990-х годах. Тогда это, действительно, был серьёзный новый результат, потому что сильным было противодействие западных патронов прибалтийских правительств, опасавшихся, как бы эти рекомендации не были использованы Россией в качестве аргумента для самостоятельных действий с целью добиться исправления ситуации. Но они для этого использованы не были. А сегодня ситуация напоминает сцену из известного фильма "Касабланка": префекту в кафе "У Рика" выписывают счет, он его принимает, рвёт на мелкие кусочки и выбрасывает в урну.

Возможно, за такой линией в отношении Латвии стоит желание обеспечить благоприятные политические условия для крупных экономических сделок. Оставим в стороне вопрос, в чьих интересах будут заключаться эти сделки. Поставим другой: создаст ли наша примиренческая линия такие условия? Не уверен. Во всяком случае, ряд примеров на пространстве бывшего СССР говорит о том, что когда политика приносится в жертву экономике, на длительную перспективу это выигрыша не приносит.

Сейчас же получается так: появился новый экономический интерес в Латвии - насколько он взаимный, это ещё большой вопрос, - и Россия готова выдавать желаемое за действительное. Так можно далеко зайти. Потом появится экономический интерес в Эстонии... Впрочем, этот сюжет уже имел место и закончился оскорблением исторической памяти наших предков, на которое они ответить уже не могут, а мы не хотим. Только сетуем на "отсутствие готовности у эстонской стороны переводить отношения с Россией в цивилизованное и прагматичное русло", тогда как эту "готовность" надо создавать самим. Потом появится интерес в Литве... Это, правда, мы тоже уже проходили, когда выдвигали Вильнюс при Бразаускасе в передовики "добрососедства" среди прибалтийских столиц, а потом награждали премией Андрея Первозванного "за выдающийся вклад в развитие диалога цивилизаций" Валдаса Адамкуса, отметившегося впоследствии целым рядом антироссийских и русофобских инициатив. Неужели так и будем ходить по кругу? Или, всё-таки, перестав действовать в Прибалтике с оглядкой на кого бы то ни было, кроме граждан России (а им соглашательская линия в отношении этнорадикалов и русофобов, уверен, совсем не по душе), придадим нашей политике не "прагматическое", а нормальное идейное начало, синтезирующее русскую внешнеполитическую традицию и современные национально-государственные интересы страны?