Российский политолог Сергей Маркедонов, выступая 14 марта на круглом столе по итогам слушаний в Госдуме по проблеме непризнанных республик, отметил, что "в вопросе замороженных конфликтов необходимо делать акцент не на флажки, а на интересы проживающих на этих территориях людей" (1). По мнению С. Маркедонова, нельзя не учитывать мнение населения этих территорий и тем более рассматривать их в качестве платка, который можно перекладывать из одного кармана в другой - из московского в тбилисский или американский.

Аналогичную позицию 14 июня 2006 года озвучил бывший министр иностранных дел Армении Раффи Ованнисян в статье "Целостность и определение - всё дело в нации" (2), вышедшей в газете The Moscow Times, на которую автор этих строк ответил статьёй "Всё дело в территории" (3), не опубликованной, впрочем, редакцией той же газеты (редакция The Moscow Times, тем не менее, опубликовала в тот же день статью Талеха Зиядова "Целостность и определение - всё дело в территории" (4)); см. также статью Вугара Сеидова в Day.Az "В основе армяно-азербайджанского конфликта лежит сугубо территориальный фактор, и принцип "права нации на самоопределение" в отношении Нагорного Карабаха абсолютно неприменим" (5) и Фуада Ахундова "Кто виноват в карабахском тупике?" (6)).

Позволю себе не согласиться с позицией С. Маркедонова. Очевидно, под "флажком" российский политолог подразумевает принцип территориальной целостности государств - основу основ и святая святых международного права, закреплённую в Уставе ООН. А под "интересами людей" - вильсоновский принцип права нации на самоопределение или, в случае с непризнанными псевдореспубликами, скорее даже стремление национальных меньшинств и этнических общин добиться для себя права пользоваться этим правом, причём в условиях неколониальных национальных государств (nation-states).

Налицо попытка путём использования различных фразеологических оборотов и сравнений (платок, флажок, паспорт и т. д.) надавить на противоположную принципу территориальной целостности чашу весов и 1) наделить некоторые нацменьшинства и общины вильсоновским правом, причём там, где оно неуместно и неприменимо, и 2) поставить это право выше принципа территориальной целостности - опять же, избирательно, не принимая в расчёт тот факт, что российское государство само является одной из самых полиэтнических стран мира.

Между тем ни Азербайджан, ни Молдова, ни Грузия никогда не были и не являются колониальными империями, как, впрочем, и не могут считаться колониями их исторические провинции, расположенные географически, порой, в самом центре государства и представлявшие собой (до недавних этнических чисток) этнически смешанное население. Помимо этого, нет и никогда не было таких наций, как нагорно-карабахцы, косовары или приднестровцы, а есть и всегдa были армяне, албанцы, украинцы, русские, молдаване - нации, которые давно и вполне успешно самоопределились в форме создания независимых государств в определённых политических границах. Вводя в оборот термин самоопределения наций, Вудро Вильсон имел в виду колониальные народы, у которых не было государственности, и, очевидно, не включал в их число многочисленные национальные меньшинства в самих метрополиях, проживающие в силу тех или иных исторических, демографических и миграционных обстоятельств за пределами родственных им национальных государств (напр., немцы Трансильвании, датчане Швеции, украинцы Канады и др.)

Совершенно очевидно и то, что самоопределение - это не космический шаттл многоразового использования. Многократное применение этого принципа в условиях глобализации, интеграции и нескончаемой миграции человечества, граничащее со злоупотреблением, приведёт мир к катастрофе, о которой федеративное российское государство точно не должно мечтать.

И всё же, если исходить из логики С. Маркедонова, что, дескать, воля национальных меньшинств превыше установленных государственных границ, то опять же не вполне понятно, почему этот принцип применяется выборочно и, учитывая мнение одной группы людей, пренебрегают предпочтениями другой? Как известно, население горных областей Карабаха на протяжении веков было смешанным. Таким же двухобщинным оно станет после неизбежного возвращения в регион изгнанных оттуда азербайджанских внутренних переселенцев (IDP). В Абхазии до депортации грузины вообще составляли большинство, а Южная Осетия и по сей день представляет собой смешанное население. С. Маркедонов выражает сомнение в восстановлении в будущем лояльности населения столичным властям: "Давайте уберём российских миротворцев из региона - разве завтра жители Абхазии и Южной Осетии пойдут получать грузинские паспорта, записываться в грузинскую армию, открывать бизнес в Тбилиси? Нет. То же касается и Карабаха; его также нужно рассматривать в этом контексте - идентичности и лояльности."

Предположим. А разве пойдут и должны будут идти в абхазскую или югоосетинскую (или, чего ещё лучше, российскую) армию грузины, проживающие в течение веков в Гальском районе или в грузинских сёлах Самочабло? Разве захотят получaть некие "нагорно-карабахские" (или, чего ещё лучше, армянские) паспорта шушинцы или жители многочисленных азербайджанских сёл, проживавшие в течение веков в самом сердце Азербайджана? Чем мнение и воля армян, абхазцев, осетин выше и весомее мнения азербайджанцев и грузин из тех же регионов? Если интересы людей, по Маркедонову, заслуживают большего акцента, нежели "флажки", то как поступить с азербайджанцами Дербента, исторически связанными с родственниками в Азербайджане и не всегда горящими желанием служить в российской армии? Даёт ли данный тезис право армянам Самцхе-Джавахети, азербайджанцам Квемо-Картли, Мосула, Ирана, грузинам Азербайджана, туркам Болгарии, болгарам Молдовы, русским Нарвы, казахам Астрахани, корейцам Казахстана и многим другим считать себя отдельной национальной единицей, к которой применим принцип самоопределения в масштабах, которые гнут на своём пути все "флажки" и пограничные столбы? Если да, то готова ли сама Россия к потенциальным "карабахам" на своей территории и не являются ли путинские укрупнения регионов разминированием своей территории от рассыпанных по всему федеративному государству мин замедленного действия?

Наконец, вполне резонный вопрос: почему мнением населения непризнанных псевдореспублик внезапно заинтересовались и возвели до уровня гласа Божьего именно сейчас, т. е. после изгнания оттуда грузин и азербайджанцев, и почему вопрос статуса регионов спешат решить и закрепить на бумаге до их возвращения в свои дома? Не потому ли, что вопрос "флажков" на самом деле является ключевым и его следует поскорее решить в отсутствие тех, мнением которых сегодня пока ещё вполне можно пренебречь? А ведь к началу армяно-азербайджанского конфликта азербайджанцы составляли примерно 25% населения НКАО. Сегодня депопуляция армянских населённых пунктов и рост азербайджанского населения области в изгнании (самих IDP и их потомков) довели удельных вес азербайджанцев до 40%. А если принять формулировку армянских радикалов относительно оккупированных азербайджанских районов вне Нагорного Карабаха и считать их на самом деле "освобождёнными" и частью так называемого "НКР", то тогда сегодняшние 130 000 армян региона не дотянут даже до 30% населения! Хотелось бы знать, где должны быть расставлены "флажки", если перемещение их не входит в интересы 70% населения, ожидающего своего возвращения в регион и не горящего особым желанием менять свои паспорта?

На самом деле, природа армяно-азербайджанского конфликта - сугубо территориальная. Тезис о праве нации на самоопределение используется лишь в качестве красивой терминологической ширмы (и то неуместно), за которой стоят банальные территориальные устремления Армении. Суть конфликта не имеет ничего общего с волей народа (иначе как можно добиться счастья одного народа за счёт счастья другого?), а сводится к обычному желанию Армении и мирового армянства расширить своё жизненное пространство. Учитывая, что земля - это, примерно, как пирог: чем больше отхватишь у соседа, тем меньше у того останется, посягательство Армении на территорию Азербайджана может спровоцировать последний либо на возвращение того, что у него отобрали, либо на аналогичный захват части территории обидчика. Сердцевина конфликта - территория, земля, почва, песок - всё то, что образует термин геополитика! Фактор "гео" понимают в обеих столицах, его понимают сопредседатели, на подсознательном уровне это понимают и крестьяне с обеих сторон, фермеры, чабаны, пасущие скот на пастбищах, рыбаки, расставляющие сети в реках. Различные мифы - начиная от принадлежности региона тому или иному народу со времён бегавших там динозавров до так называемой экономической отсталости региона и дискриминации населения в советское время - созданы и направлены на службу одной единственной цели - изменения границ! Флажков! Тех самых флажков, на которые сегодня предлагают не обращать внимание и сконцентрироваться вместо этого на интересах населяющего регион народа. На тех самых интересах, которые в конечном итоге сводятся всё к тем же флажкам.

Интересы населяющих непризнанные республики народов могут вполне быть соблюдены и без переставления пограничных столбов и перекрашивания карт в другие цвета. Исходя, опять же, из логики моего оппонента, если вопрос территории сегодня не так важен, как вопрос населения (с чем я категорически на согласен), то зачем тогда вообще ставить вопрос о статусе? Ведь интеграция их в мировое сообщество, о чём С. Маркедонов говорит почти открытым текстом, непосредственно соприкасается с вопросом об их статусе. Социокультурные связи можно вполне развивать, не затрагивая наиболее чувствительный нерв конфликта - территориальную ассоционированность этих четырёх регионов, их политическую принадлежность (хотя бы на формальном уровне) Кишинёву, Тбилиси и Баку. Широкое самоуправление сецессионных регионов при формальном сохранении их в составе трёх государств позволяет добиться как желанного самоопределения, так и территориальной целостности. И волки сыты, и овцы целы.

Условием же достижения этой цели является в первую очередь политическая воля и взаимное доверие сторон, включая Москву и Ереван. Развивая приведённый С. Маркедоновым пример, если двое последних будут продолжать выдавать российские и армянские паспорта жителям соответствующих регионов и поощрять сепаратизм, то процесс примирения и реинтеграции только затянется. Если же жителям этих регионов поступит из двух столиц ясный сигнал, что им следует постепенно свыкнуться с идеей принадлежности иx к другому обществу и начать чувствовать себя гражданами, соответственно, Молдовы, Грузии и Азербайджана, то, возможно, они и пойдут получать новые паспорта и записываться в новые армии. Поэтому многое зависит и от поведения России и Армении, которые могут и должны повлиять на подконтрольные им общины в соседних странах.

* * *

Вугар Сеидов, кандидат исторических наук, Будапешт (Венгрия)

(1) Политолог о непризнанных республиках: Нужно сделать акцент не на флажки, а на интересы людей, которые на этих территориях проживают // http://www.regnum.ru/news/971675.html

(2) http://www.acnis.am/articles/integrity.htm

(3) http://vugar-seidov.blogspot.com/2006/12/its-all-about-territory-letter-to.html

(4) http://www.info-turc.org/article2515.html

(5) http://www.day.az/news/politics/94274.html

(6) http://www.globalaffairs.ru/numbers/30/9148.html