Ключевым в сфере образования стал 2007 год. Школы переходят на Единый государственный экзамен (ЕГЭ), вузы - на двухуровневую систему образования, кроме специалистов они будут готовить бакалавров и магистров. Государственная дума РФ IV созыва также одобрила введение федерального государственного образовательного стандарта, в котором региональный компонент не предусмотрен. Все чаще слышатся слова о политическом воспитании молодежи в школах и вузах. О перспективах подобной системы образования в интервью корреспонденту ИА REGNUM рассказал заместитель председателя комитета Госдумы IV созыва по образованию и науке доктор политических наук Алексей Чернышов.

ИА REGNUM: Реформы последнего времени показывают, что мы пытаемся зарубежный опыт перенести на отечественную почву. Думаете, приживется?

Методы, положенные в основание реформ, банальны, как всегда, чиновники пошли проторенным путем копирования. Но что интересно, по мнению западных специалистов, мы для себя еще не определились в приоритетах при выборе образовательной модели: Европа, территориально близкая, с общей историей, или же западно-либеральная модель образования, более близкая США и Великобритании. Различия между моделями существенны и лежат на ментальном, идеологическом уровне. В западно-либеральной модели во главе угла стоят деньги, в то время как классическая, традиционная Европа, близкая нам, предлагает более мягкий подход, основанный на социальных гарантиях.

Когда начинаешь дискутировать с чиновниками от образования и пенять им на бездумное копирование, те начинают оправдываться: мы, мол, взяли самое лучшее из австрийского, голландского, английского, американского, японского, какого-то еще опыта, и получилось наше ноу-хау по-российски. Не может такого быть. Образование ментально связано с теми людьми, которые живут на определенной территории, с их культурой. Насильно и одномоментно вживить новую модель образования, как некий чип, невозможно. Пожинать результаты эксперимента мы начинаем уже сейчас: человек порой не понимает, зачем ему учиться, кем он хочет стать, какие знания ему нужны, что требуется обществу. Более того, если раньше мы видели четкое и неприкрытое увлечение представителей радикального либерализма западными подходами и желание привить их на российскую почву, то сегодня, видя, что многие западные клише не действуют, делается попытка внедрить отдельные сегменты из различных образовательных стандартов, имеющихся за рубежом. И получается полный винегрет!

Такое образование не инициирует поиск цели человеком. Оно заставляет его выполнять формальности, например, приобрести, а не получить диплом. Купив диплом, он настроен на то, чтобы занять высокую должность - ведь он дипломированный специалист, но получать ее он будет, скорее всего, не по способностям, а другим путем, также за деньги или по протекции, - все это ведет к тому, что государство не получает человека-творца. Отбор проходят только люди со средними интеллектуальными способностями, нахрапистые, цепкие, жесткие, циничные.

ИА REGNUM: В 2010 г. Россия должна стать полноправным участником Болонского процесса. Мы становимся ближе к Европе, унифицируем наши дипломы, "конвертируем" их, даем возможность ездить в Европу учиться. Разве нет?

Изучая опыт Германии и Франции в образовательной сфере, я общался и с чиновниками, и с представителями образовательного сообщества. Они говорят: да, мы тоже подписали Болонское соглашение, но для нас это абсолютно не значит, что завтра мы применим все то, что там написано. Соглашение - это некий каркас, рамки, к которым мы будем потихонечку стремиться. На первый план в этих странах ставятся собственные национальные интересы. Это заявляют там, в Европе, где говорят об общеевропейском доме, о единой валюте, они понимают, что нельзя унифицировать все и сразу.

Мы же почему-то очень легко страну с ее многонациональным населением, с ее непросто широтами и долготами - разными территориями, людьми с разной ментальностью легко отдаем на заклание, пытаемся сегодня-завтра резко втиснуть в новые рамки чужих трафаретов, так легко соглашаемся перейти на иные стандарты. Так не бывает.

Надо понимать, что и в Европе нет, если можно так выразиться, образовательного единства. Во Франции бакaлавриат заканчивается школой, а в Германии он начинается в вузе. Даже в одной стране, например, Германии Мюнхен, Гамбург и Берлин - это достаточно разные системы. Да, мы подписали декларацию, согласились с некими контурами, но не понятно, почему быстро и бездумно начинаем ломать свое образование под эти стандарты. Для чего, в чьих интересах мы меняем образовательную модель? Один из ответов банален: чтобы сэкономить бюджетные деньги. Теперь государство будет платить за четыре года обучения - год отсекли, государство на нем "выиграло". А магистратура, по мысли "новаторов", будет в большей степени платной, да еще перейдет прежде всего под контроль столичного образования и конкретных чиновников. Вводим магистров. А кто это такой? Это ученый, человек, идущий в науку, или что-то другое? А человек, получивший четыре года образования, что равняется среднему специальному образованию, неоконченному высшему, он кто? Для чего? Его и на работу по специальности не возьмут - чему он обучен? Так может быть, нам все-таки не идти по пути бездумного копирования. Пусть у нас бакалавриат будет пять лет, а у них - четыре. Да, мы будем учиться на год больше, но зато сохраним свой интеллектуальный багаж и при этом не нарушим подписанные соглашения. Тем более, что абсолютное большинство по-прежнему хочет учиться пять лет и окончить вуз с дипломом специалиста. В настоящее время в бакалавры готовы идти лишь пять процентов опрошенных. И вообще, большая часть общества, по данным ВЦИОМ, не готова к присоединению России к Болонскому процессу и видит в нем больше минусов, чем плюсов.

ИА REGNUM: Пожалуй, ни один эксперимент в сфере образования не вызывал столько споров, сколько эксперимент по введению ЕГЭ. Как вы оцениваете ситуацию, при которой система школьного образования начинает ориентироваться на тест?

Опять мы отказываемся от поиска одаренного человека, натаскиваем на выполнение определенных формальных процедур и правил, придуманных чиновниками от образования. Единый экзамен закладывает бомбу под самое важное основание - тягу детей к знаниям.

Все хотят получить как можно более высокий балл. Но если над тем, как защитить ЕГЭ от фальсификаций, ломают головы сотни людей, то над тем, как обойти правила, - сотни тысяч. Вузы все чаще сталкиваются с тем, что абитуриентов с явно завышенными оценками по ЕГЭ становится все больше. Растет и число поддельных сертификатов, а методов эффективной борьбы с этим как не было, так и нет. Задумывались ли вы над тем, сколько мест в вузах заняли случайные абитуриенты? Они попали на чужие места и перекрыли дорогу действительно достойным. И самое печальное, что с каждым годом этот процесс будет нарастать, как снежный ком.

Вся система ЕГЭ - круговорот купюр. Человек платит за репетиторство по ЕГЭ, тратит деньги на разные методички, оплачивает так называемые пробные тесты, платит за больший балл. Потом приходит в вуз, говорит, что у него 65 баллов, а там отвечают, что у них четверка - это 70. И вот снова нужно извратиться, возможно, доплатить, и только тогда человек поступит. Выпускник посылает результаты ЕГЭ в вуз, а ректор, не видя живого абитуриента и не имея реальной возможности оценить его способности, обязан принять "кота в мешке". Ему неважно, откуда - с севера, юга, востока, запада - пришел человек, он обязан его принять, хотя не видел его, не знает, чего тот хочет. И сегодня мы имеем достаточно информации, что ряд субъектов Федерации доминируют при сдаче ЕГЭ по массовости и максимальному проценту набранных баллов. Но эти люди часто и русского языка не знают. Мы уже видим, что в ряде вузов бюджетные места заняты приезжими, плохо говорящими на русском языке. Это мифическая помощь определенной территории вырастить свои национальные кадры, чем славился СССР. При приближении оказывается, что это абитуриенты с московской пропиской, сделали кульбит, получили ЕГЭ у себя на родине и вернулись в столицу победителями априори, согласно принятым законодательным актам. Таким образом, мы своими руками, при помощи законов защищаем коррупционные проявления в образовательной сфере. Так что не надо жить иллюзией, будто при помощи ЕГЭ мы помогаем взрастить национальную элиту. Не помогаем, а лишь развращаем, вынуждаем их лавировать, а в итоге получаем такую же циничную и деградированную власть.

ИА REGNUM: Вы полагаете, что высшее образование не должно быть всеобщим?

Да, высшее образование не должно быть всеобщим, то, что оно всеобщее, противоречит самой его идее, оно дискредитируется. Нам нужно было изначально задуматься, какое количество людей с высшим образованием нам нужно. Нельзя согласиться с подходом, когда утверждается: чем больше людей с высшим образованием, тем лучше. Должно быть как можно больше образованных людей. Критически мыслящих людей - да, творчески мыслящих людей - да, но никак не людей, формально имеющих диплом о высшем образовании. А сейчас мы только создаем поле для коррупции и позволяем самим себе упиваться оптимистической статистикой: людей с высшим образованием год от года становится больше. Но почему мы не задаем себе вопрос о качестве знаний этих людей, соответствует ли образование диплому или нет. Да и вообще, никто не отменял еще самообразования, и при наличии потребности у человека учиться есть библиотеки, интернет, курсы дополнительного обучения и так далее.

ИА REGNUM: Все чаще звучат слова о том, что в школах, в вузах молодежи необходимо политическое воспитание. Как вы к этому относитесь?

Всякое навязывание конкретной идеологии, "затачивание" сознания человека на определенные политические и идеологические мотивы отвлекает его от нормального, естественного понимания окружающего мира. Человека заставляют видеть черно-белые тона, а необходимо расширять горизонты познания и для конкретного человека, и для образования в целом.