Фигура нового премьер-министра Армении и новый состав правительства республики с вакантным постом министра обороны вызывают повышенный интерес к проблеме взаимоотношений высших фигур армянской власти. Вдобавок покушение на члена Республиканской партии Армении (РПА), мэра города Гюмри Вардана Гукасяна и последовавшие за этим взрывы офисов пропрезидентской партии "Процветающая Армения" придали новый импульс муссируемым слухам о наличии серьезных разногласий во властном лагере.
Почему министр обороны не был назначен одновременно с остальными министрами и почему день его назначения отведен на установленный Конституцией самый крайний срок (24 апреля) - вопросы, интригующие многих в Армении. Сразу после того, как новоназначенный премьер Серж Саркисян указом президента был освобожден от поста министра обороны, мгновенно актуализовались разговоры о месте армии и ее нового главы в перспективном раскладе сил на внутриполитической арене. В Армении традиционно многие воспринимают пост министра обороны как более значимый, чем пост премьера. Подобное восприятие выработалось в результате многолетнего наблюдения за логикой внутриполитического развития.
С учетом наличия неясностей в вопросе о том, насколько политические планы команды Сержа Саркисяна в роли премьера соотносятся с планами пропрезиденсткой партии "Процветающая Армения" (то бишь - с планами президента Кочаряна), вопрос контроля над армией выходит в разряд ключевых. Ведь в случае возникновения в политической элите серьезных претензий к уже выраженным планам Республиканской партии по "молниеносному" овладению абсолютным большинством депутатских мест в будущем парламенте, роль армии в вопросе баланса внутриполитических сил может резко возрасти. Ни для кого не секрет, что реальным ресурсом Республиканской партии на предстоящих выборах является административный ресурс. А такой ресурс может стать эффективным лишь при условии его гармоничного совмещения с ресурсом силовиков. Подобное совмещение возможно только при наличии единой политической программы в лагере власти. В противном случае инициатива полностью остается у президента страны, контролирующего правоохранительные органы. А это означает, что установив монопольный контроль и над армией, президент Армении станет полномасштабным хозяином положения в период выборов.
Так ли это важно в нынешней ситуации? Похоже, что да. Даже в случае если политические планы РПА полностью поощряются президентом, сохранение инициативы в своих руках до окончания срока полномочий должно рассматриваться президентом Кочаряном как гарантия полной управляемости политического процесса в стране. А это означает и развитие этих процессов в соответствии с планами президента. Здесь и могут найти место разногласия между претендующими на полномасштабную власть республиканцами и президентом, политические планы которого пока не до конца раскрыты.
Соответственно, можно ожидать действия руководства РПА по максимальному усилению своего контроля над правоохранительными органами, в первую очередь, над армией. Фактически, указанная провластная партия и армия определяют, где находится центр власти или, проще говоря, кто владеет инициативой в управлении политическим процессом в стране.
Возможно, описанные выше обстоятельства присутствуют в мотивах высших фигур власти Армении. В этом случае проблема назначения нового министра обороны Армении должна быть соотнесена с политически важными проблемами момента. Не случайно на пост открыто претендует и другая провластная партия - "Дашнакцутюн" (АРФД). У этой партии есть и конкретная кандидатура в лице бывшего замминистра обороны Артура Агабекяна. Каковой может быть роль "Дашнакцутюн" в политическом балансе, если армией будет руководить ее представитель, однозначно сказать сложно, но то, что АРФД давно стремится к контролю над армянской армией - неоспоримый факт. АРФД высказалась за назначение Сержа Саркисяна на пост премьер-министра Армении, хотя взаимоотношения между АРФД и Саркисяном, а также между АРФД и РПА достаточно неоднозначные.
Велика возможность назначения на пост министра обороны беспартийного, при этом далекого от политики. Скорее всего, таким кандидатом является нынешний командующий карабахской армией Сейран Оганян или иная фигура с аналогичной характеристикой. В таком случае армия имеет шанс остаться в стороне от внутриполитического развития, что в конкретном выражении означает сохранение политических инициатив в руках президента. Вряд ли правоохранительные органы позволят себе раньше времени "пошатнуться" в сторону правительства, если армия не поощрит такие действия. В любом случае, впервые в Армении пока не сама армия, а ее тема в плакатах и лозунгах участвует в борьбе за власть. Это обстоятельство достаточно непривычно для находящихся у власти политических сил. Поэтому стремление вернуть армии прежнюю роль еще долго будет теплиться в душах армянских политиков. Приходится надеяться на то, что запаздывание с назначением нового министра обороны будет единственной проблемой в нынешней ситуации.
В настоящее же время продолжается позиционная борьба вокруг пустующего кресла министра обороны. С одной стороны, РПА и экс-министр обороны Серж Саркисян, желающие во что бы то ни стало сохранить контроль над армией, с другой - "Дашнакцутюн", желающий воплотить свою заветную мечту, а в противном случае податься в оппозицию, с третьей - президент, по-видимому, опасающийся всеобъемлющего влияния РПА, но при этом осознающий, что именно республиканцы были и остаются действенной и пока еще лояльной платформой власти в Армении. Данная интрига преобретает особое значение в контексте предстоящих 12 мая 2007 года парламентских выборов. Те же силы ведут переговоры вокруг персоны будущего президента Нагорного Карабаха, выборы которого состоятся 19 июля 2007 года. Очевидно, и на этом кресле каждый из действующих сил видит лояльного себе политика.
Манвел Саркисян - эксперт аналитического центра "Кавказ"