Приднестровье, 12 декабря, 2006, 15:55 — ИА Регнум. Виталий Журавлев - эксперт Института "Русского зарубежья", старший сотрудник Приднестровского государственного университета.

ИА REGNUM: Как ваш план приднестровской легитимации соотносится с нынешними политическим реалиями?

Само понятие легитимация было введено немецким социологом и философом Марком Вебером, который считается основоположником так называемой "понимающей социологии". Суть его состоит в том, что власть должна пользоваться поддержкой населения. Процесс одобрения действующей власти со стороны народа и получил название легитимации. В качестве инструментов легитимации рассматриваются выборы, харизматические качества представителя власти, либо традиционные религиозные и иные нормы. В XX веке понятие "легитимация" значительно расширилось. С одной стороны, оно стало сводиться к соблюдению неких формальных демократических процедур, например, к частоте проведения самих выборов. С другой стороны, стали говорить о легитимации как о принятии нового политического образования внешним окружением. Так появился термин "внешняя легитимность". Приднестровье относится к тем государствам, которое, безусловно, получило внутреннюю легитимацию, но обладает проблемами с внешней легитимацией. Хотя стоит отметить, что Приднестровская Молдавская Республика создана в соответствии с волеизъявлением народа, которое неоднократно подтверждалось в ходе референдумов, в ходе выборов в органы власти. Мы рассматриваем приднестровскую государственность как некое образование, которое должно вписаться в новый международный порядок. При этом стоит учитывать, что сам мировой порядок на сегодняшний день основан на неких архаичных правовых догмах, которые были созданы по результатам Ялтинских и Хельсинских соглашений 1975 года.

ИА REGNUM: Как можно выйти из этой ситуации?

Основным аргументом в пользу внешней легитимации является её последовательное подтверждение, потому что фактически приднестровское государство существует. Оно соответствует всем принятым в международном праве критериям функционирования государства. Приднестровское государство за счёт проведения неких активных внешних действий должно заявлять о себе миру, вступать в международные контакты. В конечном счете, это должно привести к признанию государственности со стороны других международных игроков. Что касается сегодняшней геополитической ситуации, мне кажется, Приднестровье гораздо ближе находится к легитимации и признанию по сравнению с прошедшими годами. Присутствие депутатов на референдуме 17 сентября этого года и заявление о том, что референдум прошёл в соответствии с международными стандартами и подобными мероприятиями, проводимыми во всём мире - шаг российской власти к признанию республики. То есть, по определённым вопросам Россия готова идти на признание республики. Об этом говорит и ряд соглашений, которые были заключены между Приднестровьем и Россией. Я имею в виду протокол "Жуков - Смирнов" (подписан 23 мая этого года зам. главы правительства Российской Федерации Александром Жуковым и президентом Приднестровья Игорем Смирновым), межправительственное соглашение по целому ряду экономических, социальных, научно-технических и других вопросов. В качестве примеров также можно привести многочисленные контакты на парламентском уровне. В Москве открыто представительство Приднестровья и комитет исполкома "СНГ-2".

ИА REGNUM: Какие факты говорят в пользу Приднестровья, в чём специфика суверенитета республики?

Суверенитет - устоявшийся политико-правовой термин, который, в первую очередь, говорит о том, что государство обладает всей полнотой юрисдикции на своей территории. То есть власть способна добиться принятия законов и выполнения решений на своей территории. Суть суверенитета и состоит в контроле над своей территорией. Особенность приднестровского суверенитета в том, что приднестровское государство по своей сути больше аппелирует к народу через референдум, выборы, к формам прямой демократии. Естественно, у Приднестровья присутствуют и обычные атрибуты государства: наличие конституции, законов, границ, функционирующих органов государственной власти, экономики, способной обеспечивать функционирование политической системы.

ИА REGNUM: Как вы отметили, суверенитет ПМР - народный. Насколько применим к Приднестровью термин "суверенная демократия"?

Само понятие "суверенная демократия" рядом экспертов, политиков трактуется как политика России, с одной стороны, на приверженность демократическим принципам и нормам и то, как Россия будет определять реализацию этих норм. То есть, под "суверенной демократией" понимается некая самостоятельность во внешней и внутренней политике, отстаивание своего права на специфику в применении этих демократических норм. Насколько корректен этот термин с точки зрения устоявшихся правовых норм, вопрос не бесспорный. Хотя определённый позитивный смысл несёт. В определённом смысле это может быть применено и к Приднестровью в том контексте, что в конституции Приднестровья прописано, что суверенитет принадлежит народу и зафиксированы такие демократические нормы как принцип разделения властей, аппелирование к методам прямой демократии.

ИА REGNUM: Говоря о суверенитете, как это соотносится с передачей части полномочий другому государству, я имею в виду интеграцию Приднестровья в Российское пространство?

С одной стороны, суверенитет заключается в том, что государство обладает высшей властью на своей территории. С другой стороны, процесс глобализации связан с тем, что государственные образования, будь то европейская интеграция или интеграция, которая проходит на постсоветском пространстве, создают наднациональные органы. Она предполагает, что от какой-то доли суверенитета государство отказывается во имя того, чтобы получить преимущество от каких-то объединительных процессов. Например, создание единого экономического и правового пространства. Если это проходит через демократические институты власти, то есть государство сознательно, добровольно передаёт часть полномочий, если всё это идёт на благо обществу и населению, на мой взгляд, такой вариант вполне допустим. И как любой политический процесс, передача полномочий может быть связана как с интеграцией, так и с дифференциацией.

ИА REGNUM: Есть ли сейчас у России план интеграции Приднестровья в пространство Федерации?

Я, думаю, у России есть план признания Приднестровской Молдавской Республики, признания её суверенитета. Я уже перечислил некоторые элементы российской стратегии. Создаются межпарламентские комиссии. Мы, по сути, имеем дело с созданием некой правовой межгосударственной базы. С другой стороны, вопрос включения в состав Российской Федерации более сложен. В самой России такого правового механизма нет. При этом нужно учитывать чисто практический аспект - у Приднестровья нет, например, прямой границы с Российской Федерацией. Стоит учитывать и то, как на это могут отреагировать другие субъекты международных отношений, как это может повлиять на политические процессы в самой РФ. То есть ситуация неоднозначна.

ИА REGNUM: Сейчас всё чаще говорят о нестандартных подходах в вопросе определения статуса ПМР. Какими они могут быть? И может ли Россия, чтобы укрепить свои позиции, признать Приднестровье, Абхазию и Южную Осетию?

У меня есть предложение принять Федеральный закон об особых отношениях с Приднестровьем, Абхазией и Южной Осетией, то есть создать некую базу взаимодействия на уровне Федерального законодательства. Речь не обязательно должна идти об открытии диппредставительства, речь может идти о том, чтобы на основании закона решить вопрос о признании документов Приднестровья. Это дало бы возможность развивать торгово-экономическое, культурное, гуманитарное сотрудничество. Например, приднестровские выпускники могли бы свободно приезжать со своими дипломами в Москву и свободно поступать в учебные заведения РФ. Возможно, также применить пакетное соглашение признаний. Например, Россия одобрит признание Косово, а взамен Запад признает республики постсоветского пространства. Возможен такой пакетный подход. Возможно также присоединение Бессарабии к Румынии, и отдельное рассмотрение ситуации с Приднестровьем.

ИА REGNUM: Может ли как-то повлиять изменение российско-американских отношений на ситуацию с непризнанными республиками?

Я бы не сказал, что российско-американские отношения должны ухудшиться. Я считаю, что они должны измениться. Выборы, которые прошли в Сенате, также показали, что изменился баланс сил между республиканской и демократической партиями. Эксперты прогнозируют, что Америка в большей степени будет заниматься внутренней политикой, ближневосточным конфликтом, и ослабит давление на постсоветском пространстве. В этом случае у России будет возможность активизировать свою внешнюю политику, в том числе и по вопросу непризнанных государств. Поэтому ситуация с непризнанными государствами видится более оптимистично, чем несколько лет назад.