На вопросы ИА REGNUM отвечает старший научный сотрудник ИМЭМО РАН Виктор Надеин-Раевский

ИА REGNUM: Г-н Надеин-Раевский, в эти дни проходит визит министра иностранных дел Росси Сергея Лаврова в Турцию, а также готовится визит президента Турецкой Республики Ахмед Неджет Сезера в Россию. Стороны говорят о стратегическом сотрудничестве, при этом основной сферой взаимодействия является энергетика. Какова Ваша оценка нынешнему уровню российско-турецких отношений, и перспектив их развития?

Когда говоришь о взаимоотношениях России и Турции, первое, что надо сразу исключить это наличие стратегии. Никакой стратегии в российско-турецких отношениях никогда не было, нет, и, по всей вероятности, не будет. Стратегию пыталась привнести турецкая сторона. Еще в 1990 году Анкара пыталась инициировать стратегический союз с Советским Союзом, но после его развала турецкая сторона несколько приутихла, надеясь расширить свои взаимоотношения уже с новыми республиками на двусторонней основе, в том числе с использованием, так сказать, общего с некоторыми из них тюркского начала и языкового фактора. Все планировалось сделать почти по Ататюрку, но потерпело крах, ибо это оказались различные по менталитету и культуре народы. Примечательно, что исторически увеличению дистанции между туркоязычными народами способствовала в определенной степени и сама Турция - в одно время они считали себя османами, затем при Абдул-Гамиде Втором появилось течение панисламизма, нацеленное на соединение народов под знаменем ислама, затем возобладала все-таки тюркская идея в форме пантюркизма, результатом чего стал приход к власти младотурок. Они и привели Турцию к первой мировой войне на стороне Германии - уж очень хотелось расшириться.

Все, что произошло после 1991 года, в некоторой степени, стало последствием именно такой политики и пантюркистской идеи. Пантюркизм оказался нереализуем, напоминая чем-то коммунизм. Национальные элиты тюркоязычных республик не только не были готовы отдать власть, они бы от нее никогда не отказались. Отдать власть, деньги и экономику во имя каких то идей - на это никто не пойдет. Анкара обнаружила, что реальной базы для объединения тюркских народов просто не существует. Грубо говоря, у них произошло то же самое, что и у нас с нашими славянскими братьями в 19 веке.

Что касается России, то, как я уже говорил, вопрос о повышении уровня взаимоотношений до стратегического сотрудничества поднимался Турцией. Я назвал первую дату - 1990 год, когда предложение Анкары не встретило поддержки с советской стороны, поскольку тогда представлялось, что Турция намеревается вторгнуться в зону влияния СССР и, кстати, верно было воспринято. Далее, в 1995-м году, когда пантюркизм уперся в неразрешимые барьеры, вопрос возник вновь, однако наша позиция вновь оставалась неизменной. Между тем, к тому времени турки начали осознавать, что 90% их связей на советской территории были ориентированы на Россию, а челночную торговлю, дающую миллиарды долларов, никакой Узбекистан не заменит. Как оказалось, язык не самое главное. Большую роль играют экономические интересы - жизнь людская и народная. Вот с этой точки зрения и стоит оценивать текущие взаимоотношения между Россией и Турцией, основанные сугубо на экономическом интересе. Только экономика связывала и связывает Россию и Турцию. Повторюсь, еще до серьезных энергетических проектов, таких как "Голубой поток", от $6 млрд. до $15 млрд. приносила Турции челночная торговля, что собственно долгое время и поддерживало турецкую экономику.

ИА REGNUM: Говоря о турецкой торговой политике, чаще всего приходит на ум понятие "турецкий ширпотреб". Стоит ли данная проблема перед российским потребителем сегодня и если да, то в каком мере остро?

Еще в 1995 году мы предупреждали турецкую сторону, что ориентировать свою торговлю с нами таким образом, как они это делали, нельзя. Еще десять лет назад Россия предупреждала их о необходимости повышения качества турецких товаров до европейского уровня, уверяя, что если на тот период наши потребители, исходя из своего социального положения, покупали это, то по мере роста благосостояния россиян, Турция рисковала потерять наш рынок. Настали годы дефолта в Турции, но челночная торговля не останавливалась. Позднее на место челноков вышли фирмы, работающие крупными партиями и платящие налоги, что является положительным фактом. Улучшился и контроль качества. И сейчас Турция старается сделать качество основой своей торговли, поскольку четко понимает, что может получить ту же ситуацию, какая возникла с грузинским и молдавским вином.

Качеством экспортируемого товара надо заниматься в срок, а не сваливать все на то, что решение было принято российской стороной по политическим мотивам. Напряженные отношения, допустим, с Грузией длятся уже несколько лет, но когда же мы должны, наконец, попробовать настоящее грузинское вино. Кстати, параллельно в России идет борьба и с внутренними недобросовестными производителями - еще более жесткая, чем с иностранными поставщиками. И это верно, поскольку пора прекратить повышенную смертность от липового алкоголя - а это десятки тысяч человек в год. Такая же проблема была в свое время с американскими окорочками - шум был большой, но проблему то решили. США подняли контроль качества, почему они смогли это сделать, а Грузия и Молдавия - нет? Это вопрос национального интереса, и когда президент России заговорил о демографии, то поблажек не будет никому, в том числе и Турции.

ИА REGNUM: Любое сближение между Россией и Турцией с опаской воспринимается в Армении? Как Вы думаете, могут ли российско-турецкие отношения пойти в ущерб армянской стороне?

Никогда Россия не может сдать Армению для улучшения отношений с Турцией. Это принципиальный вопрос - есть вещи, которыми можно поступиться, но есть такие, которыми жертвовать нельзя. И дело здесь не в том, что в России проживает два миллиона армян, в том числе наших граждан. Для Армении шаги России никогда не должны быть ущербными. Дело в том, что Россия прекрасно осознает - даже при Ельцине это было - что интересами Армении нельзя поступиться, что же говорить о Путине, который четко осознает национальные интересы, во всяком случае, те, которые успели сформироваться. Он пытается экстраполировать их на будущее. Я просто не представляю сдачу Армении - это для Росси потеря позиций на Кавказе вообще. Россия должна понимать одно и самое главное - есть партнеры и союзные государства, самое важное не утерять чувство союзничества и чувство долга перед союзниками.

ИА REGNUM: Чем вы объясняете всплеск активности азербайджанской части населения Ирана? Возможна ли вообще и чем может обернуться масштабная дестабилизация ситуации на этом пространстве?

Здесь существует несколько версий. На севере Ирана есть две провинции, населенных азербайджанцами, количество которых, по разным данным, колеблется от 12 млн. до 18 млн. человек. Важно то, что иранские азербайджанцы не являются отторгнутыми персами народом. Это не так. Иран - своеобразная многонациональная и многоконфессиональная страна, и азербайджанцы занимают здесь достаточно серьезное место. Даже духовный лидер Ирана - аятолла Хаменеи - азербайджанец. В Иране принципиальным является религиозная принадлежность, а не национальная. Это первое.

По официальной версии Ирана, акции протеста инициированы и оплачены американцами. Видимо, будут предоставлены и свидетельства тому. Лично я не очень верю в данную версию, больше похоже на то, что это собственно иранский проект. Или действительно - результат местечкового национализма, или же превентивная акция властей по нейтрализации потенциально неблагонадежного элемента. Так или иначе, нельзя не учитывать, что в Иране идут многие сложные процессы - есть массы, недовольные всевластием мулл, их диктатом образа жизни, неприемлемого нигде больше, кроме как Ирана. Очевидно, что есть напряженность и необходимы реформы, способные смягчить жесткие религиозные требования. Ситуация в лучшем случае может закончиться реформацией, и если у властей Ирана хватит сил продумать и провести ее, то все обойдется. В противном случае, ситуацию предсказать сложно. Смогут ли американцы сработать на этой напряженности - конечно, да. Любая общественная напряженность может быть использована для создания революционной ситуации, что не в интересах Ирана.

ИА REGNUM: Насколько вероятно активное вторжение США на территорию Ирана или нанесение превентивных ударов по ее ядерным объектам?

Такую гипотетическую акцию, хотя я в нее не верю, я предпочитаю называть возможной американской глупостью. Удары со стороны Израиля или же группировок США положат начало множественным сценариям, из которых далеко не все можно предугадать. Одно ясно - внутреннего взрыва не будет. Иранские власти получат возможность сплотить народ вокруг внешнего врага, остановить все реформы, что в свою очередь станет концом для надежд демократической части общества. Есть ощущение, что американцы это не вполне осознают, они как слон в посудной лавке. Вторжение в Иран для американцев изначально контрпродуктивно. Они мгновенно потеряют лояльность шиитов, которые составляют 55%-60% населения Ирака и, как следствие, развал коалиции. В результате брожения весь иракский юг станет антиамериканским.

ИА REGNUM: Каковы шансы подключения Турции к возможной антииранской коалиции?

Я очень сомневаюсь в такой возможности. У Турции хватит ума не лезть туда, поскольку это станет для них самоубийством. Это значит взорвать собственное курдское пространство, а это от 10 млн. до -12 млн. человек, взорвать шиитов - в сумме это получается треть населения Турции. Смертельный номер. Турки - мудрые политики и не станут лезть в это болото именно в тот период, когда их экономика начала выбираться из кризиса. Вместе с тем, на примере Ирака мы видим, что застраховаться от американской глупости крайне сложно. Они влипли в Ираке, хотя могли завладеть нефтью (главной своей целью) более цивилизованным образом. Понадеявшись на силу, они не учли, что оказывается и города могут быть серьезной ареной партизанской войны, к этому американцы были явно не готовы. Что касается Южного Кавказа, то главный риск заключается в потоке беженцев, который в случае негативного сценария просто захлестнет регион.