Латвия, 7 октября, 2011, 10:43 — ИА Регнум. Введение евро в Прибалтике - национальные идеи Литвы, Латвии и Эстонии. Это главная цель, идея фикс, экономическая молитва, причина затягиваний поясов, фобия инфляции. Евромифология в Прибалтике - одно из самых занимательных занятий для политиков, экономистов, да и простых смертных из всех слоев общества. Сегодня вы услышите, что евро - это панацея от всех несчастий, завтра вам скажут, что ничего от введения европейской валюты не изменится. "Цифры останутся теми же, только уже в евро", - шокируют в Литве, поскольку евро по курсу выше литовского лита в 3,5 раза. Любопытно, что это же выражение в Латвии наоборот станет причиной радости и оптимизма. Потому что курс лата - выше евро. И только Эстония уже на собственном опыте знает, как же там, в зоне евро.

Корреспонденты ИА REGNUM в Литве, Латвии и Эстонии продолжают сравнивать свои страны по различным категориям. На этот раз мы поговорим о евро.

Литва

"Работающее сегодня в Литве правительство Андрюса Кубилюса стремится введение евро анонсировать как важнейший политический и экономический приоритет. Но, мне кажется, отношение к проекту отчасти спортивное: для введения евро в 2014 году пожертвуем всем, чем можем.

Ради этого готовы ввести новые налоги, увеличить существующие. В этом смысле меня настораживает позиция кабмина, который совершенно не хочет видеть иных путей для достижения цели. Вместо оживления экономики правительство пытается механически выжать необходимые критерии. Это совершенно бесперспективный и явно нездоровый путь: новое сокращение пенсий, материнских пособий. Хочется спросить: неужели нужно идти к цели любой ценой?

Когда много политики и мало экономики - это плохо. Не хочу оказаться скверным пророком, но дай Бог избежать перекосов. Большинство депутатов литовского парламента поддерживает идею введения евро. Но не думаю, чтобы даже они поддерживали эту тактику правительства".

Именно таким стал ответ ведущего аналитика SEB банка Гитанаса Науседы, когда у него поинтересовались, доволен ли он тем, как именно литовское правительство стремится к введению евро. Рубеж кабинет министров наметил давно и точно - 2014 год. Однако насколько он реален? Тем более, что о печальном опыте в правительстве как-то не вспоминают и даже, кажется, опять готовы наступить на те же "грабли".

1 января 2007 года Литва тоже имела прекрасную возможность ввести евро. Весь 2006 год правительство Альгирдаса Бразаускаса стояло буквально в одном шаге от еврозоны. Однако шанс был потерян, когда вдруг взлетели цены на электроэнергию, а вслед за этим и на остальные товары и услуги...

Это странное решение плюс некоторые другие заставляют и сегодня думать: не специально ли Литву искусственно остановили в шаге от еврозоны? Похоже на заговор в самый подходящий для него момент.

Кстати, не были сделаны и многие другие "домашние" работы. Блекло выглядели дипломаты со своей репрезентационной политикой. Слабо страна работала над имиджем Литвы в глазах зарубежных партнеров.

Конечно, активность литовского МИД и других министерств и ведомств сегодня многократно выше, чем в канун и в 2006 году. Но насколько велик запас прочности, необходимый для реализации такого амбициозного проекта, как введение евро? Если механически сравнить количество информации, подготовленной Минфином и Банком Литвы в 2006-м для граждан страны о введении евро с той информацией, чем общественность располагает сегодня, то можно смело утверждать: со стороны правительства о введении евро в 2014 году не говорится ничего. По крайней мере, не удалось найти ни одного серьезного исследования, в котором бы анализировались экономические и социальные последствия введения евро в 2014 году. А, например, в 2006 году ежемесячно такие исследования делали Банк Литвы, департамент статистики, Институт исследования свободного рынка Литвы и другие учреждения. Свои опросы по заказу СМИ проводили крупные компании.

Сегодня в этом смысле - абсолютная тишина. Разве что никто пока не отменял результаты работы скульптора Антанаса Жукаускаса, эскизы которого еще в 2005 году утверждены как официальные модели для чеканки металлических монет достоинством в 1 и 2 евро, а также в 1, 2, 5, 10, 20 и 50 евроцентов. На аверсе будущей монеты - Витязь верхом на коне в окружении 12 звездочек, давно ставших символом ЕС.

"У Литвы есть два года для достижения Маастрихтских стандартов. Кстати, они хороши не только потому, что требуются для введения евро. Они хороши сами по себе, поскольку рациональны, прагматичны и привлекательны для государства, которое хочет быть финансово стабильным, стремится к уменьшению бюджетного дефицита, сокращению внешнего долга. Следовательно, надо просто системно заниматься домашней работой, независимо от того, удастся ввести евро в 2014 году или нет", - утверждает Науседа.

Эту точку зрения разделяет и бывший министр финансов Литвы социал-демократ Альгирдас Буткявичус, который считает, что "восстановление реальной заработной платы до уровня 2008 года, когда она была снижена для служащих госсектора на 20%, послужит сигналом готовности правительства к введению евро в 2014 году".

Но, например, аналитик Nord банка Екатерина Рояка скептически расценивает шаги правительства в направлении евро.

"Если планировать вводить евро в 2014 году, то уже бюджет 2012 года должен быть сориентирован на дефицит в 3% и ниже. Однако по тем косвенным данным, которые известны сегодня, бюджет переломного периода пока таким требованиям не отвечает". Более того, Рояка считает, что "правительство сделало слишком оптимистичный прогноз доходов", хотя общеевропейский фон не дает оснований надеяться на особый экономический рост. И, кстати, зарплаты, о которых упоминал Буткявичюс, планами кабинета министров пока остаются "замороженными".

Нужно ли в таких условиях введение евро и зачем стране вообще нужна единая европейская валюта? Вопрос скорее риторический. Даже несмотря на трудности, порожденные финансово-экономическим кризисом, продолжающимся уже три года, фундаментальные позиции сохраняются. Литва - член ЕС, торговля с ЕС расширяется. Вступая в 2004 году в Европейский союз, страна среди прочих обязательств взяла на себя и обязательство по введению евро, чтобы воспользоваться возможностями интенсивно развивать экономику и по уровню жизни приблизиться к странам-старожилам союза.

Литва, как и соседние Латвия с Польшей, лишь одной ногой находится в еврозоне, поскольку сохранила на какое-то время национальную валюту. Лит привязан к евро со всеми вытекающими отсюда последствиями. Евро слабый - лит слабый. Евро сильный - лит сильный относительно доллара. Литва ввозит много сырья, за которое рассчитывается долларами. Отсюда рост цен на энергоносители, топливо. С другой стороны, экспорт в долларовом выражении явно приносит дополнительную прибыль. Но для литовской экономики всегда был бы выгоден чуть более сильный лит.

Наконец, единая европейская валюта способна обезопасить относительно скромный финансовый рынок Литвы от различных финансовых турбуленций.

Сегодня в Литве на фоне событий, происходящих в Греции, Испании, Португалии звучит много голосов против ведения евро, которое рассматривают как дополнительную обузу больной экономике. Но горячие головы, как правило, мало что понимают в экономике. Увы, Литве никуда не убежать от общих проблем и ни за какую стену не спрятаться. Общеевропейские тенденции, к сожалению, пока не в пользу Литвы. Но мяч находится на ее половине поля.

Латвия

С некоторых пор евро превратился в фетиш Банка Латвии. Нацбанк заразил своим поклонением евровалюте министерство финансов, а от Минфина оно передалось политической элите страны. Присоединение Латвии к еврозоне с 1 января 2014 года стало мантрой, которая кочует из документа в документ и которую несчетное число раз повторяли премьер-министр Валдис Домбровскис и члены двух его кабинетов. Теперь эту мантру заставляют вызубрить и спрашивают каждого, кто претендует на участие в управлении страной.

Высказывать сомнения по поводу целесообразности перехода Латвии на евро позволяют себе лишь отъявленные оппозиционеры, далекие от власти экономисты и еще заезжие эксперты. Так, например, побывавший в Риге в середине сентября главный редактор журнала "Россия в глобальной политике" Федор Лукьянов выразил непонимание, зачем Латвии стремиться в еврозону - проект, испытывающий такие трудности.

Отказ Латвии от национальной валюты - лата - и переход на евро подразумевался уже самим вступлением в Евросоюз 1 мая 2004 года. Для этого, кроме одного желания руководства страны, от Латвии требуется еще и соответствие так называемым Маастрихтским критериям, три из которых являются ключевыми: дефицит госбюджета должен быть ниже 3% от ВВП; госдолг - ниже 60% от ВВП или приближаться к этому уровню умеренным темпом; инфляция не должна более, чем на 2 процентных пункта превышать средний уровень трех стран-членов ЕС с наиболее стабильными ценами.

В так называемые тучные годы, последовавшие за вступлением Латвии в Евросоюз, присоединению к еврозоне мешала скачущая инфляция. Латвия зафиксировала стоимость лата по отношению к евро 1 января 2005 года и присоединилась к европейскому механизму обмена валюты ERM2 (одно из требований Маастрихтского договора) 1 мая 2005 года, т.е. в самый неподходящий для этого момент, когда евро сильно подешевел относительно лата. Жесткая привязка лата к евро была осуществлена Банком Латвии по курсу 0,702804 лата за евро с коридором колебаний +/-1% от данной отметки. Одно только это, без учета иных факторов, уже не могло не спровоцировать резкого роста цен.

В 2005 году предполагалось, что Латвия присоединится к еврозоне с 1 января 2008 года, но вскоре стало понятно, что это несбыточная мечта. Так, в августе 2007 года годовая инфляция в Латвии превысила 10%. С другой стороны, провал латвийским планам перехода на евровавлюту готовило само правительство, которое без удержу наращивало госрасходы, маскируя дефицит основного бюджета профицитом бюджета социального. Неудивительно, что все так называемые антиинфляционные меры, с которыми правительство, конечно же, запоздало, не давали положительного эффекта, а только усиливали панические настроения у предпринимателей и населения. Перегрев экономики обернулся ее ступором.

Бездна разверзлась осенью 2008 года, когда латвийское правительство кинулось спасать оказавшийся на краю банкротства Parex banka, и тем самым поставила на грань дефолта саму Латвию. Спасительный выход тогдашнее руководство страны нашло в обращении за финансовой помощью к МВФ, Еврокомиссии и ряду стран Северной Европы, которые были кровно заинтересованы в стабильности лата.

Лат устоял (был удержан), инфляция пошла на убыль и на какое-то время сменилась дефляцией, госдолг резко вырос, ВВП резко упал и на пути к евро возникло новое препятствие - дефицит бюджета, который в 2008 году составил 645,4 млн латов (902,6 млн евро), или 4% от ВВП при допустимых 3%. При этом госдолг составил в 2008 году 3,165 млрд латов (4,45 млрд евро), или 19,5% от ВВП, тогда как в 2007 году - всего 9,5%.

Дальше больше. В 2009 году дефицит бюджета достиг уже 8,98% от ВВП, составив 1,19 млрд латов (1,66 млрд евро). Над его снижением под давлением и присмотром МВФ и Еврокомиссии неустанно работали два правительства Валдиса Домбровскиса. В 2010 году дефицит бюджета уменьшился (по разным данным) до 798-984 млн латов (1,11-1,37 млрд евро) или 6,3-7,7% от ВВП. И теперь этот показатель за счет сокращения расходов государства и повышения его доходов должен быть снижен до требуемого уровня в 3% в бюджете 2012 года.

Но проклятие латвийской экономики с ее созданными за 20 лет так называемой независимости диспропорциями заключается в том, что, как только приводится в норму один макроэкономический показатель, начинает хромать или лихорадить другой. И дело здесь не в государственном долге, который хотя у увеличился до 5,371 млрд латов (7,51 млрд евро) в августе 2011 года, все же вписывается в диктуемые Маастрихтским договором рамки, составляя "всего" 40% от ВВП. Дело в инфляции, которая с наступлением некоторого экономического оживления снова подняла голову. По последним данным Eurostat, Латвия вторая в ЕС по этому показателю - 4,6% (первое место занимает уже перешедшая на евро Эстония с 5,6%). Самый низкий уровень роста дороговизны жизни зарегистрирован в Ирландии (1%) и Швеции (1,6%), следовательно при сохранении нынешних тенденций евро Латвии в 2014 году не светит.

Тем не менее, руководство страны движется прежним курсом. 16 марта 2010 года правительство Латвии объявило вступление в еврозону с 1 января 2014 года стратегической целью государства для долгосрочного восстановления стабильности экономики. "Это решение при его выполнении принесет государству, предприятиям и жителям по крайней мере двойную пользу", - прокомментировал тогда решение Кабинета министров пресс-секретарь Банка Латвии Мартиньш Гравитис. Можно, конечно, согласиться с тем, что упорядочивание государственных финансов является благом само по себе. Однако ни у Нацбанка, ни у Минфина нет безусловных доказательств, что переход на евро принесет народному хозяйству больше пользы, чем вреда.

"Введение евро, безусловно, станет огромным шагом вперед для Латвии. Во-первых, это избавит страну, основной долг которой как раз деноминирован в евро, от валютных рисков и необходимости поддержания валютного коридора. В свою очередь, население, ипотечные долги которого накоплены в евро, также сможет в дальнейшем избежать риска спекуляций о девальвации лата и связанного с этим ростом общего долга. Во-вторых, приведение экономики к общему знаменателю с остальными странами еврозоны позволит более широкому кругу потребителей наглядно увидеть в цифрах различия и сходства с остальными участниками, а монетарные власти смогут оперативно реагировать на очевидные дисбалансы. В-третьих, расчеты в евро сделают денежный обмен и учет более понятным и прозрачным, и избавят предпринимателей от дополнительной статьи расходов на конвертацию", - уверен заместитель руководителя Отдела рынков иностранной валюты Rietumu Михаил Кузнецов.

По его словам, с переходом на евро обязательства Латвии в финансовом выражении не могут вырасти больше, чем в рамках уже заключенных соглашений. К минусам единой валюты Кузнецов относит "зависимость от глобальных изменений курсового позиционирования и утрату уникальности использования национальной денежной единицы".

В свою очередь, исполнительный директор Балтийского международного центра экономических исследований (BICEPS) Альф Ванагс считает, что вступление в еврозону без изменения курса привязки лата к евро едва ли поможет латвийской экономике справиться с трудностями, а само по себе пребывание в зоне евро не спасает страну от проблем. "Если мы посмотрим на такие страны, как Греция, Ирландия, Португалия, Испания, то у них у всех госдолг в евро и при этом они не могут прибегать к заимствованиям на свободном рынке, поскольку в их платежеспособность никто не верит. Никто не берет, а если и берет, то под очень высокий процент. Как показывает опыт последних двух лет, пребывание в еврозоне не дает никаких преимуществ при обслуживании госдолга. Членство в евроклубе не позволяет избежать проблем с госдолгом, если они уже возникли, и не дает гарантий, что проблемы не возникнут", - считает экономист.

По его мнению, вступив в еврозону и лишившись возможности проводить собственную монетарную политику Латвия потеряет "достаточно важный в тех или иных обстоятельствах инструмент". "Утрата возможности, играя курсом национальной валюты, приноравливаться к изменениям экономической ситуации в мире - это серьезно. Хотя, если мы поступаем так, как поступали до сих пор, т.е. категорически не меняем валютный курс, если это инструмент, который мы не будем использовать в любом случае, то, конечно, мы ничего не теряем", - поясняет Ванагс. Реальность перехода Латвии на евро с 1 января 2014 года он оценивает, как пятьдесят на пятьдесят.

Эстония

Первого января 2011 года Эстония официально перешла на валюту евро, став 17-м государством еврозоны и третьим после Словакии и Словении государством бывшего "восточного блока", удостоившимся такой чести. Среди бывших республик СССР Эстония оказалась и вовсе первой, что делает ее опыт крайне ценным и полезным. То, что Эстония успешнее других справилась с "домашним заданием" по переходу на евро, говорили в своих торжественных речах в первую ночь нового 2011 года официальные лица Таллина и Брюсселя. Масштабный фейерверк, которого таллинцы не видели в новогоднюю ночь уже несколько последних лет кризиса, прекрасно дополнил пафос речей. Во взглядах собравшихся на улицах столицы Эстонии людей читалась надежда на то, что все трудности и лишения, понесенные ради евро, остались позади и теперь страну ждут только радость и свет. Политолог Андрес Казекамп так логично оформил смысл совершившегося: переход на евро завершил "евродвадцатилетие" Эстонии - сначала идейно и политически оформленное стремление в Европу и бегство от советского прошлого в начале-середине 90-х годов, затем перестройка страны и общества под "евростандарты", вступление в апреле и мае 2004 года сначала в НАТО, затем в ЕС, первые выборы в Европарламент летом 2004 года, вступление в декабре 2007 года в Шенгенское визовое пространство и, наконец, апофеоз - переход на евро. Политическая программа нынешнего поколения эстонских политиков выполнена, констатировал он.

За кадром красивой телекартинки Euronews из Таллина остался довольно противоречивый фон, окружавший евро в самом Евросоюзе, и критика в адрес перехода со стороны эстонской оппозиции и ряда экспертов. Мало кто обратил внимание на пикеты эстонских националистов, требовавших сохранить национальное достояние - эстонскую крону. Никто не вспомнил, что самые благополучные страны Европы - Норвегия и Швейцария - почему-то не только не боготворят евро, но даже не входят в ЕС. Никто не стал особо печалиться по поводу потери Эстонией независимости, на этот раз финансовой. Не случайно, одновременно претендовавшие на переход на евро Венгрия и Болгария, в отличие от Эстонии, свои заявки отозвали, решив, что осуществят "переход через Альпы" позже, когда уляжется кризис и внутренние финансовые механизмы будут не так нужны. Эстония же решила пойти до конца, сорвав банк в конце нелегкой игры и заслужив вполне понятные горячие аплодисменты руководства Еврокомиссии: ведь если бы не Эстония, красивый облик евро как единой евровалюты поблек. Пускай и не сильно, но на фоне бесконечного негатива евротриумф в Эстонии был как глоток свежего воздуха.

Итак, позади девять месяцев - срок, достаточный для предварительных оценок и выводов, но не достаточный для длительного прогноза на перспективу. С учетом той тьмы и мрака, которые скопились вокруг Евросоюза и евро в последнее время, прогнозы о судьбе евро вообще и его судьбе в Эстонии в частности - дело неблагодарное.

Начать, однако, стоит задолго до январского праздничного фейерверка... В 2004-2005 году на волне экономического успеха и эйфории от вступления в Евросоюз правительство Эстонии в поисках новой национальной идеи и идеологического ориентира обозначило манящую цель - вступление Эстонии в еврозону. Аргументируя решение, премьер-министр Эстонии и глава Реформистской партии Андрус Ансип все последующие годы повторял, что это позволит стране успешнее интегрироваться в европространство и евросообщество, перейти в отношениях с бизнес-партнерами на универсальный язык евро, повысить безопасность национальной экономики и привести к ее росту. При этом демонстрировался положительный пример Словении, которая после перехода на евро с января 2007 года бурно развивалась. Коллеги Ансипа всячески упирали на международный имидж Эстонии, которому для абсолютного еврочленства не хватает только единой евровалюты. Не обошлось без популистских призывов "Вперед, эстонцы!" с намеком на исключительно миссионерскую суть Эстонии как "самой передовой и прогрессивной" страны в мире, вырвавшейся из "мрака тоталитарной оккупации". После случившихся в апреле 2007 года межнациональных стычек и крупнейших межобщинных столкновений вокруг памятника "Бронзовый солдат" идея единения эстонской нации вокруг евро оказалась удачной: постепенно общественное мнение стало склоняться именно к такому переходу. Если в 2007 году опросы фиксировали заметное преимущество тех, кто выступал за сохранение эстонской кроны, то за четыре года бесконечной информационной и пропагандистской кампании "евровцы" взяли верх. В октябре 2010 года, согласно социологическим опросам, сторонников евро было уже больше половины - 52%, противников - 38%. Цифры эти несколько отличались в зависимости от социологических фирм и заказчиков опросов, но все опросы демонстрировали одно: за евро - преимущественно эстонцы, люди с высшим образованием и хорошими заработками. Против - преимущественно национальные меньшинства, люди с низкими доходами и образованием. То, что русская община Эстонии в целом выступала против евро и за сохранение кроны лишь на первый взгляд выглядит странным: русские Эстонии нутром чуяли, что все негативные издержки такого перехода им придется нести на своих плечах.

Для присоединения к еврозоне Эстонии помимо всего прочего требовалось выполнить требования Мастрихтского договора, суть которых сводилась к следующему: дефицит бюджета не должен превышать 3% ВВП, а размер инфляции в стране не должен превышать более чем на 1,5 процентных пункта средний уровень трех стран-членов ЕС, достигших наилучших результатов в сфере стабильности цен. Лишь только в марте 2010 года Эстония смогла полностью выполнить эти требования, и стоит отметить оперативность евроструктур: тут же Еврокомиссия и Европейский Центробанк провели оценку готовности Эстонии присоединиться к зоне евро. Уже через четыре месяца Совет министров финансов ЕС (ECOFIN) утвердил присоединение Эстонии к еврозоне и обменный курс евро к эстонской кроне в соотношении 1 к 15,6466.

Высказывания экспертов о поспешности такого перехода на евро и слишком жесткой привязке национальной экономики к требованиям такого перехода в целом игнорировались до конца 2008 года, когда грянул экономический кризис (а в Эстонии постепенное охлаждение экономической машины стало ощущаться в конце 2007 года). За какой-то короткий промежуток времени ВВП Эстонии упал на 6%, а в течение 2008 -2009 годов - на все 18%. Ситуация стала настолько плохой, что парламент Эстонии дважды в 2009 году пересматривал бюджет страны в сторону сокращений. Принятые меры общеизвестны: подоходный налог вырос с 19 до 21%, резко выросли косвенные налоги (акцизы, пошлины, тарифы и другое), заметно сокращены социальные обязательства государства, приняты законы, облегчающие работодателю увольнение работников и многое другое. Безработица (официальная) подпрыгнула до 17%, по этому показателю Эстония долгое время занимала одно из лидирующих мест в Евросоюзе. Аналитик Банка Эстонии Ханна Вага призналась, что Эстония на этом падении "потеряла пятилетие своего развития", оказавшись отброшенной к показателям 2005 года. Журналисты даже придумали новое слово в эстонском языке masu, обозначающее этот период.

Понятно, что людям стало не до дискуссии вокруг евро. А правительство продолжало гнуть свою линию, демонстрируя непотопляемый оптимизм. "Если это кризис, то я хотел бы жить в такой кризис!" - Вот самое яркое заявление главы кабинета министров Ансипа того периода. На фоне бесконечных стонов и протестов профсоюзов и оппозиции правительство благодаря парламентскому большинству уверенно продвигалось в сторону своей цели: за несколько лет парламент утвердил более 50 законов и правовых актов, связанных с унификацией законодательства страны с евро. Пришлось даже менять текст основного закона (Конституции), которая, когда писалась, еще и не думала о таком событии... Приезжали различные комиссии, которые давали задания, потом проверяли исполненное. Эстония как ученик-"ботан" исправно и досконально все выполняла, даже не требуя себе скидок и исключений. Все это шло на фоне бесконечных международных конференций, агиткампаний и информационного прессинга не без финансовой поддержки со стороны еврофондов. Каждая похвала в адрес Эстонии со стороны Брюсселя тиражировалась и множилась. А на все заявления о тяжелом экономическом положении, о проблемах следовало непреклонное: наша цель - евро, ради этого можно и потерпеть...

Отдадим должное идеологам правящих партий: валюта евро оказалась идеальной для списания на нее всех трудностей текущего момента. Подобной красивой отговорки не было в самый острый период международного кризиса ни у Латвии, ни у Литвы. Возможно, именно этим объясняется, что в Вильнюсе и Риге правящие партии увидели разгневанный народ у стен парламентов, а в Эстонии было "все хорошо, прекрасная маркиза". Ради такой красивой цели большинство страны - титульная эстонская нация составляет 70% населения - готово было потерпеть. Тем более, что, как показывают свидетельства экспертов, эстонцы занимают в созданной по национальному признаку модели управления привилегированное положение, имеют "лишний жирок" накоплений, а потому могли действительно переждать трудности.

Нельзя не похвалить и все государственные структуры, связанные с переходом: министерство финансов проводило вполне компетентную и понятную всем инфокомпанию - когда будет переход, каким образом будет осуществляться, где, своевременно были даны ответы на все возможные вопросы. Инфобуклеты на эстонском и русском языке валялись буквально под ногами в каждом подъезде у почтовых ящиков, а они все рассылались и рассылались. Каждому жителю Эстонии по почте были разосланы китайские калькуляторы с функцией перевода крон в евро и наоборот "для привыкания" к новым ценам. Уже с 2010 года за полгода до евро все ценники в магазинах содержали два варианта цен. Менять крону на евро можно было без проблем везде и всюду, а в новогоднюю ночь все банковские счета жителей Эстонии были автоматически переведены в евро по официальному курсу без каких-либо процентов и платы за банковские услуги. После первого января 2011 года в магазинах еще две недели принимали при расчетах наличную крону, а сдачу давали уже в евро. Был создан контрольный орган, который довольно оперативно реагировал на тревожные сигналы от граждан. Также были созданы несколько общественных организаций и движений типа "Я не повышаю цен", которые следили, чтобы коммерческие учреждения при переходе на евро не повышали прежних цен в кронах. Забегая вперед, стоит сказать, что цены все равно прыгнули, но определенную положительную работу такие организации сделали, успокаивая изредка вспыхивавшее народное беспокойство.

Возможно, что столь продолжительная и кропотливая работа официальных лиц объясняет, почему не возникло никакой паники в банках страны после совершения перехода на евро, а сам процесс прошел мирно и без истерики. Помогло и то, что благодаря активному внедрению в Эстонии электрононых финансовых средств платежа и оплаты, минимальности и единообразию банковских учреждений и жесткой борьбе налоговиков с политикой "выплат в конверте" "наличка" в кронах менялась на евро спокойно и без очередей. В Эстонии из-за относительно не самого богатого уровня жизни неких мифических миллионов крон, спрятанных под диваном, никогда ни у кого не было, как и шальных миллионеров - не та среда, не те возможности. Истории про чемоданы "налички" звучали крайне редко, и связаны были чаще всего с некими чудаками - заезжими латышом и англичанином.

14 января 2011 года завершился период параллельного обращения в Эстонии кроны и евро и национальному символу независимой Эстонии было сказано "прощай, крона!". Думается, блестящий пример организации Эстонией процесса перехода на евро может служить образцом для всех других стран Европы. Но опять же, повторимся, - правящие партии Эстонии реализовали его, практически не встречая сопротивления оппозиции. Точнее, имея возможность его полностью игнорировать. Оппозиция не имела ни рычагов влияния на принятие решения, ни национальных СМИ, к тому же была лишена возможности контратаковать главный лозунг перехода Эстонии на евро "Идем на жертвы ради нашего будущего в ЕС!". Такую "священную корову" эстонской национальной мифологии никто не осмеливался не то чтобы огреть поленом, но и даже стегнуть прутиком... Не случайно, на волне евроэйфории отвечавшая за введение евро в Эстонию правящая Реформистская партия в марте 2011 года вновь выиграла парламентские выборы, несмотря на весьма грустный внутриэстонский фон.

Если кратко перечислить плюсы и минусы перехода Эстонии на евро сейчас, спустя девять месяцев после самого перехода, то выяснится, что минусов больше и они весомее. Но начнем с приятного... Оно в большей степени виртуальное, воздушное и образное, чем предметно-осязаемое.

Эстония заработала бонусные очки в Брюсселе и Страсбурге, доказав, что может поступиться сиюминутными внтриэстонскими интересами ради европейских ценностей. Жертвы, принесенные Эстонией ради этого перехода, окупились в какой-то степени осознанием того, что все страны Европы в этот период настрадались от кризиса, но только Эстония ради евро в этот период сужала внутригорсударственные расходы, вела жесткую консервативную финансовую политику, не залезала в долги и не цацкалась с безработными и нищими согражданами, стиснув зубы, не впустую. И теперь может смотреть свысока на коллег по ЕС: проблемы греков, и даже латийцев, ей не грозят. Эстонец может чувствовать свое моральное превосходство над большинством нынешних европейцев, только приступающих к тому, что Эстония прошла ради евро в 2008-2010 годах. Говоря по-простому, Эстония уже давно сидит на бюджетной строгой диете, но при этом заполучила евро, а большинство стран Европы еще только мечтают об этом...

Успешный вход Эстонии в еврозону поднял ее престиж среди стран восточного блока, особенно - среди политических элит Центральной и Восточной Европы. Лозунг эстонской инфокампании Welcome to Estonia, EURO был виден во многих столицах Европы. Так что пиар-кампания удалась полностью. И вручение в конце 2010 года титула "Лучший финансист Европы" министру финансов Эстонии Юргену Лийги - один из первых бонусов такого положения: мелочь, а приятно.

К практическим плюсам отнесем то, что Эстония стала понятнее для иностранных туристов, создающих порядка 7% ВВП страны. Цены в евро заметно облегчили понимание и самими эстонцами, с чем они имеют дело за пределами Эстонии в ходе бизнес-контактов и туристических поездок. С отказом от национальной валюты незначительно снизились размеры банковских ставок.

Теперь о минусах - они весомее, нагляднее и предметнее.

Увы, но обещанное принародно премьер-министром Ансипом и его кабинетом министра "Цены в евро не повысятся" оказалось на поверку обычным популизмом. Еще за полгода до введения евро цены начали галлопировать вверх с резвостью арабских скакунов, да и в новом 2011 еврогоду ценники неприятно поражают. Своеобразными антисимволами перехода на евро стали фантастически дорогие 1,30 евро за литр бензина А95 - и это не предел. Департамент статистики сообщает, что за год с лета 2010 до лета 2011 года цены на продукты питания увеличились на 15-20%. В августе по уровню инфляции Эстония опередила все страны ЕС, и это произошло впервые за долгие годы. Ситуацию несколько спасает то, что эстонцы - народ не богатый и прижимистый, а потому при походах в магазины не страдают шоппингом, методично и последовательно разыскивая самый дешевый продукт. Эстонцы умеют считать каждую копеечку, и после перехода на евро в кошельки эстоноземельцев вернулась позабытая при кронах металлическая мелочь. Понятно, что на таком фоне магазины - крупные международные торговые сети - вынуждены бороться за каждого клиента и не драть с покупателей "три шкуры".

Повезло немного в том, что переход на евро совпал с заметным укреплением евро к доллару, что снизило цены на большинство азиатских товаров массового потребления, в том числе, бытовую аппаратуру. Если бы не крепость евро к доллару и не низкий внутренний спрос, инфляция могла быть значительно выше. Зато инфляция вовсю паразитирует на стране там, где конкуренция отсутствует или представлена формально - в сфере госмонополий или муниципальных монополий на электричество, отопление, водоснабжение, услуги. Кроме того, очередное повышение акцизов на топливо, газ, электричество и алкоголь с табаком произойдет уже в январе 2012 года. Так что к нынешним ценам можно смело плюсовать 5-10% сверху.

По данным директора Института конъюнктуры Эстонии Марье Йозинг, Эстония - самый бедный член еврозоны, отсюда и резкое падение внутреннего спроса населения после перехода на евро. Среднемедиальная зарплата эстонцев - 620 евро в месяц (данные второго квартала 2011 года) - составляет лишь 42% от соответствующей зарплаты в среднем по ЕС, но зато цены в Эстонии составляют порядка 75% от цен в ЕС. Почувствуйте разницу! Согласно данным Департамента статистики ЕС "Евростат", в Эстонии минимальная зарплата составляет 38% (278 евро в месяц) от средней минимальной зарплаты в ЕС. Падении в течение рекордных одиннадцати (11!!! ) кварталов подряд реальных зарплат эстонцев - тоже не лучший фон для евровалюты. Формально в сознании эстонцев приход евро символизирует заметное ухудшение их материального положения - свободных средств все меньше, расходы все выше, Нагулянный ранее "жирок" сходит на нет, признаются многие.

Характерно также, что уже в период новой еврожизни - после вынесенных страданий и принесенных жертв - буквально на пороге светлого будущего разорились и были признаны банкротами предприятия-символы национальной экономики: крупнейшая в стране фирма металлоконструкций Levadia, один из крупнейших производителей стеклопакетов Glaskek, единственное в стране предприятие по производству спичек Estonian Match, предприятие модной одежды для деловых людей и бизнес-леди PTA, крупнейшее издательство энциклопедической и справочной литературы "Эстонская энциклопедия".

Переход Эстонии на евро отрезал ей пути отступления во внутренней финансовой политике. Как Греция, Ирландия, Португалия и Испания, она теперь не может использовать национальную валюту для регулирования бюджетных показателей, девальвировав ее. С кроной это было сделать проще.

Наконец, крайне неприятным известием для большинства эстонцев стала обязанность Эстонии как страны еврозоны участвовать в Европейской программе фонда финансовой стабильности EFSM, говоря по простому - в финансовой помощи нуждающимся в этом странам-членам ЕС. Доля Эстонии в этой помощи - максимально 2,5 млрд евро. Согласитесь, одно дело, когда ЕС помогает Эстонии, выделяя ей миллиарды беспроцентных евро на "синхронизацию" с евростандартами (бюджет Эстонии 2011 года на 17% состоит из подачек ЕС через различные "фонды солидарности"). Но как же чертовски обидно самим финансировать кого-то. К тому же, как считает большинство эстонцев, придется "помогать этим бездельникам грекам"! Возмущение типичного эстоноземельца наглядно продемонстрировал известный эстонский энциклопедист, литератор и историк Хардо Аасмяэ, заявивший, что мол все, эстонцы, попрощайтесь с денежками - греки заберут их и просто профукают. Читая эти строки, латвийцы и литовцы, не перешедшие на евро, могут впервые почувствовать легкое злорадство по поводу стенаний эстонцев.

К забавным новостям, связанным с приходом евро в Эстонию, можно отнести горькое осознание некоторыми того, что число миллионеров в Эстонии резко уменьшилось: раньше "кроновых миллионеров" было в стране пруд пруди и каждый владелец недвижимости площадью более 50 квадратных метров был "миллионером". В период евро многие такого громкого звания лишились...

Кроме того, Эстония в лице своей творческой интеллигенции все-таки продемонстрировала евро "фигу в кармане". Известный художник-мультипликатор Прийт Пярн по заказу Банка Эстонии изобразил на эстонской версии монеты достоинством 2 евро... несовпадающие шестеренки. Нимало не смущаясь, он объяснил такое визуальное безобразие тем, что "изобразил сложный механизм Евросоюза, в котором многие шестеренки крутятся вхолостую".

В ночь на первое января 2011 года неизвестные расклеили по центру Таллина, где должны были пройти официальные мероприятия в честь введения евро, плакаты, на которых иронично написали "Добро пожаловать на евроТитаник!" Учитывая, как скверно складываются дела у евро в настоящий момент, нельзя не признать, что переход Эстонии на евро в самый разгар еврокризиса - либо большое стратегическое озарение, либо не менее гигантская глупость. Развитие событий покажет, а стоил ли этот переход принесенных жертв и понесенных потерь. Пока же эстонцы носят в кошельках килограммы евромонет и мелочатся, мелочатся, мелочатся....