Известно, что 26 апреля 1986 году произошла катастрофа на четвертом блоке Чернобыльской АЭС. Радиоактивный выброс в результате этого взрыва выпал на территории Украины, Белоруссии и ряда областей Российской Федерации. Единственной силой, которая тогда могла быть задействована в ликвидации последствий аварии, была армия, в частности, ее резервисты. Всего в устранении последствий катастрофы в масштабах Советского Союза участвовало более 400 тыс. человек. Российских ликвидаторов, призванных из запаса, насчитывалось свыше 120 тыс. человек. С территории Краснодарского края было призвано более 10 тыс. резервистов, из Адыгеи - 720 ликвидаторов, из которых чуть более 30 человек были офицеры, остальные - из сержантского и рядового состава.

ИА REGNUM предлагает интервью с депутатом Госсовета - Хасэ Адыгеи, "чернобыльцем" Евгением Саловым, занимающимся данной проблемой на государственном уровне на протяжении всех лет существования общественного движения ликвидаторов.

ИА REGNUM: В каких работах при ликвидации последствий аварии пришлось участвовать вам?

Самой опасной была очистка горизонтальных поверхностей, прежде всего, кровель крыш третьего и четвертого энергоблоков. Они находились практически под одной крышей, просто кровля четвертого энергоблока была фактически разрушена. Работа заключалась в очистке от радиоактивных обломков, чтобы затем осуществить перекрытие разрушенного пространства в виде саркофага. Это необходимо было сделать срочно, чтобы остановить дальнейший выброс радиоактивных отходов.

Надо сказать, что в этих работах участвовали не все резервисты, призванные с Кубани. В частности, из нашего полка 29 сентября 1986 года выходили на крышу 112 человек. Другие ликвидаторы, в числе которых был и я, занимались дезактивацией населенных пунктов, которые оказались в 30-километровой зоне наиболее высокого заражения. Это, в первую очередь, сам город Припять, где жили атомщики.

Мы очищали от радиоактивной грязи крыши домов, снимали травяной покров земли на глубину корней (25-30 см), и все это вывозили хоронить в специальные могильники, причем машины, которые были задействованы на этом, тоже набирали так называемую наведенную радиацию и уходили в те же могильники. Работа, конечно, по масштабам ни с чем не сопоставимая. И продолжалась она не только в году, когда произошла катастрофа и когда мне довелось участвовать в ее ликвидации. Она шла в 1987, 1988, 1989 годах. Самыми опасными из них были, конечно, первые два года.

ИА REGNUM: Когда удалось закрыть четвертый энергоблок саркофагом?

Если я не ошибаюсь, 2 ноября 1986 года. Всего через крышу энергоблока, по моим данным, прошло свыше 3 тыс. ликвидаторов. Почти все они сегодня или инвалиды, или их нет в живых. Это был без преувеличения - героический труд. А вообще среди ликвидаторов-россиян на сегодняшний день 27% инвалидов. Осталось в живых около 100 тыс. человек.

ИА REGNUM: А в Адыгее?

Инвалидов около 60%. Ну и многих наших товарищей уже нет с нами - по моим данным, больше 30 человек. Больше всего мы потеряли людей в конце 90 годов. Причина - поражение щитовидной железы, сердечнососудистой системы, суставов и другие заболевания.

ИА REGNUM: Как возникло чернобыльское движение, каких льгот оно добилось, каких вынуждено добиваться сегодня?

В 1990 году прошел первый всесоюзный съезд чернобыльцев, и я вместе с еще тремя ликвидаторами был его делегатом от Адыгеи. После этого съезда движение возникло во всех союзных республиках и регионах России, в том числе на Кубани и в Адыгее. Тогда же впервые было принято постановление союзного правительства, где предусмотрен ряд мер по медицинской реабилитации и социальной защите ликвидаторов. А через год, в мае 1991 года был принят вначале союзный, а затем российский закон "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС". И данный закон создал систему социальной защиты и ликвидаторов, и граждан, переселенных из зараженных мест.

Если говорить о льготах в общем, то они касаются оплаты услуг ЖКХ, права на медицинское обслуживание, на дополнительный трудовой отпуск, некоторых других прав. Положен чернобыльцу и социальный пакет, в который входит предоставление ежегодной бесплатной санаторной путевки, бесплатный проезд на пригородном транспорте, бесплатное приобретение лекарств, обозначенных в специальном перечне. В денежном выражении ликвидатор, к примеру, 86-87 года на сегодняшний день получает 1060 рублей в месяц. Правда, нужно учитывать, что в эту сумму входит цена социального пакета - 450 рублей в месяц.

ИА REGNUM: И все-таки, чем сейчас занято республиканское чернобыльское движение?

Я не состою ни в одном из этих объединений. Но могу сказать, что, к сожалению, несмотря на общность проблем, в чернобыльском движении нет единства. Это касается не только республики, но и всей России. В Адыгее несколько чернобыльских организаций. Самая многочисленная - Союз инвалидов "Чернобыль России". Отдельно в Майкопе работают такие организации, как союз "Чернобылец" и городское отделение Союза инвалидов "Чернобыль России". В районах республики работают организации, которые входят в Союз инвалидов "Чернобыль России" или действуют самостоятельно. Все они, правда, объединены в ассоциацию, но она какой бы то ни было эффективной работы, насколько я знаю, не проводит.

Не входя в эти организации, я стараюсь исполнять свой долг перед теми, кто был в Чернобыле. Я был депутатом Госсовета - Хасэ республики, а с 1994 года входил в Совет Федерации. Естественно, стремился защищать интересы чернобыльцев на законодательном уровне. В частности, когда я был сенатором, и на федеральном уровне была предпринята попытка лишить ликвидаторов льгот при уплате ряда налогов, я выступил против этого с соответствующей аргументацией. И надо сказать, что меня очень энергично поддержал тогда председатель Совета Федерации Егор Строев, а также коллеги по палате, и проблема была решена в пользу чернобыльцев.

На республиканском уровне, скажем, в течение прошлого созыва я возглавлял комитет по социальной защите и здравоохранению, а он по своему профилю имеет непосредственное отношение к защите социальных интересов ликвидаторов аварии в Чернобыле. Мы, к примеру, добились того, что в республиканском бюджете предусматривались средства для приобретения жилья ликвидаторам. Эта программа - федеральная, и действует она на основе софинансирования. То есть, сколько выделяет субъект федерации, столько же добавляет федеральный бюджет. В 2003-2004 годах мы с председателем комитета по бюджету Асланом Матыжевым добились выделения по 1 млн. рублей, 2005 году - 450 тыс. рублей, что, на наш взгляд, очень мало, в текущем - 1 млн. рублей, что тоже недостаточно. Здесь нужно учитывать то, что этот год - юбилейный, а, главное, очередь на получение жилья - более 100 человек. Кроме того, по нашей поправке в бюджете этого года предусмотрено 200 тыс. рублей на оказание материальной помощи вдовам, малоимущим семьям чернобыльцев, а также на юбилейные мероприятия.

ИА REGNUM: Вы сказали, что состояние здоровья чернобыльцев Адыгеи в среднем хуже, чем по всей России. Но делается ли что-либо в дополнение в связи с этим?

Министерство здравоохранения республики уделяет серьезное внимание проблемам чернобыльцев. Непосредственный куратор организации медицинской помощи ликвидаторам, замминистра Юрий Чеботов сам является чернобыльцем и награжден Орденом мужества. Он собирает раз примерно в квартал руководителей организаций, чтобы решить возникающие проблемы. В целом же, если сравнивать с другими федеральными законами, касающимися льготников, дела чернобыльцев складываются благополучно. Но это, конечно, не в абсолютном измерении, а относительном.