Посредники Минской группы ОБСЕ и стоящие за ними великие державы не скрывали своего оптимизма перед встречей азербайджанского и армянского президентов в Рамбуйе, инициированной главой Франции Жаком Шираком. Тем не менее, эти ожидания потерпели сокрушительное фиаско, и сейчас сопредседатели как бы пытаются сколотить "обломки кораблекрушения". Между тем, состояние азербайджанского и армянского обществ, настроения политиков позволяли большинству местных экспертов прогнозировать неудачу на переговорах задолго до их начала. Новая попытка привести враждующие стороны к единому знаменателю, по некоторым сведениям, может состояться в Вашингтоне. С другой стороны, президент России Владимир Путин в ходе своего недавнего рабочего визита в Азербайджан обещал активизировать усилия свой страны в урегулировании нагорно-карабахского конфликта и сообщил, что собирается с этой целью пригласить в ближайшее время в Москву главу Армении Роберта Кочаряна. Ряд серьезных аналитиков, не без некоторых оснований, считает, что Москва не собирается уступать лавры миротворца Вашингтону или Парижу... Корреспондент ИА REGNUM сделал попытку разобраться с помощью первого президента Азербайджана Аяза Муталибова в сложном клубке существующих противоречий, определить степень возможности достижения устойчивого мира и определить перспективы урегулирования застарелого конфликта.

ИА REGNUM: Г-н Муталибов, какими могут быть последствия парижской встречи президентов Азербайджана и Армении?

Ответить конкретно на ваш вопрос затрудняюсь, поскольку не располагаю необходимой информацией о содержании переговоров. Что касается уступок, на которые мог бы пойти Ильхам Алиев, скажу, что в сложившейся ситуации юридически они чреваты нанесением ущерба территориальной целостности страны. Если под словом уступки подразумевать возможность компромиссов, то они должны быть взаимоприемлемыми. Это требование, являющееся односторонним применительно к Азербайджану, трудноосуществимо. Уступки могли бы быть паритетными, если не условие, постоянно выдвигаемое армянской стороной. Оно заключается в том, что Азербайджану возвращается часть оккупированных Арменией территорий в обмен на независимость самопровозглашенной НКР в обозримой или долговременной перспективе, что, конечно же, для него неприемлемо. Вот если Азербайджан также располагал бы подобным аргументом, то есть имел бы возможность предложить в обмен на мир какую-нибудь подконтрольную ему территорию Армении (или Нагорного Карабаха), то компромисс на путях политического урегулирования был бы паритетным. Но этой возможностью Баку не располагает. Напротив, он потерял все, что мог потерять, включая не только Нагорный Карабах и оккупированные районы, но и значительную территорию в местах компактного проживания азербайджанцев в Армении. Разумеется, слово "потерял" используется мною во временном аспекте.

ИА REGNUM: О каком же компромиссе со стороны Азербайджана, в данном случае, может идти речь?

Предложение о компромиссе в вышеуказанном ракурсе можно аргументировать лишь тем, что пока Азербайджан является проигравшей войну стороной, а потому он вынужден считаться с условиями победившей стороны. Однако, подобная аргументация, как я уже говорил, была бы уместной, если война была бы ему объявлена. На самом же деле, эти потери Азербайджана произошли в период его нахождения в составе единого государства, что не давало стране возможность апеллировать к международному сообществу. Все происходило в процессе реформирования СССР и соотносилось с внутренними делами того государства. В этом и заключается своеобразие позиции армянской стороны на переговорах. В то же время, акцент на военную составляющую конфликта предполагает использование силового варианта для возвращения потерянных территорий. Разумеется, это крайний и нежелательный путь восстановления территориальной целостности Азербайджана. Однако его, как вариант возможных действий, ни в Азербайджане, ни в Армении не исключают.

В этой связи можно считать, что политическое урегулирование карабахского конфликта в большей степени зависит от позиции Армении, чем от Азербайджана. Именно ею будет определяться выбор между миром и войной. Ведь азербайджанская сторона не раз заявляла о предоставлении широких полномочий Нагорному Карабаху при одном непременном условии - сохранении де-юре территориальной целостности Азербайджана.

ИА REGNUM: Как далеко распространяются уступки, на которые может пойти президент Ильхам Алиев, сохранив, при этом, за собой власть?

Карабахское урегулирование является общенациональным делом. Сводить его результаты, в сложившихся условиях, к мнению одного человека, даже если этот человек - президент страны, вряд ли уместно. Ведь этот конфликт уже давно является катализатором общественно-политических процессов в Азербайджане. Что касается возможных уступок Алиева в контексте сохранения за собой власти, скажу, что подобным образом вопрос давно уже не стоит. Истекшие годы показали, что карабахское урегулирование существует параллельно с другими способами удержания власти. Лишь в конце 80-х - начале 90-х годов прошлого века вопрос мог стоять в приведенной вами увязке.

ИА REGNUM: Достаточно ли двух- и более кратное увеличение Азербайджаном расходов на оборону для качественного изменения нынешних реалий, исходить из которых настойчиво призывает на переговорах армянская сторона?

Кратность расходов на содержание армии - вещь относительная. Одно дело, когда расходы увеличиваются для усиления аргументов в процессе мирного урегулирования конфликта, другое - когда ситуация может, действительно, подвигнуть Азербайджан к силовому решению проблемы возвращения оккупированных территорий.

Что касается учета сложившихся реалий, о чем, с ваших слов, говорят армяне, то подобная ссылка имеет под собой геополитическую подоплеку и не в последнюю очередь - участие Армении в Организации коллективной безопасности (ОКБ) в рамках СНГ. Известно, что Азербайджан не является участником ОКБ. Армения же, помимо всего прочего, является военно-стратегическим союзником России. С этой точки зрения, сложившаяся на юге Кавказа ситуация асимметрична не только с военной точки зрения, но и по существующему в регионе геополитическому раскладу.

ИА REGNUM: Какие перемены в обозримом будущем должны произойти в сознании двух противостоящих обществ для достижения прочного мира, или он возможен и сейчас?

Изменения в сознании народов, когда-то вовлеченных в вооруженное противостояние, следует искать в двух аспектах. Первым является сознание обывателей, простых людей, то есть большинства. Здесь давно уже господствует недовольство подвешенным состоянием между миром и войной. Люди не хотят войны. И, чтобы ни говорила официальная пропаганда, факт изменения общественного мнения подавляющей части граждан, вовлеченных в противостояние, в пользу мирного сосуществования отрицать нельзя. Тем не менее, потребуется немало лет для того, чтобы залечить раны и горе людей, потерявших своих близких и родных. Ускорить этот процесс можно при достижении политического решения проблемы.

Другое дело - мнение политиков, некоторые из которых до сих пор упорно продолжают играть на чувствах простых людей. Замечу, что не в последнюю очередь ради собственных целей. От этого современная политика предстает неблагодарным и грязным по своим последствиям делом. Не следует забывать, что люди рождаются на этот свет для того, чтобы жить, а войны развязываются определенными политиками. Азербайджанцы не собирались воевать с армянами, являвшимися, к тому же, гражданами одной с ними страны.

История сосуществования двух народов имеет не только печальные страницы, но и немало добрых. Те, кто посягнул на добрые отношения между двумя народами, и являются виновниками случившейся войны. И чем бы они ни мотивировали свои поступки, это не стоит искалеченных судеб тысяч людей.

ИА REGNUM: Возможно ли подписание Азербайджаном, Арменией и Грузией заверенного международными гарантами Договора об отсутствии территориальных претензий друг к другу, скажем, в течение ближайших 50, а еще лучше - 100 лет?

История человечества насчитывает немало примеров подобного исхода имевшихся между государствами войн. Ведь любая война завершается миром и соответствующими соглашениями. Однако, путь к этому часто бывает непростым. То, что произошло в трех закавказских республиках, по большему счету, войной, в ее классическом содержании, не назовешь. В этом, славившемся своими добрыми традициями регионе, конфликты привнесены на основе геополитических манипуляций.

История мирного сосуществования здешних народов, их добрые традиции, веротерпимость, проявившиеся в огромном числе совместных браков, свидетельствуют в пользу отсутствия патологического невосприятия друг друга. Главным гарантом мира на юге Кавказа должна стать добрая воля народов и их здоровый иммунитет против попыток манипулировать ими в угоду геополитике.

Что касается вопроса о международных гарантах установления долговременного мира, то это обстоятельство требует уточнения. Если речь идет об Организации Объединенных Наций - это одно дело, а если подразумеваются усилия отдельных стран - другое. В первом варианте, наиболее предпочтительном, поскольку для этих целей и существует ООН, требуется соблюдение определенных условий. ООН не только должна сводить конфликтующие стороны и выражать свое мнение, но и иметь механизм реализации своих резолюций.

Что касается гарантов в лице отдельных стран, то и это возможно, но не декларативными способами. Та же Минская группа по урегулированию карабахского конфликта не справилась со своей задачей, скорее всего, потому, что у привлеченных к миротворчеству стран имеются разные политические интересы.

ИА REGNUM: Где и когда могут быть размещены миротворческие силы?

Вопрос о миротворческих усилиях, предотвращающих столкновения между враждующими сторонами, ныне из разряда технических способов разведения сторон превратился в инструмент политического свойства. Эта метаморфоза сводит "на нет" задачу умиротворения сторон, как временной фазы на пути перехода к политическому урегулированию конфликтов.

Я бы предпочел добиться достижения политического соглашения, которое явилось бы основой установления мира. Смотрите, в мае 1994 года в Бишкеке было подписано соглашение о прекращении огня, и оно до сих пор серьезно ни разу не нарушалось! Ситуация на линии, так скажем, фронта не переросла в фазу возобновления военных действий. О чем это говорит? О важности договоренностей непосредственно между самими сторонами. На этом примере видно значение соглашений, достигаемых, пусть даже при посредничестве, но все же непосредственно между сторонами конфликта. Известно, что бишкекское соглашение инициировалось Россией, и до сих пор оно, в принципе, действует. Поэтому к вопросу о том, где и когда должны разместиться миротворцы, я бы добавил еще - какие миротворцы? Это тоже важное условие, которое следует иметь в виду, потому что, как я отметил выше, миротворчество все больше становится компонентом геополитики.

ИА REGNUM: Реально ли возвращение азербайджанских беженцев в Армению, где они оставили территорию, превышающую площадью Нагорный Карабах в 2,5 раза?

Да. Но при определенных условиях и, прежде всего, при обеспечении реальных гарантий их безопасности. И, обязательно, после принятия необратимых политических решений, восстановления климата доверия между втянутыми во вражду народами.

ИА REGNUM: Возможно ли управление Нагорным Карабахом в переходном периоде до первых нормальных выборов неким международным комитетом типа советского КОУ?

Считаю, что, прежде всего, необходимо достигнуть политического решения вопроса, которое определит взаимоотношения между Баку и Ханкенди (Степанакертом). Хотим мы того или нет, сегодня именно Нагорный Карабах является фактической основой сложившегося с февраля 1988 года противостояния. И если мы говорим о целостности своей территории, то и к событиям на одной части этой территории мы должны относиться соответствующим образом. Все последние годы Азербайджан ведет переговоры с Арменией. На каком основании? На основании того, что она учинила агрессию против Азербайджана? Но Армения не признается в своей прямой сопричастности к карабахскому фактору, то есть она не объявляла войну Азербайджану, чтобы нести за это юридическую ответственность. Не означает ли подобный формат переговоров фактическое признание того, что самопровозглашенная НКР является частью Армении?

Баку, фактически, остается между двумя полюсами проблемы, и, в зависимости от ситуации, противная сторона ссылается то на Нагорный Карабах, то на Ереван.

Мне кажется, что мы должны придерживаться того положения, что Нагорный Карабах является неотъемлемой частью нашей территории, а жители его де-юре - граждане Азербайджана. Ведь "НКР" не признана международным сообществом. Поэтому я не разделяю доводов о том, что Нагорный Карабах не является участником переговоров для Баку именно потому, что в этом случае он может считать себя суверенной территорией.

В то же время, во всех документах, протоколах переговоров эта непризнанная республика указывается, что делает наше желание - в упор ее не замечать - несколько странным. Между тем, мы сами ведем разговоры о политическом урегулировании проблемы, но, как говорится, с "чужим дядей", который в любое время может сказать: а это не к нам, это надо решать с Нагорным Карабахом. Мы говорим о долгосрочном мире, о гарантиях этого мира, о миротворчестве и прочем так, будто общаемся с абстрактным субъектом. Кто же, в таком случае, из сегодняшних жителей Нагорного Карабаха может довериться нам, не боясь за себя, если, повторяю, мы в упор не хотим их видеть, а все переговоры ведем с Арменией, будто самопровозглашенная "НКР" выдала доверенность Армении представлять ее интересы на переговорах.

Хотел бы добавить и следующее. Усилия Азербайджана по восстановлению территориальной целостности должны вестись в двух направлениях: внутри самого государства и за его пределами. Внутри страны следовало бы обратить серьезное внимание на состояние морально-политического климата в обществе. Известно, что быть руководителем государства, имеющего нерешенные национальные проблемы, довольно трудно. Важным условием успешного руководства является поддержка главы государства со стороны общества. В этом смысле у президента страны имеются хорошие шансы заручиться доверием подавляющей части общества. Чтобы получить его, необходимо подвергнуть непредвзятому, объективному анализу состояние внутриполитической ситуации и осуществить назревшие коррективы во внутреннюю политику, снять доминанты общественного недовольства. В ином случае, рассчитывать на поддержку со стороны общества в форс-мажорных ситуациях достаточно проблематично. Главной задачей на данном этапе является осуществление полновесных демократических преобразований, исключение противостояния между группировками сил внутри страны, достижение их консолидации. В свою очередь, реальная демократизация будет способствовать росту авторитета страны в международном сообществе. А последнее обстоятельство является эффективным рычагом для защиты интересов страны за ее пределами, что также немаловажно в свете предстоящей борьбы за восстановление территориальной целостности страны.