Справка: Геннадий Кокоев - родился в 1955 г. в Цхинвали. После окончания в 1972 году цхинвальской средней школы №2 поступил на экономический факультет Северо-Осетинского госуниверситета. С 1988-1997 гг. являлся финансистом, а затем начальником отдела труда и зарплаты завода "Электровибромашина" в г. Цхинвал. С 1995 г. по настоящее время - старший преподаватель кафедры экономики Югоосетинского госуниверситета. С 2002-2004 гг. - министр экономики Южной Осетии.

ИА REGNUM: Г-н Кокоев, сегодня наблюдается новый виток политической напряженности между Южной Осетией и Грузией. В связи с этим возникает вопрос: могут ли способствовать экономические проекты в зоне конфликта хотя бы частичному разрешению конфликта? Взять, к примеру, проект создания свободной экономической зоны, о котором так часто говорят посредники...

Создание свободной экономической зоны между Южной Осетией и Грузией возможно, но это будет кардинально новый опыт, поскольку я не помню в новейшей истории случая организации оффшорной зоны на территории межэтнического конфликта. Конечно, это будет сопровождаться и положительными, и отрицательными последствиями. Но я достаточно осторожно отношусь к этой идее, т.к. она предполагает развитие экономики, создание благоприятного инвестиционного климата вне решения политических проблем. Это означает, что эти проблемы вновь будут замораживаться. Ведь мы стремимся к тому, чтобы функционировали прежде всего государственные институты, создание же свободной экономической зоны этого не предполагает. Вместо государственных признанных легитимных институтов власти нам предлагается администрация свободной экономической зоны. Конечно, такие зоны предполагают приток инвестиций, низкий уровень налогов, то есть хорошие условия для развития местной экономики. Но это все требует рассмотрения со всех сторон, со всех точек зрения. Отвечая на ваш вопрос, хочу сказать вот что. Создание свободной зоны предполагает наличие с обеих сторон квотированных механизмов - со стороны Южной Осетии, Грузии и совместного органа, который будет решать все вопросы. Учитывая сегодняшнюю ситуацию, я, честно говоря, с трудом себе представляю этот орган, его полномочия, его эффективность в будущем. Сегодня это все равно, что ставить телегу впереди лошади. Сначала надо решить политические вопросы, которые есть и от которых мы никогда не уйдем. А потом говорить об экономических проектах. Да, экономика может развиваться в экстраординарных условиях, на то имеются многочисленные примеры. Но, как правило, политическая составляющая играет определяющую, если не основную, роль для развития экономики, поэтому не решив политические вопросы, нельзя говорить об экономических.

ИА REGNUM: Но ведь есть пример создания свободной экономической зоны на Кипре...

Вы правы, но там греки, которые контролировали эту зону, никакого отношения к туркам-киприотам не имели. Я считаю, что сначала надо признать независимость Южной Осетии, а потом говорить о свободной экономической зоне и других проектах. Эта зона не должна подменять создание политических институтов, в противном случае под угрозу ставится государственность Южной Осетии.

ИА REGNUM: Сегодня в зоне конфликта работают эксперты, которые оценивают нужды населения...

Я считаю, что это сбор разведывательной информации и не более.

ИА REGNUM: Какой, к примеру? Да любой, взять хотя бы информацию об умонастроении людей. Пусть обратятся в министерство экономики Южной Осетии и наши специалисты все быстро подсчитают. И ВВП на душу населения, и прожиточный минимум, и уровень сельскохозяйственной и промышленной продукции, и уровень услуг, который должен приходится на одного человека. Все это мы сами можем сделать. Я нисколько не сомневаюсь в компетентности приглашенных специалистов, однако, глубоко убежден, что вслед за этим никаких программ или инвестиций в Южную Осетию не последует.

ИА REGNUM: Как Вы оцениваете современное состояние экономики Южной Осетии? Как кризисное?

Вы знаете, я экономист, который оперирует данными и цифрами, а не эпитетами "катастрофичное", "мрачное". Экономика Южной Осетии - это экономика конфликтного и постконфликтного периода, который не заканчивается. Это стало как бы перманентным состоянием для нас, но, не по нашей вине. Совершенно очевидно, что мы никому не объявляли блокаду, мы не предлагали агрессивные мирные инициативы. Мы просто говорим о том, насколько цинична и беспардонна политика, которую ведут наши южные соседи. Соответственно, это сказывается и на нашей экономике.

К сожалению, бизнес грузинской стороны в Южной Осетии не представлен и не может быть представлен, т.к. в Грузии не заинтересованы в развитии экономики Южной Осетии, ее сельскохозяйственного и промышленного производства, сферы услуг, строительства, транспорта, все, что составляет инфраструктуру экономики любой страны, любого региона. А когда есть недостаток в чем-то, он неизбежно восполняется из других источников. В данном случае мы, конечно же, ориентированы на интеграцию с Северной Осетией и с Россией. Сегодня наблюдаются положительные моменты - интегрирование наших предприятий с российскими, у руководства есть понимание того, что эти контакты нужно укреплять и развивать. Это не может не радовать. Другое дело в силу объективных причин, все это пока развивается медленно.

ИА REGNUM: Как Вы считаете, испытывают ли российские инвесторы трудности в Южной Осетии?

В принципе, Республика Южная Осетия состоялась как государство. Все необходимые институты, которые бы защищали инвестиционные вклады российских субъектов от возможных рисков, у нас есть. Так что, особых препятствий для инвестирования средств в экономику Южной Осетии нет. Положительно сказывается и наше выгодное геостратегическое положение на Кавказе с выходом на закавказские рынки и другое.

ИА REGNUM: Нынешняя схема урегулирования грузино-осетинского конфликта состоит из трех этапов, одним из которых является социально-экономическая реабилитация края. В каком свете вам видится перспектива реализации этого пункта?

Полное и безусловное снятие всех форм блокады, отказ от политики контрабанды, которая просто-напросто тупа, а с экономической точки зрения непродуктивна и непродуманна, а также возмещение ущерба из средств грузинского бюджета с учетом потерянной выгоды и многочисленных потерь в инфраструктуре и сельском хозяйстве Южной Осетии.