"На Восток!".

(Эксперт. 21.11.05. А.Хазбиев)

Успешная реализация в Красноярском крае проекта по развитию Нижнего Приангарья создаст базу для новой масштабной индустриализации всей Восточной Сибири. Это позволит России укрепить свои геополитические позиции в Азии Еще недавно казалось, что грандиозные "стройки века" наподобие БАМа, Беломорканала или Красноярской ГЭС навсегда останутся в прошлом. В текущей повестке дня у федерального центра национальные проекты иного содержания - совершенствование ЖКХ, развитие здравоохранения, образования и сельского хозяйства. Все они, безусловно, важны для всех граждан нашей страны. Но для того чтобы Россия могла совершить индустриальный скачок, модернизировать производство, создать транспортную инфраструктуру и эффективно конкурировать на мировом рынке, нужны не только масштабные социальные программы, но и крупные проекты в промышленности. И они, как выясняется, есть. Самый амбициозный - развитие Нижнего Приангарья - разработан в Красноярском крае. О том, как планируется реализовать этот проект и что это даст экономике России, в интервью "Эксперту" рассказал губернатор Красноярского края Александр Хлопонин.

- Александр Геннадиевич, давайте начнем с укрупнения регионов. Через год на карте России появится новый субъект федерации, в который помимо самого Красноярского края войдут еще Таймыр и Эвенкия. В чем смысл этого объединения?

- Смысл сугубо экономический: кто-то должен реализовать богатейший ресурсный потенциал Таймыра и Эвенкии. Они сами - глубокие реципиенты с крайне малочисленным населением - сделать этого не могли. Не было бы объединения - не было бы и освоения Ванкорского месторождения, а оно уже идет полным ходом. Наша региональная политика сегодня базируется на принципе выравнивания бюджетной обеспеченности, что позволяет решать исключительно политические задачи. Мы забираем у регионов-доноров налоги в Минфин и отдаем их дотационным территориям в виде трансфертов. Желание центра перераспределять максимум ресурсов через федеральный бюджет понять можно. Таким образом государство снимает социальную напряженность в дотационных регионах, поддерживает политическую стабильность и прочее. Но стимулов для развития территорий такая система не создает, скорее, их разрушает. Возьмем для примера Таймыр и Эвенкию. В общей сложности там проживает немногим более пятидесяти тысяч человек. Заметного влияния на государственную политику они не оказывают.

Государство выделяет им средства только на текущие нужды, чтобы поддерживать жизнедеятельность. Да и то чиновники постоянно спорят, не много ли туда уходит денег. Между тем Эвенкия и Таймыр - богатейшие территории с огромными запасами нефти, газа, леса, цветных металлов и проч. А Красноярский край - крупный промышленный центр с мощной энергетикой, развитой промышленностью и инфраструктурой. Но для продолжения индустриального развития нам не хватало ресурсной базы. Зато она есть на Таймыре и в Эвенкии. Край становится девелопером индустриального развития поглощаемых округов. Поэтому объединение трех субъектов диктует сама логика развития региона.

Первый крупный проект на границе Таймыра и края мы уже запустили - "Роснефть" начала масштабные инвестиции в Ванкорский проект и до 2009 года вложит примерно 5 миллиардов долларов.

- Укрупнение Красноярского края разрешит наиболее острые вопросы межбюджетных отношений внутри региона. Но как изменить эту систему в масштабах страны?

- Для начала нужно признать, что у России сегодня нет современной экономически эффективной региональной политики. От этого надо плясать. Реципиенты постоянно будут тормозить развитие регионов-локомотивов, а значит, и всей страны. Простой пример. Есть Красноярский край - регион-донор с хорошим кредитным рейтингом, с продуманной инвестиционной программой. Мы тратим миллиарды рублей на капитальное строительство, заработную плату, инвестиционные проекты, развитие инфраструктуры и проч. Но наши ресурсы ограниченны, и, скажем, резко повысить зарплаты или увеличить расходы на капитальное строительство мы не можем. А в это время администрация дотационной Кемеровской области объявляет, что с первого января она повышает зарплаты на 22 процента. Спрашивается, как такое вообще возможно? Это же дотационный регион, и собственных средств на повышение зарплат у них точно нет. Но все просто: они пришли в Минфин, объявили там о своем решении и получили деньги из федерального бюджета. А Красноярский край позволить себе этого не может, потому что деньги из федерального бюджета нам, как донорам, не положены.

- Но ведь дотационным регионам нельзя совсем не давать денег, в противном случае они просто загнутся.

- Правильно, в региональной политике любой крупной страны необходимо найти баланс между экономической эффективностью и территориальной справедливостью. Чтобы обеспечить территориальную справедливость - то есть конституционный социальный минимум вне зависимости от места проживания человека, - региональная политика любой страны предполагает некоторый уровень перераспределения средств от лидеров к аутсайдерам. Но принципиально важно, чтобы обеспечение территориальной справедливости не угнетало экономический рост и не подрывало основы экономической эффективности региональной политики. У нас же происходит именно это. Нынешняя региональная политика не создает стимулов к саморазвитию ни донорам, ни реципиентам, она стимулирует только иждивенчество. Баланс нужно резко смещать в сторону экономической эффективности.

Главное, что нужно сделать для этого, - четко отделить в федеральных инвестиционных расходах программы выравнивания от программ развития. Это нельзя смешивать. Нельзя под видом проектов экономического развития производить явно политически обусловленные многомиллиардные инвестиции в Татарстан, Башкирию и Калининградскую область. Нам надо развивать открытые конкурсные механизмы по реализации проектов регионального развития. Второе: надо четко разграничить предметы ведения и полномочий между федеральным центром и регионами. Например, содержание милиции общественной безопасности - функция центра. Так прописано в законе. Почему же ее должен финансировать регион? Более того, центр самостоятельно определяет численный состав милиции, сам решает, когда и на сколько милиционерам повышать зарплаты. Ну раз так, то финансируйте эти расходы из федерального бюджета, а не из краевого.

То же самое касается всевозможных гидротехнических сооружений, дамб и прочего. Сегодня на эти цели из краевого бюджета уходят десятки и сотни миллионов рублей, которые очень бы пригодились нам для реализации инвестиционных проектов, развития инфраструктуры.

- Проект развития Нижнего Приангарья претендует на средства федерального инвестиционного фонда с 2006 года. В чем он заключается?

- Мы считаем, что нам удалось разработать образцовый проект частно-государственного партнерства по комплексному развитию территории. Проект, который можно включать в учебники. Нижнее Приангарье - богатейшая ресурсная провинция, для освоения которой необходимы две составляющие - энергетическая и транспортная инфраструктура. Как только они там появляются - открыт шлагбаум для строительства крупных энергоемких производств. Инвестиционная привлекательность металлургии, лесопереработки и прочего возрастает в разы.

В 2009 году будет пущена первая очередь Богучанской ГЭС, так что с энергетикой там полный порядок. Поэтому мы считаем, что инвестиционный фонд мог бы профинансировать подготовку зоны затопления станции, построить и реконструировать ряд автодорог, небольшой участок железной дороги, мост через Ангару. За несколько лет всего порядка 550 миллионов долларов расходов. Расшив таким образом "узкие места" в инфраструктуре, государство немедленно получает инвестиционный бум в регионе: обязательства частного бизнеса по инвестициям в новые предприятия Приангарья составляют в ближайшие четыре года свыше 4 миллиардов долларов. Это 1 миллиард 200 миллионов долларов в Богучанскую ГЭС, 2 миллиарда 100 миллионов долларов в алюминиевый завод, миллиард долларов в целлюлозно-бумажный комбинат. Это мы называем мероприятиями первого этапа программы, не включающими вопрос развития нефтегазового комплекса юга Эвенкии.

Как только определится правопреемник ЮКОСа, а значит, и инвестор по разработке Юрубчено-Тохомского месторождения, программа развития Приангарья автоматически прирастет крупным нефтегазовым комплексом, где на 3 миллиарда долларов инвестиций в нефтепроводы нефтяники и газовики готовы вкладывать в освоение месторождений до 15 миллиардов долларов в ближайшие десять лет. То есть у нас по обоим разделам программы соотношение государственных и частных средств составит один к пяти. В результате ежегодные доходы бюджетов всех уровней от реализации программы начиная с 2016 года составят 9, 7 миллиарда долларов. А объем производства в Нижнем Приангарье достигнет 3 процентов ВВП России.

- Вы сказали, что все проекты предполагается реализовать с использованием механизма частно-государственного партнерства. Как это будет выглядеть на практике?

- В рамках частно-государственного партнерства принципиально важно, чтобы не чиновники выдумывали, что б им такого за государственные деньги построить, а бизнес определял, какие инфраструктуры ему нужны для реализации его проектов. В основе нашей программы лежит глубокая проработка с крупным бизнесом - "ГидроОГК", "Русалом", "Роснефтью", Внешэкономбанком, представителями лесопромышленного комплекса и др. - всей системы их интересов в Приангарье. Получив от них полную картину, мы попытались вместе с Минэкономразвития максимально экономно расположить по территории района транспортную и социальную инфраструктуру, чтобы, потратив немного денег, тем не менее сделать все необходимое для запуска этих предприятий и прибыльного их существования. У нас получилось. Довольны и в министерстве, и в регионе, и компаниях. Следующий важнейший вопрос - кто будет заказчиком всего блока инфраструктурных проектов на территории Приангарья. Мы считаем, что если федеральный инвестиционный поток пойдет в Приангарье традиционным образом, то есть через многочисленные разрозненные программы соответствующих профильных ведомств и монополий, мы будем строить инфраструктуру очень долго, дорого и неэффективно. Администрация края и бизнес заинтересованы в том, чтобы заказчик по всей инфраструктуре был один, и специально для этого мы создаем частно-государственную структуру под названием "Корпорация развития Красноярского края". В ней государству будет принадлежать блокирующий пакет, а оставшиеся акции планируется распределить среди отраслевых интересантов проекта. Такая структура просто по факту своего создания предельно мотивирована на то, чтобы быстро и качественно подвести всю инфраструктуру ровно туда, куда надо, чтобы отраслевые предприятия ее акционеров - от алюминиевого завода до ЦБК - были построены и заработали в срок. В создании корпорации мы опираемся на международный опыт, например, Южной Кореи. Там создано четыре таких корпорации - агентства развития по отраслевому признаку.

- Вы уверены, что некоммерческое партнерство - самый эффективный способ контроля за такими крупными инвестпроектами? Мировой опыт показывает, что организационный альянс власти и бизнеса складывается только тогда, когда предприниматели сами прорабатывают все рамочные условия партнерства.

- Абсолютно с вами согласен. Именно поэтому мы идем строго в фарватере интересов бизнеса и видим свою миссию в создании оптимальной инфраструктуры для реализации их проектов. Логика здесь простая. Компаниям нужна инфраструктура, а государству - налоги. Поле для взаимодействия есть. Если мы построим дорогу от Карабулы до Байкита и возведем мост через Ангару, то "Роснефть" получит возможность протянуть свой нефтепровод вдоль автодороги от Юрубчено-Тохомского нефтяного месторождения до нефтебазы в Карабуле. Естественно, "Роснефти" крайне важно, чтобы инфраструктура соответствовала ее требованиям и была построена в срок. А государству важно, чтобы "Роснефть" побыстрее начала добычу в Юрубчено-Тохомской зоне и его затраты на создание инфраструктуры окупились.

- Но начинать развитие Нижнего Приангаръя вы, наверное, будете все-таки с энергетики?

- Строительство Богучанской ГЭС - действительно базовый объект программы. Но подход к развитию проектов должен быть комплексный. У каждого инвестиционного проекта свой срок строительства. Если первая очередь Богучанской ГЭС будет введена в конце 2009 года, то к этому времени должны быть сданы в эксплуатацию энергоемкие предприятия, которые вырабатываемую электроэнергию будут потреблять.

Это прежде всего завод по переработке алюминия в Карабуле мощностью 600 тысяч тонн в год и ЦБК в Богучанском районе. Площадки под оба предприятия выбраны, идет привязка проектов к местности. Исходя из этой логики, в следующем году уже должно быть начато строительство этих предприятий.

А уже начиная с 2009 года нужно будет строить и второй ЦБК в районе Лесосибирска с учетом ввода второй очереди Богучанской ГЭС. Примерно в это же время можно будет приступать и к освоению Юрубчено-Тохомской зоны с нефтепроводом.

- Государство будет финансировать инвестиционные проекты напрямую из бюджета?

- Государство будет финансировать только инфраструктуру. Проекты финансирует бизнес и только бизнес. Ни копейки денег инвестиционного фонда в коммерческие проекты вкладывать не надо. Нигде не надо, не только в Приангарье. А вот как бизнес будет выполнять свои обязательства по реализации проектов - вопрос его компетенции. Буквально на прошлой неделе мы подписали соглашение с Внешэкономбанком о развитии лесопромышленного комплекса края, в рамках которого будет построен ЦБК в Богучанском районе стоимостью около одного миллиарда долларов. Мощность завода - 700 тысяч тонн целлюлозы в год. Срок окупаемости проекта банк оценивает примерно в 7-11 лет. ВЭБ организует финансирование этого проекта. Сколько там будет его денег, сколько денег зарубежных банков, сколько денег отраслевых инвесторов - вопрос второй. Схема прорабатывается, в частности, с китайскими госбанками, с "Базовым элементом" и Евразхолдингом. Главное, что у нас появился ответственный партнер по организации финансирования ЦБК, а значит, государство может смело строить необходимую для функционирования ЦБК инфраструктуру - мост через Ангару и 45 километров железной дороги.

- Агитируя избирателей за создание единого Красноярского края в апреле этого года, вы нещадно эксплуатировали фактор китайской угрозы. Насколько она велика в действительности?

- Угроза, на мой взгляд, очевидна и недооценивать ее нельзя. По их сторону границы - 10-12-процентный рост экономики и инвестиций, стабильный демографический рост. По нашу - инвестиционный кризис, 2-4 процента роста, убыль населения. Китай и страны Юго-Восточной Азии рассматривают Россию исключительно как сырьевой придаток. В Сибири и на Дальнем Востоке - самых низкозаселенных территориях страны - можно добывать до 200 миллионов тонн углеводородного сырья в год. Поэтому азиатские компании с готовностью участвуют в любых сырьевых проектах на территории России, активно поставляя в нашу страну свои людские ресурсы и вывозя сырье для обеспечения своего экономического роста. Но о переработке сырья в России, о создании здесь добавленной стоимости речи не идет. Простой пример: за последние несколько лет китайцы построили у границ России четыре ЦБК и вовсю осваивают наши лесные ресурсы. В результате получается, что Сибирь и Дальний Восток укрепляют промышленный потенциал не России, а Китая и других стран ЮВА, что в принципе недопустимо. Давление с юга с каждым годом становится все сильнее. Поэтому кардинальные меры нужно принимать немедленно. Реализация программы по развитию Нижнего Приангарья - одна из них. В рамках этой программы мы будем всячески стимулировать миграцию квалифицированных специалистов, рабочих и населения из других регионов России и стран СНГ. Но для решения глобальной геополитической задачи - сохранения экономического суверенитета и территориальной целостности России - этого недостаточно. Необходимо разработать новую экономическую стратегию России, в основе которой должен быть принцип движения на Восток.

Таких проектов, как Приангарье, нам в ближайшие 10-15 лет необходимо запустить на Востоке страны не менее двадцати - двадцати пяти, и это, по предварительным подсчетам, может дать к 2020 году дополнительно не менее 50 процентов ВВП. Правительство должно в конструктивном взаимодействии с бизнесом срочно сформулировать набор крупных частно-государственных проектов в Сибири и на Дальнем Востоке, согласовать с бизнесом свои инфраструктурные приоритеты и создать тот масштаб экономики, который позволит нам лет через двадцать на равных разговаривать с Китаем.

"Точка сборки - Красноярский край".

("Комок", 22.11.05, Леонид Сараев)

В нашем регионе начинается новая Россия. Поскольку родня у меня по всей стране разбросана, ездить приходится много. И каждый раз поражаюсь, до чего родственники в курсе моей жизни. Один двоюродный конспиролог твердо уверен, что у Красноярского края какая-то мохнатая лапа на Центральном телевидении имеется, причем на всех каналах. Как, говорит, новости ни включишь, обязательно хоть один репортаж из Красноярска. Так что все мы про тебя знаем, чем вы там в Сибири занимаетесь.

Шутки шутками, а я сам как-то решил понаблюдать ради интереса, про какие регионы в основном рассказывают федеральные СМИ. На первом месте, понятно, Москва. Когда где-нибудь идут выборы, частенько идут сюжеты оттуда. Разумеется, Северный Кавказ - там война. А вот если без войн и без выборов, то сразу после Москвы по частоте упоминаний идут Санкт-Петербург, Красноярск и Екатеринбург. Последний - столица Уральского округа, по численности не то четвертый, не то пятый, в общем, внимание Москвы понятно. А у нас? Мы не столица федерального округа, столица - Новосибирск.

Население официально - меньше миллиона (неофициально намного больше, но и в других городах разница между "легальными" и "понаехавшими" существенная). Социальных взрывов у нас как-то не наблюдается. Так чем, собственно, обязаны? Замечу в скобках, что мы не обращаем внимания на такой интерес федеральных СМИ, а зачастую и вообще о нем не знаем по одной простой причине - у нас свое телевидение есть в отличие от того же Новосибирска (кто смотрел тамошние телепрограммы, тот поймет). Нужно выехать за пределы края, чтобы понять две вещи. Первое - о нас говорят постоянно по тому или иному поводу, и второе - до чего все-таки убогое, "советское", телевидение в большинстве других регионов России...

Итак, вернемся к поводам. Много говорили о Красноярске в связи с референдумом. Ну да, не каждый день возникают на карте новые регионы. Однако до нас Пермская область объединялась с Коми-Пермяцким округом, а после нас, совсем недавно, - Камчатка с кем-то еще... И что, много нам про это рассказывали? Про Пермский край, я так думаю, до сих пор не все россияне в курсе.

Помимо собственно объединения активно обсуждались глобальные инвестиционные проекты. Я понимаю, нам тут всем они уже в зубах навязли - Богучанская ГЭС, Ванкорское месторождение, новая федеральная трасса, международный аэропорт... Но, тем не менее, эти проекты - реальность. Это вереницы грузовиков, шагающие экскаваторы и краны, это кирпич, бетон и цемент, это десятки тысяч людей, которых сорвало с места и понесло осваивать Сибирь по-новой, - вся та блатная романтика, которая присуща была с такой размашистостью разве что первым годам строительства БАМа... Вот разве что песен пока не сочиняют. Время более жесткое, деловое, прищуренное. Это раньше в размахе удаль ценилась превыше всего - раззудись, плечо, мол, а лес рубят - щепки летят. Выгодно, невыгодно, главное - эпохально! Теперь не так, все считается, каждая копейка. И то, что именно у нас не сеть закусочных разворачивают, а многомиллиардные проекты, которые не то что историю - географию страны меняют, кажется просто невероятным. Давно ли бизнесмен любого уровня не брался даже за самый мелкий проект, требовавший серьезных вложений и не суливший немедленной, через год-два, отдачи? Что бизнесмены, если и само государство не затевало ничего подобного по затратам, по глобальности охвата, по юридическому обеспечению. Если уж сам президент специальный указ подписал о развитии Нижнего Приангарья - это веха. Это показатель самого пристального внимания. Здесь не просто новая Сибирь - здесь новая Россия начинается. Та, которая живет не по принципу "Масло съели - день прошел", а заглядывает вперед на десятилетия.

И опять же в силу нашей погруженности в ситуацию, растворенности в ней мы это не можем осознать и принять как нечто действительно серьезное, масштабное, великое. Какое величие, когда такие цены на бензин! А с Нового года проезд в маршрутках подорожает... Оно все так, конечно, но перенеситесь на минутку (мысленно, только мысленно) в типичнейший российский регион, в Нечерноземье какое-нибудь, где проблемы те же, только во много раз острее, и плюс к тому ничего не происходит! Вообще ничего. Кто в силах и помоложе - уезжают в дальние края, а прочие гремят пустыми кастрюлями перед покосившимся обкомом. Нищета и безысходность... Власти грызутся, квартплата растет, губернатор из. Москвы не вылезает - ходит по министерствам с протянутой рукой, поскольку область дотационная на 80-90 процентов...

А мы, красноярцы, и сами проживем - мы Москву кормим, а не она нас. Это сейчас так, а что будет через десять, пятнадцать лет? И кто будет жить на этой земле тогда? Да мы же и будем, мы и наши дети. И те, кто уже приехал и еще приедет, - люди едут к нам, а не от нас. Иногда это создает некоторые неудобства, но как факт - радует. Потому что туда, где плохо и где перспектив нет, люди не едут. А если взять и проанализировать последние слухи? Вспомните, какой шум поднялся вокруг возможного назначения вице-губернатора Сергея Сокола федеральным инспектором в Республике Алтай. Судили-рядили о роли полпреда Квашнина, о том, что это уже второй зам, которого у Хлопонина забирают с повышением (первым был Юрий Олейников, который тоже неслыханного добился - всероссийского съезда "Единой России" в Красноярске). Шум был на федеральном, я подчеркиваю, уровне, до которого и фамилии не всех губернаторов доходят. Если попросить обычного человека назвать всех известных ему российских глав регионов, он вспомнит Тулеева, Росселя, Хлопонина, Абрамовича... Кого еще? Строева с Ткачевым, может быть. Это я так с оптимизмом предполагаю. Причем Хлопонина и в Брянске назовут, и во Владивостоке - личность известная. Один из возможных кандидатов, страшно сказать, на какую должность. То есть, по крайней мере, такие предположения не кажутся заведомо нелепыми. Почему бы и нет? Вот именно наше "Почему бы нет?", мало-помалу ставшее убеждением большинства, - это программа. Это именно то, что делает нас центростремительной точкой, политическим центром огромной Сибири, "оком урагана".

Национальный университет у нас - почему бы нет? Строительный бум - почему бы нет? Российский Нью-Гэмпшир? - Да круче! Мы хмурые и скептичные люди, поглощенные сегодняшним днем, но в глубине души каждый знает: сегодня для Красноярского края практически нет ничего невозможного. Просто говорить об этом вслух - значит, проявлять непростительную слабость.

"Инцидент в аэропорту Алыкель".

("Красноярский рабочий", 22.11.05)

В минувшую субботу вечером в аэропорту Алыкель Норильска самолёт Ил-86 авиакомпании "Красэйр", выполнявший рейс N 145 Домодедово - Норильск, при посадке выкатился за пределы взлётно-посадочной полосы на боковую полосу безопасности. В результате самолёт получил незначительные повреждения левой тележки шасси. Кроме того, при посадке лайнер сбил четыре фонаря полосы безопасности. Как сообщила пресс-служба авиакомпании, в результате инцидента никто из пассажиров и членов экипажа не пострадал. Посадка выполнялась при ограниченной метеорологической видимости. Специальная комиссия по расследованию данного инцидента в течение 10 дней должна выяснить истинные причины происшествия.