Постоянное представительство Исламской Республики Иран (ИРИ) при ООН и других международных организациях в Вене представило в секретариат МАГАТЭ свои пояснения относительно начала работы предприятия атомной промышленности в Исфагане, сообщили ИА REGNUM в посольстве Ирана.

ИА REGNUM представляет вниманию полный текст письма:

"С начала 1980-х гг. мирная ядерная программа и неотъемлемое право Ирана на развитие ядерных технологий стали объектом всеобъемлющих грубейших нападок, ущемлений, вмешательства и враждебной пропагандистской кампании.

В одностороннем порядке были отменены авторитетные и обязательные для исполнения договоренности о строительстве атомных электростанций.

Закупленные Ираном на законных основаниях ядерные материалы, которые перешли в собственность Ирана, были заблокированы.

Были нарушены права Ирана в качестве акционера нескольких национальных и транснациональных компаний ядерной промышленности.

Имели место регулярно повторявшиеся случаи необоснованного, насильственного вмешательства, которые должны были помешать выполнению договоренностей в ядерной сфере между Ираном и его партнерами, или хотя бы затормозить этот процесс.

На регулярной основе публиковались материалы, содержащие необоснованные обвинения в адрес абсолютно мирной ядерной программы Ирана.

Несмотря на продолжение постоянного и всестороннего нарушения прав Ирана, которыми он обладает согласно Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), несмотря на то, что основные страны-участницы ДНЯО постоянно нарушали свои обязательства согласно статьям 1, 4 и 6 полностью и согласно параграфу 2 статьи 4 в отношении Ирана, Тегеран продолжал добросовестно соблюдать все свои обязательства по этому договору. Именно в это время Ирану пришлось действовать скрытно и не представлять все детали своей ядерной программы, единственной мотивацией чего было желание воспрепятствовать еще большему незаконному ограничению прав Ирана в этой области. Впрочем, в большинстве случаев Иран даже согласно своим договоренностям с МАГАТЭ не был обязан представлять такую информацию. В октябре 2003 г. Иран достиг договоренности с правительствами Франции, Германии и Великобритании, не скрывая своих ожиданий, что таким образом будет открыта новая глава, основанная на полной открытости, сотрудничестве и обеспечении доступа Ирана к ядерным и иным прогрессивным технологиям. Иран в атмосфере прозрачности и доверия согласился на ряд важных мер и тут же приступил к выполнению достигнутых договоренностей:

подписание и немедленное исполнения Дополнительного протокола;

обеспечение полного доступа ко всем объектам для одной из самых крупных инспекций МАГАТЭ;

подготовка детального доклада о мирной ядерной деятельности Ирана, которая полностью соответствовала правам и обязанностям Ирана согласно ДНЯО;

объявление добровольного 20-месячного моратория на обогащение урана в качестве меры доверия, хотя такое обогащение и является неотъемлемым правом Ирана;

расширение сферы моратория в феврале и ноябре 2004 г. после достижения соглашений с европейской тройкой и ЕС в Брюсселе и Париже, когда под мораторий подпали и такие сферы деятельности, которые в значительной степени выходят за рамки определения "обогащения урана", данного МАГАТЭ, а также деятельности, связанной с обогащением.

Всеобъемлющие инспекции МАГАТЭ в Иране постоянно подтверждали заявления Тегерана о том, что ни одна даже самая детальная и широкая инспекция не смогла установить фактов уклонения иранской ядерной деятельности в военной области. Гендиректор МАГАТЭ в параграфе 52 своего доклада от ноября 2003 г. подчеркивал, что на эту дату не было найдено никаких документальных свидетельств ядерной деятельности Ирана или ядерных материалов, не заявленных ранее (согласно сказанному выше) и имеющих отношения к военным программам. По прошествии еще одного года, когда были проведены самые усиленные инспекции, на которые ушло более тысячи человеко-дней, Генеральный директор МАГАТЭ в параграфе 112 своего доклада от ноября 2004 г. снова подчеркнул, что проведена инвентаризация всех заявленных Ираном ядерных материалов, а потому эти материалы не были использованы для запретной деятельности.

К сожалению, Иран взамен своих усилий получил если и не ничего, то, во всяком случае, очень немного. Он постоянно предпринимал новые меры укрепления доверия, но взамен получал только невыполненные обещания и все новые и новые требования. Данные европейской тройкой в октябре 2003 г. обещания, касавшиеся сотрудничества в области ядерной промышленности, региональной безопасности и нераспространения, даже не были рассмотрены. Не было выполнено и обещание европейской тройки от февраля 2004 г., данное в качестве ответа на расширение моратория на сборку и производство деталей и компонентов и включавшее в себя обязательство европейских партнеров способствовать признанию усилий Ирана на июньской (2004 г.) сессии Совета управляющих МАГАТЭ для того, чтобы перевести рассмотрение вопросов связанных с Ираном, в обычное русло (на основе докладов Гендиректора МАГАТЭ, либо согласно обычным процедурам контроля за исполнением ДНЯО и Дополнительного протокола). В ноябре 2004 г. Иран согласился добровольно расширить сферу действия моратория и на предприятия по конверсии урана, хотя Секретариат МАГАТЭ со всей ясностью заявил о том, что эта деятельность не входит в сферу ядерного обогащения. Это было сделано, несмотря на то, что европейская тройка не выполнила свои обязательства по договоренности, достигнутой в ноябре 2004 г. в Париже относительно признания права Ирана на использования своих прав по ДНЯО без всякой дискриминации.

Переговоры, которые состоялись в течение более 3 месяцев после достижения Парижских договоренностей, показали, что европейская тройка ведет дело к проведению долгих и безрезультатных переговоров, пытаясь отрицать неотъемлемое право Ирана на законную деятельность по обогащению урана. При этом европейская сторона не хотела или не могла представить свой план объективных гарантий мирного характера ядерной программы Ирана, а также твердо гарантировать осуществление экономического, технологического и ядерного сотрудничества и безопасность Ирана.

В качестве еще одного свидетельства стремления ИРИ к обеспечению успеха переговоров, а также создания условий для поддержки и доверия со стороны Запада, Иран предложил европейской тройке потребовать у МАГАТЭ представить план действий в области технических и юридических вопросов, а также в сфере контроля над ядерной программой Ирана в качестве объективных гарантий развития иранской ядерной программы исключительно в мирном направлении.

Только одна из стран-участниц европейской тройки приняла это предложение. Отсутствие согласия между членами тройки не позволило использовать МАГАТЭ в качестве компетентной и беспристрастной инстанции для выхода их указанного тупика. В конце концов, 23 марта 2005 г. Иран предложил ряд объективных гарантий, которые были разработаны независимыми учеными и специалистами из США и Европы. Были предложены следующие меры:

1) установление прочных, взаимовыгодных отношений между Ираном и ЕС (европейской тройкой), что, по сути дела, дает лучшие гарантии внимания к озабоченностям сторон;

2) ограничение иранской программы обогащения урана, дабы объективные технические гарантии не оставили места каким-либо озабоченностям относительно ядерного распространения:

а) открытый топливный цикл - в целях устранения обеспокоенности, связанной с возможностью переработки топлива и получения плутония;

б) установление предела обогащения на уровне слабого обогащения LEU;

в) ограничение сферы обогащения настолько, насколько необходимо для обеспечения топливом иранских ядерных реакторов;

г) срочная переработка всего обогащенного урана в топливные стержни для устранения технической возможности для обогащения более высокой степени;

д) постепенное развитие программы обогащения от этапов, которые вызывают наименьшую обеспокоенность, к этапам собственно обогащения по мере роста доверия к иранской программе;

3) юридические и законодательные мероприятия:

а) Дополнительный протокол;

б) перманентный запрет на развитие, складирование и использование ядерного оружия путем принятия обязывающего закона на национальном уровне;

в) укрепление мер по контролю за иранским экспортом;

4) укрепление мер контроля:

а) продолжение выполнения положений Дополнительного протокола;

б) постоянное присутствие инспекторов на объектах обогащения и переработки, что позволит предоставить дополнительные беспрецедентные гарантии.

Но стороннее давление не позволило европейской тройке серьезно и вовремя рассмотреть эти предложения, которые могли бы установить рамки для устранения озабоченности всех сторон самым рациональным образом. Даже последующие усилия Ирана по спасению этого процесса и началу переговоров не дали результата. Выполнение первой фазы этих инициатив в связи с началом ограниченной деятельности конверсионного предприятия UCF, которое никогда ранее не было объектом каких-либо претензий и не может участвовать в процессе ядерного распространения, совместно с принятием мер доверия и укрепления контроля, не было правильно понято европейцами и стало причиной ультиматума с их стороны.

Стремясь устранить всякое непонимание и обеспечить уверенность в том, что нами были использованы все возможности для согласованного решения проблемы, Иран продлил полный мораторий еще на два месяца. Это было сделано в ответ на обязательство министров трех европейских стран и представителя ЕС в Женеве представить в окончательном виде свой всеобъемлющий план выполнения Парижских договоренностей до конца июля-начала августа 2005 г., то есть примерно через девять месяцев после достижения договоренностей в Париже. Иран четко заявил в Женеве, что любое предложение тройки и ЕС должно включать в себя их видение объективных гарантий для постепенного начала выполнения иранской программы обогащения урана и что любая попытка превратить объективные гарантии в полную остановку или длительный мораторий не согласуется с духом и буквой Парижских договоренностей, а потому для Ирана не приемлема. Пытаясь спасти переговоры, Иран в послании министрам иностранных дел, направленном на этапе подготовки ими окончательного варианта предложений, предложил европейской тройке и ЕС самые гибкие из возможных путей:

- начало работы Исфаганского конверсионного предприятия с наименьшей мощностью и под полным контролем до того времени, пока будут обсуждаться процедуры по импорту сырья и экспорту готовой продукции с указанными европейскими странами и другими потенциальными партнерами. Переговоры относительно этих процедур начаты и уже дали определенные конкретные результаты;

- более активное проведение переговоров относительно взаимоприемлемых процедур для ограниченного запуска в эксплуатацию предприятия в Натанзе, причем в этом плане можно возложить на МАГАТЭ ответственность за выработку необходимых решений в плане количества, мер контроля и других характеристик пуска этого предприятия;

- продолжение переговоров относительно введения в полную эксплуатацию предприятия в Натанзе с условием, что эта деятельность будет синхронизирована с потребностями легководяных реакторов в топливе;

Несмотря на максимум искренних усилий и гибкости, Иран так и не получил никаких предложений от европейской тройки и ЕС. Информация, получаемая из открытых и дипломатических источников, свидетельствует о том, что даже готовящиеся предложения будут для Ирана неприемлемы. Эти предложения, которые, согласно нашим сведениям, готовятся в настоящий момент, не только не обеспечивают права Ирана на мирное развитие ядерной энергетики, но даже не способствуют устранению нелегитимных и необоснованных ограничений в отношении иранской экономики и технологического развития страны. Речь совершенно не идет и о предоставлении твердых гарантий экономического, технологического и ядерного сотрудничества и безопасности.

А ведь мы четко и ясно заявляли, что не будет достаточно никаких стимулов для того, чтобы заставить Иран отказаться от своего неотъемлемого права на всесторонне развитие мирных ядерных технологий. Причем и те стимулы, которые собираются нам представить, очень незначительны и совершенно не отвечают большому иранскому потенциалу и потребностям страны. В настоящее время становится очевидно, что переговоры не идут так, как требуют этого Парижские договоренности. Это следствие курса европейкой стороны на затягивание переговоров и отсутствие всяческих усилий на выполнение ее обязательств перед Ираном согласно указанным договоренностям. Этот затянувшийся процесс преследует одну цель - сохранить как можно дольше мораторий и, по сути дела, превратить его в полную остановку деятельности Ирана в рассматриваемой сфере. Это противоречит духу и букве Парижских договоренностей и не отвечает принципу проведения переговоров на основе доброй воли.

По прошествии столь длительного времени, ушедшего на переговоры, после принятия Ираном многочисленных мер, направленных на обеспечение более гибких подходов, уже не остается никаких причин и предлогов для еще большего затягивания выполнения первой части иранских предложения, то есть ограниченного пуска в действие Исфаханского конверсионного предприятия. Это предприятие в прошлом никогда не было объектом претензий и критики и не может представлять угрозы в плане ядерного распространения, причем принятие более широких мер, предложенных Ираном, ни у кого не останется никаких надуманных предлогов. Следует подчеркнуть, что мораторий на обогащение урана (и любая часть этого моратория) является добровольным, временным действием Ирана, направленным на укрепление доверия. Иран прибег к этой мере в целях развития сотрудничества, а также, чтобы положить конец запрету со стороны Запада на доступ к технологии. Этот мораторий - отнюдь не конечная цель, и он не может привести к постоянному прекращению полностью законной деятельности Ирана. Ведь в таком случае доступ Ирана к технологиям будет не только не облегчен, но и еще более усложнен и это положение будет институционализировано. Мораторий сохранялся почти 20 месяцев, и его экономические и социальные последствия сказались на тысячах семей. Европейская тройка и ЕС не смогли устранить ни одно из ограничений на доступ Ирана к прогрессивным и ядерным технологиям. Превратно истолковывая логику и цель этого процесса, они старались как можно больше продлить мораторий и вместо выполнения своих обязательств от октября 2003 г. и ноября 2004 г. относительно устранения указанных ограничений, сделать эти ограничения и препятствия еще более широкими.

Как подчеркнул Совет управляющих МАГАТЭ, мораторий - это добровольная мера повышения доверия, а не юридическое обязательство. Если Совет управляющих с полной очевидностью не считает мораторий юридически обязывающим мероприятием, никакие заявления того же Совета не могут превратить мораторий в то, чем он не является, то есть в обязательство, которое должно обязательно соблюдаться. У Совета нет никаких юридических и действительных оснований, никаких уставных полномочий, чтобы требовать этого и предусматривать последствия для невыполнения этого требования.

С учетом вышеизложенного, Иран принял решение с 1 августа 2005 г. возобновить деятельность по переработке урана на Исфаханском предприятии UCF. Настоящим просим Агентство подготовиться к своевременному обеспечению гарантий, связанных с этой деятельностью, до возобновления работы указанного предприятия. ИРИ подчеркивает, что не пожалеет никаких усилий для того, чтобы возобновить обогащение посредством переговоров. Иран готов на основе доброй воли, незамедлительно продолжить переговоры, которые обеспечат необходимый результат, с европейской тройкой - ЕС. В то же время, Иран продолжит соблюдение добровольного моратория на деятельность, связанную с обогащением урана. Необходимо отметить, что Исфаханское предприятие UCF с самого начала не рассматривалось МАГАТЭ в качестве объекта, связанного с обогащением урана.

Иран привержен принципам нераспространения и полного уничтожения ядерных вооружений и рассматривает ядерное оружие и потенциал для его создания или получения в качестве фактора, несущего ущерб безопасности страны. Иран привержен всем обязательствам, вытекающим из ДНЯО, и будет по-прежнему прилагать активные усилия к созданию на Ближнем и Среднем Востоке зоны, свободной от оружия массового поражения".