ИА REGNUM публикует статью заместителя директора Государственного института искусствознания, профессора, заведующего кафедрой менеджмента и экономики исполнительских искусств Школы-студии МХАТ Александра Рубинштейна, посвященную предстоящей реформе бюджетных учреждений в сфере культуры. Проект закона "О реорганизации государственных муниципальных учреждений социальной сферы", предусматривающий изменение организационно-правовых форм музеев, библиотек, театров, архивов, творческих вузов, филармоний и т.п., выбор между бюджетным и рыночным статусом и общее сокращение сферы непосредственного государственного финансирования учреждений культуры, вызывают обеспокоенность и резкую критику экспертов в этой области. В настоящее время Комиссия по культуре при Президенте РФ обобщает замечания и предложения к проекту реформы с который в ближайшие недели должен быть вынесен на рассмотрение Правительства России.

О "непопулярных реформах". Как это произошло, не знаю. Но у нас в стране слова "непопулярные реформы" стали своеобразным брендом и даже признаком качества реформ. Реформаторы твердо знают, что нужно для счастья людей, а остальной народ своего счастья не понимает. К сожалению, никак не удается объяснить это людям. Такой вот народ. Потому все правильные реформы - непопулярны. И чем лучше реформа, тем менее она популярна.

Не хочется ерничать на серьезные темы. Ну, а как быть, как относиться к монетизации льгот и к счастью пенсионеров, которое никак не могут объяснить реформаторы. Как оценивать другие преобразования, от которых жизнь становится тяжелее. Не надо быть аналитиком, чтобы сделать простой вывод - большая часть осуществленных реформ содержит неверные решения, разрушающие экономику и ухудшающие положение людей. Неудачная приватизация и сырьевая экономика, массовая бедность и увеличивающееся неравенство, унижение интеллектуального труда и утечка мозгов, а теперь удар и по оставшимся социальным гарантиям вкупе с мучениями административной реформы. Наверное, каждый может продолжить этот грустный перечень.

Себя я отношу к либеральным экономистам. И потому мне особенно неприятно, когда у наших граждан складывается дискредитирующее рынок впечатление о том, что непременным атрибутом экономической либерализации являются непопулярные реформы. Уверен, что дело здесь не в либеральных экономических теориях, а в ошибочной практике реформаторов.

Рынок - величайшее достижение цивилизации. Однако и он не всемогущ. Известны ситуации, когда он допускает ошибки - "провалы рынка". Именно в такие "провальные зоны" и попадают большинство организаций социальной сферы. Для устранения "ошибок рынка" требуется вмешательство государства. Когда рынок справляется сам, государству вмешиваться не надо. Если же государственное вмешательство необходимо, то оно должно обеспечивать улучшение положения "страдающих" от рынка субъектов экономических отношений. Это и есть либеральная экономическая теория.

Парадокс же нашей жизни заключается в том, что вмешательство государства носит, как это ни странно, абсолютно недружественный характер в отношении культуры, науки, образования и всей гуманитарной сферы. Возникает ощущение, что принимаемые законы обращены часто против социальной сферы. Как будто наше общество сознательно стремится избавиться от этой стороны жизни. И не было бы так грустно, если бы речь ни шла о культуре, науке, образовании.... Вот и вынуждены люди защищаться, отказывая в популярности подобным действиям государства, а иногда и вовсе бастуя против них. Сюжет этот повторяется из раза в раз и легко обнаруживается в очередной реформе.

"Об автономных учреждениях". Речь идет о модернизации бюджетной сферы и о проекте федерального закона "Об автономных учреждениях", содержащего три пункта "раздора" между Минэкономразвития и социальной сферой. Во-первых, деятели культуры, а вместе с ними ученые, педагоги и врачи никак не могут понять, почему им должно стать лучше от того, что государство снимет с себя обязательства финансировать государственные и муниципальные учреждения. Во-вторых, не находят они пользы и в том, что выбор правового статуса их организаций будут осуществлять вместо них чиновники. В-третьих, явно негативную реакцию вызвало желание реформаторов создать в каждом автономном учреждении дополнительный надзорный орган: сначала в форме попечительского, потом в виде наблюдательного совета.

Попробуем разобраться в причинах разногласий. Рассмотрим в связи с этим аргументы авторов законопроекта и контраргументы их оппонентов в отношении финансирования реформируемых учреждений. Экономисты, сотрудничающие с Союзом театральных деятелей (СТД), заметили, в частности, что в новом законе исчезли обязательства государства (муниципалитетов) по финансированию созданных ими учреждений. Предложение же устранить этот казус было встречено резким сопротивлением экономических ведомств, стремящихся сбросить груз финансовых обязательств государства. В результате ожесточенных споров команда Минэкономразвития пошла на уступки, но лишь в отношении автономных учреждений культуры, для которых власть согласилась сохранить финансовые обязательства учредителей.

Главным аргументом авторов законопроекта против распространения предложений СТД на все реформируемые учреждения социальной сферы был тезис о том, что учредитель, например муниципальной поликлиники, не может иметь перед ней обязательств, ибо ее деятельность будет финансироваться из внебюджетных фондов медицинского страхования, которые муниципалитет контролировать не в состоянии. Даже если согласиться с этим явно сомнительным тезисом (а кто же будет иметь обязательства перед поликлиникой?), то и в этом случае деятельность иных автономных учреждений социальной сферы, скажем финансируемых из бюджета научных и образовательных организаций, должна быть обеспечена финансовыми обязательствами их учредителей. Замечу, что эта простая и ясная формула содержится в действующем Бюджетном кодексе.

Попробуем оценить последствия отказа от этой бюджетной формулы и принятия закона в той редакции, которую "продавливают" эксперты Минэкономразвития и Высшей школы экономики. Не надо быть даже экономистом, чтобы понять - при отсутствии обязательств учредителя автономное учреждение рискует оказаться без необходимых бюджетных средств. И тогда у него останутся только две возможности. Либо это учреждение сумеет наладить хорошие отношения с учредителем и, добившись его благорасположения, получит требуемое финансирование. Либо оно будет искать свое счастье в рыночной стихии и попытается самостоятельно выбраться из зоны "рыночных провалов". Оба эти пути пагубны.

В первом случае вкусы губернаторов, их жен и родственников будут определять художественную политику многих учреждений искусства, чему поспособствуют и наблюдательные советы, создаваемые в этих учреждениях для соответствующего надзора. Во втором случае оставшиеся без поддержки учреждения попытаются приспособиться к рынку. Некоторые из них прекратят свое существование вовсе, другие же изменятся настолько, что фактически утратят свое исходное предназначение. При выборе этого пути "не понимающий своего счастья" народ рискует увидеть здания театров и библиотек, школ и музеев, других бывших учреждений гуманитарной сферы лишь в виде недвижимости, используемой для нужд коммерческих структур.

Надо сказать, театральная общественность почувствовала эти опасности и среагировала адекватно. Поэтому хочу поздравить своих коллег по СТД, а вместе с ними и многомиллионную аудиторию посетителей учреждений культуры с тем, что удалось убедить авторов законопроекта в необходимости внесения ряда важных поправок. Не покидает меня однако и чувство горечи. С одной стороны, Минэкономразвития вроде бы признало ошибочность приведенных выше положений, с другой - оказалось, что это признание относится только к культуре и не распространяется на науку, образование и даже ВУЗы в сфере культуры. В этих секторах гуманитарной сферы государство снимает с себя всякую ответственность за финансовое обеспечение деятельности реформируемых учреждений...

О самом главном. Практика подготовки закона "Об автономных учреждениях" показала, что признание ошибочности тех или иных положений реформ зависит не от аргументации оппонентов, а от соответствующих резолюций и указаний. Обсудили представители культурной общественности возникшие проблемы с Президентом страны, и реформаторы признали свои ошибки в отношении культуры. Не оказалось такой социально организованной силы в науке, образовании, медицине и команда Грефа продолжает творить в этих секторах ухудшающую реформу.

При этом наша страна по-прежнему нуждается в реформах. Это относится и к социальной сфере, где параллельно развиваются два сюжета. Творческие деятели, например, бывает выражают свою озабоченность в отношении кризисных явлений в искусстве. Это естественный процесс. Такова природа искусства, которое всегда находится в поиске оригинальных идей и постоянно реформирует себя, открывая новые таланты. В этот процесс государству вмешиваться, явно не следует.

Нуждается социальная сфера и в экономической модернизации. Однако лишь в таких реформах, которые способны улучшить положение дел в этой сфере. К сожалению, здесь мой прогноз неутешителен. Урезанная демократическая система и отсутствие оппозиции порождают вседозволенность и безответственность. Именно тогда у руководящих экономикой министров исчезает потребность в обратной связи с обществом, и появляются обслуживающие власть эксперты, рассматривающие иные взгляды лишь как надоедливый "информационный шум", затрудняющий внедрение "единственно верных" решений. Учитывая эти тенденции последних лет, демонстрирующие укрепление монополии экономических ведомств и замедление формирования институтов гражданского общества, следует ожидать новых ошибок власти и продолжения непопулярных реформ.

Не хочется на этом заканчивать статью. Как и все граждане страны, я тоже жду время, когда начнутся "популярные реформы", которые сделают нашу жизнь лучше.