Политика

"Депутатом быть хочу" ("Нарьяна вындер")

Окружной избирком подвел итоги первого этапа предвыборной кампании в Собрание депутатов. Вручены последние временные удостоверения соискателям депутатских мандатов. Свое желание вновь заниматься законотворческой работой высказали и тринадцать депутатов нынешнего созыва. Всего же заявили в окризбирком о своем желании баллотироваться в окружное Собрание депутатов 77 человек. А мест там, напомним, всего 20. За исключением Зои Агаповой, Дмитрия Ружникова и Давида Садецкого, остальные 12 народных депутатов вновь готовы продолжать свою деятельность.

По квоте на два гарантированных мандата претендует 7 человек. Все они, кроме Михаила Талеева, главы Нельминносовской поселковой администрации, городские жители. 10 мандатов в этот раз отойдут партиям и блокам: "Единой России", ЛДПР, КПРФ, "Родине", "СПС", "Российской партии пенсионеров" и слившимся в предвыборный блок "За наш округ" "Российской партии жизни" и "Народной партии Российской Федерации" и др. Стоит отметить, что партия "Родина" внесла избирательный залог в размере 750 тысяч рублей, остальные предпочли вместо денег сдать в избирком подписи.

"Донской - протестант?" ("Правда Севера")

На январской сессии областного Собрания заявление Николая Киселева о возможности представления кандидатуры мэра Архангельска администрацией области явилось первым внятным подтверждением заинтересованности нового руководства области в городских политических процессах. С чем же было связано это заявление? Каким образом это назначение нового мэра может состояться? Каковы возможные сценарии выборов, и кто они, главные претенденты на должность нового градоначальника?

Сам Николай Иванович, комментируя свое заявление от 8 января, обозначил три возможности прихода такого кандидата во власть: во-первых, это избрание мэра всем населением города, то есть так, как мэр избирался все последнее время. Во- вторых, это его избрание городским Советом. Наконец, третий вариант избрания - это представление кандидатуры горсовету с последующим утверждением или отклонением, то есть избрание мэра по процедуре, предусмотренной в настоящее время для губернаторов. По мнению Николая Ивановича, третий вариант вполне уместен хотя бы для нескольких важных для бюджета области глав муниципальных образований. Естественно, Архангельск таким важным бюджетообразующим городом и является.

Здесь есть некоторые "но". Для того, чтобы избирать мэра по третьему варианту, требуется проведение референдума. Понятно, что провести его технически возможно лишь в марте, во время довыборов в областное Собрание, выборов мэра и горсовета. Второй вариант избрания мэра предусмотрен законом "О местном самоуправлении", однако его реализация также возможна лишь по завершении уже начавшегося процесса выборов мэра Архангельска и требует внесения изменений в Устав города. Таким образом, избрание мэра по действующим правилам - та перспектива, от которой невозможно уйти.

В таком случае закономерен вопрос: каковы же предпочтения власти на выборах? На кого собирается ставить областная администрация в марте, коль скоро ее глава решил озвучить свою позицию по поводу "указательного" избрания мэра Архангельска? Сам Николай Иванович тактично предпочел не называть желательный для администрации области электоральный выбор: администрация области хотела бы видеть в должности мэра человека, популярного в городе, политическую фигуру, объединяющую население. Все это хорошо, но хотелось бы как поконкретней.

Возможные выдвиженцы назывались давно и неоднократно - это Петр Орлов, бывший первый заместитель Олега Нилова, Василий Баданин, бывший главный оппонент действующего мэра на выборах, и Павел Балакшин, бывший мэр Архангельска. Однако на сегодняшний день нет никаких оснований говорить о том, что они будут участниками мартовского похода во власть. Василий Баданин возглавляет фракцию Партии социальной справедливости в областном Собрании, и по слухам, скептически относится к идее повторной попытки стать главой исполнительной вертикали города. Павел Балакшин, несмотря на сравнительно высокий рейтинг, не заявляет о своих электоральных намерениях. Петр Орлов летом публично выразил намерение участвовать в выборах, однако никаких последующих действий не последовало.

Но есть на горизонте и новые претенденты. По словам Александра Донского, наиболее вероятным кандидатом от администрации области будет Максим Шубцов, бывший руководитель департамента ТЭК, а ныне советник губернатора. Уже сейчас, по словам Донского, он начинает испытывать некое политическое давление со стороны Максима Вячеславовича. Если Максим Шубцов действительно будет выставлять свою кандидатуру на выборы, то ему предстоит пройти через целый ряд испытаний.

Во-первых, всем известно, что Максим Вячеславович в конце 90-х годов был взят на работу в областную администрацию для "разруливания" проблем с поставками мазута на Архангельскую ТЭЦ. Взят не просто так: Шубцов работал в команде Алексея Баринова, руководившего тогда "Архгеолдобычей", а позже поехавшего добывать политическое счастье в Ненецком округе. В настоящее время долг области по тем поставкам составляет около полутора миллиардов рублей. Безусловно, потенциальные оппоненты Шубцова будут пугать население многострадального Архангельска тем, что Максим Вячеславович призван отобрать у него последнее нижнее белье ради погашения этого долга.

Во-вторых, следует учитывать и то, как зарекомендовала себя команда Алексея Баринова за время работы в областной администрации. Первый заместитель губернатора Игорь Норко, говорят, имеет обыкновение на выходные уезжать в Москву к своей семье. И все бы хорошо, но вот только все из той же Москвы на архангельской земле при содействии первого заместителя губернатора начинают оседать какие-то фирмы с сомнительной репутацией. В июле Норко крайне жестко ведет переговоры с митингующими представителями автопредприятий по поводу льготных компенсаций и даже позволяет себе публично изгонять представителя областной организации инвалидов из зала заседания.

В сентябре проводится презентация ОАО "Архангельский завод технических спиртов", предприятия, образованного московскими фирмами, так или иначе принимавшими участие в расхищении имущества ОАО "Архангельский гидролизный завод". В презентации Игорь Норко принимает самое активное участие. А в конце декабря вдруг возникают проблемы с получением лесного фонда у архангельских лесозаготовителей - в работе конкурсной комиссии Игорь Норко, надо полагать, играет не последнюю роль. Так что работа команды Баринова в Архангельской области пока что протекает, мягко говоря, небезконфликтно.

Наконец, в-третьих, нельзя не учитывать и стабильно высокий рейтинг Александра Донского и электоральную специфику Архангельска. В Архангельске на выборах в областное Собрание, безусловно, победил кандидат и партия "против всех". Не является ли кандидат "против всех" и Александр Викторович Донской одним и тем же политическим лицом? С апреля прошлого года, сразу после завершения губернаторского марафона, в котором Александр Донской занял вполне достойное четвертое место, начался его открытый альпинистский штурм архангельского политического Монблана. Донской участвует в дебатах, посвященных городскому хозяйству, открыто и в гордом одиночестве оппонирует действующей городской администрации. Донской один, и он против всех. Донской - протестант, некий Мартин Лютер городской политической жизни. Удастся ли другим претендентам на власть в городе стать большими политическими лютеранами, нежели Александр Донской, этакими новыми Жанами Кальвинами, - покажет время.

Однако, трудности архангельский политический Лютер испытывает уже сейчас. Происходят некие странности с размещением рекламы фонда Донского на телевидении. Заранее оплаченный прокат роликов по каким-то причинам не состоялся. Более того, во время новогодних празднеств какой-то мужичок с топориком целенаправленно разбивал витрины магазинов "Сезон". Что за этим стоит, обычный синдром каникулярного буйства или же некие политические намеки, - с этим Александр Викторович в настоящее время разбирается.

Экономика

"Нищий на мешке денег" ("Правда Севера") По импортной технике, поступающей в леспромхозы, мы привыкли судить о растущем благосостоянии всех лесозаготовителей. Забывая при этом спросить: а как живется им в лесных поселках?

В девяностые годы мы всем миром хоронили деревню. Со скорбью на лице говорили о развалившихся колхозах и совхозах. Вычисляли про себя, сколько в таком состоянии - без денег, без надежды, со старенькой доломанной техникой - протянет.

Но оказалось, что хоронить поторопились. Пессимистические прогнозы не оправдались. Пусть и одеты сельчане попроще, и с кошельком полупустым, но на скромные заработки, пенсии и пособия по безработице живут деревни. Пусть не все, пусть с каждым годом число самых небольших сокращается, но в хлевах кто-то мычит и хрюкает, да и картошка еще родится на бывших совхозных полях, превращенных в огороды.

Лесные поселки на деревню и в советские времена посматривали несколько свысока. Попробуй-ка лесоруба деревенским человеком назвать - обидится. Если вернуться в более далекое прошлое, как не вспомнить, что существовала целая индустрия строительства таких поселков. На них в области работал большой домостроительный комбинат, выпускавший деревянные щиты, из которых потом дома возводились в считанные дни. В шестидесятые-семидесятые годы бурно строились клубы, школы, бани. И пусть по единому проекту, пусть в большинстве случаев были они похожи друг на дружку, как близнецы-братья, но ведь строились добротно. Были рассчитаны стоять не десять лет и не двадцать - дольше.

В поселках и жилье в основном было получше, и зарплаты повыше. Про магазины не говорю: орсовская торговля с магазинами райпотребсоюза ни в какое сравнение не шла. Что уж говорить про конец восьмидесятых годов, когда появилось необычное словечко "бартер", когда "лесники" в обмен на отправляемую за границу древесину стали в импортные куртки и сапоги облачаться, видеомагнитофоны приобретать.

Сельчане только слюнки глотали. Им-то что было за границу слать: молоко, мясо? Да и позже, в середине голодных девяностых годов, в лесопунктах пусть рыбой, мукой, макаронами, но выдавали заработную плату. Деревенский житель привык больше на свое подсобное хозяйство рассчитывать, тем и кормился.

В начале нового века разница между поселком и деревней стала потихоньку выравниваться. Нет, деревня не стала жить лучше - на лесных поселках вся явственней проступает печать упадка. Растет число безработного люда в этих местах - явление за всю лесозаготовительную историю края просто уникальное. Ну никак не укладывается в головах мужиков: раньше ведь и пили, и прогуливали, и с работы кого-то увольняли, но потом все равно возьмут, спецодежду выдадут, место в общежитии дадут, если ты даже квартиру свою потерял, и к мастеру пошлют: иди работай. А сейчас - не нужен никому, гуляй.

Этот процесс, уже пройденный деревенским жителем, переживается жителем поселковым куда болезненней. С голоду не помирают: девяностые годы быстро повернули лесорубов лицом к сенокосам и хлевушкам, ягодам да грибам. Но если деревенский житель издавна привык жить в доме, построенном его родителями или им самим, коль случится что починить, пусть даже доску и сворует, но сам приколотит, рабочий лесопункта казенную квартиру имеет. И по нужде ремонта больше привык в кабинет начальника лесопункта стучаться.

С дровами, в отличие от деревенской жизни, проблемы не было. Сходил в бухгалтерию, выписал. Жди, скоро привезут. Твоя забота только распилить, расколоть да в поленницы уложить. Нынче едешь по поселкам, и чуть ли не стон стоит. Особенно трудно тем, кто вышел или вот-вот собирается выходить на пенсию. Дома ветшают на глазах. А у начальника ответ один: я этих вопросов не решаю. Дрова приходится покупать, да за такую цену, что пенсии не хватает.

При всей нынешней схожести жизни на селе и в поселке есть одна очень существенная разница. Деревню до нищенской жизни и упадка довел зародившийся не так уж давно "каптализьм" (еще одно ругательное слово появилось в деревенском лексиконе). Уж он-то, в отличие от прежнего государства, за литр молока, если тот стоит на рынке пять рублей, восемь или одиннадцать никак не даст, как перед ним пустые карманы ни выворачивай и ни ругай погодные условия.

Лесные поселки губит уже почти забытая нами социалистическая плановая экономика. Правда, само это словосочетание "плановая экономика", если вдуматься, есть не более чем абракадабра. Планы были, это верно. Да еще какие! Уж как пытались некоторые директоры леспромхозов добиться хоть незначительного снижения объемов лесозаготовок, доходили до обкома партии, до Москвы, объясняя, что расчетная лесосека перерубается. Доказывали на цифрах, что не считаться с этим - все равно, что пилить сук, на котором сидишь сам и сидят те, кто валит лес, возит, раскряжевывает, и все их домочадцы, и... Не помню случая, чтобы добился кто-то положительного решения. Какая экономика, скажите мне, если на первый план выдвигался лозунг "План любой ценой!". И работали, затрат не считая. Выполняли планы, но не успев порой вывезти заготовленную древесину, оставляли сотни кубов гнить.

Уже два поселка в Ленском районе - Витюнино и Лупья - числятся почти всем населением своим в роли безработного. Леса вокруг давно вырублены, производство закрыто. После десятилетий упорного труда и ежемесячной борьбы за план остались ни с чем. Телефонной связи практически нет, выехать в больницу - проблема из проблем.

Такое положение, когда целый поселок оставался без работы, случалось и прежде. Лет тридцать назад посреди лесной пустыни оказался Пилес. Не один год Верхнелупьинский леспромхоз занимался расселением его жителей по другим поселкам. Причем готовили квартиры не только для тех, кому еще работать и работать. Пока последнего пенсионера не вывезли, не устроили с жильем, работали в Пилесе и магазин, и медпункт.

Сейчас леспромхоз и готов бы помочь лупьинцам и витюнинцам, да возможности не те. К тому же все теперь - и жилье, и клубы - передано в муниципальную собственность. Осуществлялась эта передача на скорую руку. Что стоит хотя бы один только пример с поселком Яреньга. По всем правилам населенные пункты, которые находятся в зоне затопляемости, передаче не подлежат, но на этот пункт ни Ленский леспромхоз, ни районная администрация особого внимания не обратили. Приняли. Теперь все проблемы поселка, который каждую весну превращается в Венецию, приходится решать... женсовету. Это, по сути, единственная власть здесь. Вот и ходят женщины по кабинетам различных начальников и чиновников, вместо ответов выслушивая лишь обещания помочь. Справедливости ради скажу, что некоторые руководители леспромхозов и лесопунктов, из числа тех, кто в прежние времена привык на себя брать решение бытовых вопросов своих работников, нет-нет и помогут чем-то. Кто автобус выделит для перевозки школьников, кто материал для ремонта дома. Однажды я было вознамерился о таком благородном поступке в газете рассказать. Уже и блокнот достал, ручку, но руководитель-благодетель испуганно руками замахал:

- Ради бога, не пиши никуда. Узнают на Котласском комбинате - такого нагоняя дадут... Не собираюсь рисовать Котласский ЦБК в виде монстра. Комбинат живет по законам экономики. И, в конце концов, не он в ответе за то, что десятки лет леса в районе так бездумно вырубались. Могу понять всю сложность положения жителей поселков, вокруг которых уже вдоволь нагулялся топор дровосека. Сельским хозяйством не займешься - ни лугов, ни пашни. Для открытия какого-то иного производства нужны и средства немалые, и организаторы энергичные. Кто-то, быть может, готов бы и покинуть эти места, да ехать некуда: где квартиру найдешь, где работу?

Но ситуацию, что сложилась на другом конце Ленского района, иначе как парадоксальной не назовешь. Представьте себе человека, сидящего на мешке с деньгами и страдающего от голода и холода. У этого "человека" есть имя - Очея. Уж этот-то довольно крупный поселок бедным на леса никак не назовешь, поскольку расположен он в лесном массиве, который не только в районе, но по всему южному региону считается самым перспективным. Если Верхнелупьинский леспромхоз долгое время в советские годы перерубал расчетную лесосеку, то в этих местах все было как раз наоборот. Посреди большого таежного пространства Очея значится одинокой точкой, до ближайшего лесопункта порядка 40 километров пути.

Уж кому-кому, но очейцам-то можно рассуждать так: леса у нас государственные, мы - часть государства, следовательно, на долю лесных богатств, пусть даже совсем маленькую, имеем право. Но это - пустые рассуждения. Электросети от Яренска до Очеи уже в том состоянии, что не ураган - небольшой ветерок может привести к тому, что вся округа на неделю может остаться без света... Линия числится на балансе Ленского леспромхоза, который переживает процедуру банкротства, и лишние затраты на ремонт, тем более на приведение ее в нормальное состояние, ему, естественно, ни к чему. Есть в Очее небольшая электростанция, которая способна обеспечить электричеством только часть поселка. Но и она доживает последние дни: затраты на топливо нести некому. Вместо нее планируется установить движок в гараже, чтобы не страдало производство.

Еще одна беда - телефонная связь.

- У меня дочь живет в Яренске, сын в Урдоме, сестра в Лысимо, - рассказывает директор местной школы Лора Попова. - Если сумеешь дозвониться до них, то они меня слышат, а их нет, то наоборот... С конца сентября из-за плохих дорог не ходит рейсовый автобус. Для того, чтобы получить свою зарплату, очейским учителям в октябре пришлось в складчину (требовалось пятьсот рублей) нанимать частника, который съездил в райцентр за деньгами.

Перечень этих бед можно продолжать долго, но самое страшное, как говорят жители этого поселка, что их никто не слышит, никто даже не пытается помочь.

"Новодвинские таксисты повысили в новогоднюю ночь расценки на свои услуги" ("Новодвинский рабочий")

Как нам стало известно, перед новогодними каникулами цены на услуги такси в Новодвинске выросли почти в два раза. В канун Нового года стоимость проезда по городу составляла 60 рублей. Пик роста цен пришелся на новогоднюю ночь, когда некоторые фирмы повышали плату за проезд, в зависимости от направления, до 1000 "рэ" (Северодвинск), 120 "рэ" (Зверосовхоз). Немало новодвинцев совершили в новогоднюю ночь рейсы в архангельские рестораны и кафе (проезд в одну сторону - 460 рублей). По словам водителей, особой популярностью пользовался скандально известный клуб "М-33", входящий в бизнес-империю Крупчака. При этом вызвать такси можно было без проблем в любое время, в некоторых случаях машины подъезжали к клиентам в течение двух минут. Предполагалось, что повышенные цены на услуги такси должны были продержаться в Новодвинске до конца новогодних каникул, но неожиданно в первые дни января таксисты вернулись к привычным для горожан тарифам. Новое кратковременное повышение в городе бумажников прогнозировалось экспертами РТИ в рождественскую ночь с 6 на 7 января, однако цены остались неизменными.

Происшествия

"А снег идет..." ("Новодвинский рабочий").

Заурядный для будних дней снегопад в условиях затяжных "рождественских каникул" (не готов к ним Новодвинск морально, не готов!) стал большой неприятностью и для городских хозяйственных служб, и для автомобилистов. Дворы к минувшему уик-энду были под завязку засыпаны снегом, на многих центральных улицах образовалась гололедица.

Несмотря на то, что по количеству небесной влаги январь не вышел в число лидеров, осадки в течение первой декады выпадали довольно равномерно. Из наших источников в Северном УГМС удалось узнать, что прирост снега от суток к суткам составлял не более шести сантиметров. Для обычной новодвинской зимы это было бы вполне нормально, но: 8 января сложилась достаточно сложная синоптическая ситуация: циклон, идущий с Белого моря, над Архангельской областью слился с южным вихрем. Давление понизилось до 720 мм, что случается не в каждом январе. Произошло столкновение двух воздушных масс, различных по температуре и влагосодержанию. 9 января высота снежного покрова во дворах улицы 3-ей Пятилетки достигла 51 см. Последний раз такие высокие сугробы были в 1999 году.

- К вам во двор машина не въедет! Выходите на проезжую часть, - вкрадчивым голосом убежали девушки-диспетчера доверчивых новодвинцев, пожелавших воспользоваться услугами частных такси, - вы уж нас поймите: таксисты выходят в рейс с лопатами.

В отделе городского хозяйства признали, что в дни рождественских каникул на линию выводилось семь единиц снегоуборочной техники. Но руководители среднего звена, которые должны следить за качеством работы механизаторов и их могучих агрегатов, продолжали мужественно отдыхать. А, как известно, без контроля качество любой работы неизменно снижается. Кроме того, трактористам и грейдеристам ставилась задача прочистить в первую очередь улицы центральные. А дворы? По мере, дескать, возможности.

Возможность, очевидно, изыскана так и не была. Таксисты из фирм "Рица", "Модерн", "Иволга" и "Алан" сообщили нам, что во многих дворах дороги в праздники вообще не чистились. Самыми проблемными местами водители назвали участки возле домов по улице Мира,7 а, Солнечная,18, 19, Димитрова со 2 по 6 дом, 11а и 25 а, Двинская 26,28,30,32,36, Новая,36, Уборевича, 6 и 22, Советов, 3,11,13, Ударников,10,12,13, возле садика N10. У домов в южном микрорайоне, а также на улице Декабристов, начиная от желдорцеха до весовой III очереди - вообще пейзаж в стиле ненецкой тундры. Иногда таксистам не помогали даже пресловутые саперные лопатки.