Теракт на Крымском мосту показывает лица. Расследование, поиск официальных причин, сомнения в рукотворности произошедшего выглядят как незначительная формальность. Противник плюёт на неё и на нас. И, не скрываясь, подаёт голос. Советник ОП киевского режима Михаил Подоляк сразу признал ответственность за преступление.

Анна Рыжкова ИА REGNUM
Крымский мост

«Крым, мост, начало. Всё незаконное должно быть разрушено, всё украденное должно быть возвращено [киевскому режиму], всё оккупированное Россией должно быть уничтожено», — написал на английском языке Подоляк. Да, тот самый Подоляк, с которым российская делегация пыталась вести переговоры. Это на него и его хозяев хотели повлиять, устраивая «жесты доброй воли».

Расследование необходимо, чтобы найти ленивых сотрудников системы безопасности, чтобы понять, каким образом автомобиль с взрывчаткой преодолел защитные барьеры. И провёз на объект не какую-нибудь гранату, а полноценный комплект для Армагеддона. По данным источников, до нескольких тонн в тротиловом эквиваленте. Но в целом Москва и так понимает, с кем дерётся, откуда появляются ссадины и гематомы. А Москва, Россия — это народ, её жители. Мы. И нас бьют.

Какое лицо у нас? Ротозея, который проспал опасность? Увальня, который машет кулаками, но сам получает по сусалам от готового к драке бандита? А избивают охотно, вкладывая в удары всю ненависть и изощрённую ловкость. Обещания ответить по центрам принятия решений давно превратились в интернет-мем, как очередное китайское предупреждение, которое ни к чему не ведёт. А за Крым, как мы говорили, и вовсе наступит Судный день. Но в реальности Киев живёт комфортно, принимает международных гостей. И даже удивляется, когда «Герани» (спасибо, что они у нас появились) долетают до Белой Церкви, расположенной в 100 километрах от столицы.

Цитата из видео: «ЧП на Крымском мосту». 08.10.2022. Россия
Теракт на Крымском мосту

Да, Киеву помогает Запад. Вооружением — но оружие есть и у нас, по крайней мере мобилизации промышленности не объявлялось. Подготовкой и инструктажем — но ведь у нас есть и учебные центры, и отличный спецназ, способный передавать свои знания. Космической разведкой — но ведь и у нас есть Роскосмос (или нет?). Частными армиями и наёмниками — мы почему-то сами отказываемся от привлечения иностранных подразделений. Миллионных западных армий, крупных формирований пока нет. Как и ряда современных видов вооружений.

Наблюдая за тем, как в рамках частичной мобилизации готовятся к отправке на фронт коллеги-журналисты, получившие военно-учётную специальность ещё в годы срочной службы, возникают неудобные вопросы. Не только к ошибкам при выдаче повесток, оспаривать которые решится далеко не каждый мужчина, поскольку для некоторых бумага приходит не от небрежного военкома, а от Родины, которая зовёт себя защищать.

Но и к армии. Ещё два года назад глава Минобороны РФ Сергей Шойгу говорил, что число контрактников в Вооружённых силах превысило 400 тыс. человек. Не срочников, не офицеров, которые считаются отдельно. Это люди, избравшие своей профессией готовиться к боевым действиям, военному конфликту. Они получали жалование, страна вкладывала деньги в их обучение. Где эти солдаты? Допустим, что в начале спецоперации оставалась вольница, позволявшая отказаться от передовой и даже уволиться. Но разве вместе с мобилизацией не должен следовать обязательный призыв людей, на которых, в общем-то, и рассчитывало командование?

Анна Рыжкова ИА REGNUM
Вооруженные силы России

Кроме армии в России миллионы сотрудников силовых структур. В частных разговорах они признаются, что сами ждут приказа и готовы в любой момент ехать защищать Родину. Но приказа (для многих) пока нет. И призыва нет, поскольку в военкоматах есть отдельный спецучёт для несущих службу в органах внутренних дел, войсках национальной гвардии, Государственной противопожарной службе, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, органах принудительного исполнения. Снимаются ли со спецучёта бывшие сотрудники этих ведомств? Оставив службу, они нередко продолжают трудовую деятельность в бесконечных ЧОПах, охраняя склады и заборы, даже если за спиной остались годы спецподготовки.

Да, они могут отправиться на передовую в качестве добровольцев. И кто-то идёт. В заметках с линии фронта фигурируют ЧВК «Вагнер», подразделения «Ахмат», «БАРСы», Народные милиции ДНР и ЛНР, казаки. Армейские подразделения — лишь часть и без того немногочисленной группировки.

Возможно, силовиков берегут на случай полномасштабной войны с Западом, в которой будут нужны профессионалы. Но если такая вероятность есть, не пора ли готовить и всех остальных мужчин? Создавать штабы территориальной обороны, где без отрыва от места жительства и хозяйственной деятельности передавать военные знания и навыки. Если завтра война, то оружие должен брать в руки человек, умеющий с ним обращаться.

Министерство обороны РФ
Российская армия

Вопросов намного больше. И по обеспечению военнослужащих, и по обмену пленными. И по тому, что лишь одна сторона в этом конфликте старается соблюдать правила и упорно подставляет щёки, когда вторая смело идёт на военные преступления, диверсии и теракты. К чему ведёт такой подход? К разочарованию, озлобленности, чувству незащищённости у населения? К тому, чтобы менеджеры и рекламщики вставали из-за компьютеров и шли на фронт, в штурмовики? Записывались в ЧВК или «Ахмат», к которым у людей есть уважение и доверие?

Нет смысла что-то советовать при очередной пощёчине. Ответы очевидны уже давно и кристаллизованы. Ракетное превосходство пока ещё позволяет вывести из строя всю критическую инфраструктуру Киева — мосты, железные дороги, инженерные объекты. Пока ещё есть возможность ударов по пресловутым центрам принятия решений. Пока есть возможность обратиться к партнёрам за технической поддержкой — хорошими бронежилетами и касками, беспилотниками, высокоточным оружием. Пока можно задействовать зарубежные ЧВК. Добиться численного превосходства на линии соприкосновения, чтобы наступать и идти вперёд, а не отбиваться из последних сил за счёт смекалки и чьего-то личного героизма.