Убийство Дарьи Дугиной в результате террористического акта ознаменовало собой новый этап в развитии киевского терроризма. ФСБ уже заявила, что за убийством Дарьи Александровны стоят спецслужбы киевского режима, а непосредственным исполнителем чудовищного преступления является гражданка б. УССР и военнослужащая ВСУ Наталья Вовк (Шабан). Но то, что это будет именно киевский след, было понятно уже сразу после убийства. Учитывая, по кому именно должен был ударить этот теракт — а реальной жертвой должен был стать известный российский философ и геополитик Александр Дугин. Возможно, его хотели уничтожить физически вместе с дочерью, или же целью было уничтожить его морально, убив дочку на его глазах. Но били именно по нему. Подобную звериную ненависть к Александру Дугину на всей планете Земля испытывала только одна группа людей — бандеровцы.

Цитата из видео «Дарья Дугина погибла при взрыве автомобиля»
Дарья Дугина

Здесь для читателя [не с территории б. УССР] нужно пояснить. Александр Гельевич Дугин для киевской крайне правой публики был именем нарицательным. В 90-х годах прошлого века, когда ещё не окончательно развалилось общее интеллектуальное пространство бывш. УССР и России, книги Дугина, особенно по геополитике, попали и на территорию Незалежной, где они произвели определенный эффект. Автор этих строк в середине девяностых был обладателем книги Дугина «Консервативная революция», с которой мне тогда так и не удалось ознакомиться, поскольку её всё время просил почитать кто-то из знакомых. Просили анархисты, феминистки, коммунисты, националисты, просто аполитичные люди, интересующиеся последними интеллектуальными веяниями в Москве. В результате книга так у множественных знакомых и затерялась. Ни один из современных российских авторов на территории б. УССР никогда таким ажиотажным интересом не пользовался.

В то смутное время в среде бандеровцев было определённое количество людей, пытавшихся придать своему политическому движению некий флёр интеллектуальности, коим собирались заманивать в свои ряды постсоветскую интеллигенцию. И тут работы Дугина были для них неким примером и образцом. Но у них не получилось даже сымитировать какого-нибудь «своего Дугина». Потом, в начале нулевых, гуманитарная связь разорвалась окончательно, труды российских правых и левых публицистов стали попадать на территорию бывш. УССР значительно реже, в основном их доставкой под заказ занимались книжные челноки. Но самое главное — лидерам и активистам бандеровщины стало понятно, что для их целевой аудитории особый интеллектуализм не нужен, достаточно будет громких лозунгов и кричалок. Так что писать что либо «под Дугина» уже и не пытались.

Mahdieh Gaforian
Александр Дугин

Но тем, кто пришёл в националистическое движение б. УССР в 90-е, Дугин запал в память как крайне яркий идеолог и публицист. При этом местные искренне считали, что в российской политической элите девяностых-нулевых никто не ест и не пьёт, а все только о б. УССР и думают. А значит, этим занимается и Александр Гельевич. Автор этих строк до 2014 года провёл достаточно много очных и заочных диспутов с бандеровцами. И в них постоянно всплывала фигура Александра Дугина. Вообще складывалось впечатление, что среднестатистический местный националист знал только двух политических деятелей правого спектра из России: Владимира Жириновского и Александра Дугина. Ну те, кто был чуточку поумней, могли ещё упомянуть, например, Баркашова или Тесака (Марцинкевича). Но Дугин в их разговорах присутствовал всегда. Практически все, кто упоминал Дугина, естественно, книг его не читали, лекций не слушали и, подозреваю, даже не совсем представляли, как он выглядит в реальности. В сознании представителей националистического движения б. УССР Александр Дугин превратился фактически в фольклорный персонаж, по своему влиянию равный разве что Путину.

По мнению местных националистов, Александр Гельевич руководил российским генштабом, раздавал должности в правительстве, к нему за благословением выстраивались очереди из пророссийских политиков, приехавших из б. УССР. А также Дугин с помощью телепатии руководит Кремлём, а все высшие чиновники России спят с его книжками под подушкой. И самое главное, Дугин отвечал и отвечает за всё негативное, что происходит в бывш. УССР.

Приведу смешной пример. Ещё при президентстве Ющенко я общался с одним мелкосортным местным националистом, который рассказал душещипательную историю. Как-то его ночью возле какого-то кабака избила группа подростков, которые, по словам националиста, изображали из себя пьяных. Но, по его глубокому личному убеждению, это была диверсионная группа, присланная лично Александром Дугиным, чтобы нанести физический ущерб конкретно именно этому националисту. То, что о существовании самого этого националиста не знали даже многие его единомышленники в его же городе, человека не смущало. Вездесущий Дугин следил за каждым и вредил каждому.

После 2014 года эта субкультурная шизофрения просочилась повсюду. В СМИ, в госструктуры, в экспертное сообщество. И поэтому где бы в б. УССР ни обсуждалась цель возможного террористического акта против кого-то конкретного, имя Александра Дугина должно было всплыть обязательно.

Второе и не менее важное. Способ убийства — террористический акт. С момента возникновения политической идеи галицийской антирусскости она всегда и везде рука об руку шла с практикой террора — индивидуального или коллективного. Когда ещё молодая и зеленая галицийская антирусскость становилось на ноги в Австро-Венгерской империи, многие его представители ездили в концлагеря Терезин и Талергоф проинспектировать, насколько хорошо там истребляются прорусские активисты. Например, галицкий журналист Лонгин Цегельский (родственник лидера бандеровской «ВО Свобода» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) Олега Тягнибока) принимал участие в казнях пророссийских активистов. Потом уже будет деятельность ОУН (организация, деятельность которой запрещена в РФ) в межвоенной Польше, когда в результате терактов будет убито множество поляков, а также жителей Галичины и Волыни. В период Великой Отечественной националисты из ОУН будет массово истреблять поляков на Волыни, а в послевоенный период на их руках окажется кровь десятков тысяч невинных жителей б. УССР, русских, поляков и евреев. Чья вина будет состоять только в том, что их взгляды не совпадали со взглядами бандеровцев. В это время от рук оуновцев (организация, деятельность которой запрещена в РФ) в результате индивидуального террора погибнут командующий 1-м Украинским фронтом Николай Ватутин, легендарный советский разведчик Николай Кузнецов, герой Советского Союза танкист Яков Топорков, священник Гавриил Костельник, журналист и писатель Ярослав Галан.

Зверства ОУН-УПА (организация, деятельность которой запрещена в РФ)

Массовый террор ОУН (организация, деятельность которой запрещена в РФ) в послевоенные годы имел настолько ужасные формы, что, сталкиваясь с его результатами, седели боевые офицеры, прошедшие всю Великую Отечественную и присланные на борьбу с националистами. Бандеровцы убивали всех — детей, стариков, беременных женщин. При этом они использовали для осуществления терактов в том числе и детей. В конце девяностых мне довелось беседовать с пожилой женщиной-галичанкой, которая позиционировала себя как жертву беспочвенных советских репрессий, получившую срок только за то, что она, будучи четырнадцатилетней девочкой, отнесла в лес какую-то бумажку бандеровцам. И только потом, через несколько лет, я узнал про традиционную бандеровскую практику, когда несовершеннолетних детей назначали «смотрящими» за теми или иными сёлами. И эти дети потом составляли списки неблагонадежных односельчан и относили их в лес террористам. Думаю, не стоит объяснять, что люди, внесенные в эти самые списки, вместе со своими семьями уничтожались самыми садистскими способами.

Всё это зверство потихоньку стало воскресать после получения б. УССР независимости. Сначала националисты действовали с опаской, просто угрожая и нанося удары исподтишка. Наверно, не было в девяностые и нулевые годы в бывш. УССР ни одного активиста с пророссийскими взглядами, кому не угрожали бы расправой, не били бы окна или не поджигали двери. Но уже тогда наследники Бандеры переходили, как они говорили, к акциям прямого действия, которые они называли кокетливым словом «аттентат» (от лат. attentatio) — покушение на убийство. Так, в 1999 году во Львове в подъезде своего дома был убит (зарублен топором) ветеран Великой Отечественной войны Виктор Масловский, чья вина перед наследниками Бандеры состояла в том, что он написал несколько публицистических книг, посвященных критике местного национализма. Кроме Масловского в 90-е годы в западной части бывш. УССР при крайне странных обстоятельствах были убиты несколько ветеранов Великой Отечественной и органов внутренних дел. Ни одно из этих убийств не дошло до суда.

Но настоящий шквал бандеровских аттентатов начался с 2014 года — как групповых, так и индивидуальных. И если массовое убийство в Одессе, в Доме профсоюзов 2 мая или аттентат Олеся Бузины более менее сохраняются в народной памяти, то многие другие убийства, которые совершали бандеровцы, остались малоизвестными. А ведь среди жертв националистов были и депутаты Олег Калашников, Станислав Мельник и Михаил Чечетов, и чиновники — регионалы Александр Пеклушенко и Алексей Колесник, и главный редактор мариупольской газеты «Хочу в СССР» Сергей Долгов, и руководитель организации русских скаутов «Галицкая Русь» Кирилл Арбатов. И сотни и сотни других людей, попавших под каток бандеровского террора. И это происходило на подконтрольной Киеву территории, где как бы функционируют структуры МВД и госбезопасности. Все эти люди были убиты внесудебным способом ещё до начала СВО. А ведь есть ещё десятки тысяч людей, оказавшихся в застенках бандеровских концлагерей в Мариупольском аэропорту (так называемая Библиотека) и в деревне Половинкино. Есть тысячи людей, арестованных СБУ после начало СВО, с которыми нет никакой связи, и живы ли они сейчас, никто не знает.

Ssu.gov.ua
СБУ

А уж во всей красе террористическая сущность киевского режима проявилась в отношении Донецкой и Луганской Народной Республик, которые восемь лет до начала СВО подвергались систематическим обстрелам, которые не несли никакого разумного целеполагания. 99% из них не наносили никакого урона донбасскому ополчению. Они просто уничтожали мирное население, гражданскую инфраструктуру и жилой фонд. Обстреливали просто потому, что могли. После начала СВО Киев вообще совершил преступление против человечества, проведя воздушное минирование минами «лепесток» мирного города-миллионника Донецка. Притом что и классическими аттентатами в ЛДНР киевский режим тоже не гнушался — его агенты убили и главу ДНР Александра Захарченко, и героев ДНР Арсена Павлова (Моторолу) и Михаила Толстых (Гиви).

Не получив жесткого ответа за свои преступные деяния, киевская сторона начала применять свои террористические методы сначала на новых освобожденных территориях. Потом перенесла их в Крым, а теперь пришла очередь уже и материковой России, где киевское руководство руками своих спецслужб решило убивать и морально уничтожать тех, кого оно в своём шизофреническом сознании считает врагами. И очень вероятно, что это только начало. Тут, как с обстрелами Донецка, особой логики нет. Делаем потому, что можем и верим в свою безнаказанность. Нужно понимать, что для бандеровского сознания теракт против тех, кого они назначают врагами, вещь вполне допустимая и нормальная. Общество бывш. УССР никакой эмпатии к жертвам теракта испытывать не будет, как не испытывало оно её к жертвам обстрелов в Донбассе все долгие восемь лет АТО.

Это новая реальность для России. Её нужно осознать и на неё нужно реагировать. В обществе должен быть достигнут консенсус, что оправдание или сочувствие терроризму не допустимо ни в какой форме. Субъект, не согласный с этим тезисом, должен быть подвергнут общественному остракизму. И нужно четко понять, что у каждого теракта со стороны киевского режима есть вполне себе «фамилия, имя и отчество». И это ФИО очень больно страшной болезнью, которая называется терроризм. И чем быстрее больной встретится с врачом, который пропишет ему несколько свинцовых таблеток внутрилобно, тем лучше будет для всех. Просто болезнь очень заразная, нельзя запускать.