Красноярск, 28 июля, 2022, 20:43 — ИА Регнум. Дмитрий Наумов

allispossible.org.uk
Электросеть

У каждой ошибки в работе энергосистемы есть фамилия, имя и отчество. Комментарии по поводу незаконного отключения «Крассетей» якобы от ФСК пестрят правовыми и фактическими ошибками. Пострадавшая сторона не верит, что их могут официально давать сотрудники ФСК и уверена, что от имени компании говорит кто-то другой. Интересант этой махинации может находиться гораздо выше. Ситуацию прокомментировал исполнительный директор «Крассетей» Павел Быков.

— Как вы можете прокомментировать информацию о том, что ООО «Крассети» якобы незаконно использовало 20 МВт мощности в то время, когда им было выдано разрешение всего на 1 МВт, и что, введя ограничение, ФСК спасло энергообъекты и потребителей?

— Когда я читаю этот бред, мне кажется, что эти комментарии и публикации распространяет точно не сотрудник ФСК, а кто-то извне. Ведь профильные службы ФСК прекрасно знают, что у нас с ними заключен договор, где его существенными условиями предусмотрены обязательства по предоставлению нам услуги на 3,5 МВт по каждому из двух присоединений. Но это, кстати, хороший вопрос. Когда мощность начала нарастать, в мае этого года от подразделений ФСК ответственных за работу с клиентами мы получили письмо с предложением урегулировать прирост в договоре. Это бы дало ФСК двойную прибавку в ежемесячной выручке. Конечно, такой механизм законом не предусмотрен. Мощность между сетевыми организациями заявляется один раз в год. Но учитывая, что наши потребители резко нарастили отбор мощности, и мы, конечно, получили прирост оплаты, то пошли на уступки ФСК и согласовали им увеличение договорных обязательств до фактического уровня со второго полугодия текущего года.

— И что в итоге?

— Мы полагаем, что произошел обмен юридически значимыми документами, и сейчас между нами согласована фактическая мощность, которая потреблялась на момент введения ограничений. Но в конце июня они изменили свою позицию и попытались отказаться от собственного предложения.

— Я правильно понимаю, что Вы по доброй воле согласились платить в два раза больше, а они отказываются от дополнительных денег? Речь же скорей всего идёт о миллионах?

— Да, это так. Мы действительно направили ФСК обязывающие нас юридически значимые документы. Поэтому я и уверен, что ниточки этой истории, как и их публичных комментариев, ведут высоко наверх. Интересанты самоуправства находятся явно не в Красноярске, а в Москве — возможно, даже в федеральных органах власти. Надеюсь, правоохранительные органы распутают этот клубок беспредела и правового нигилизма.

— А ограничение, о котором говорят в ФСК, ну или якобы в ФСК?

— Нам неизвестно, что это за ограничение — наши запросы остаются без внятного ответа.

— А что за аварийные последствия, которых удалось избежать?

— Это тоже из области фантазий. Можете убедиться сами на официальном сайте «Россети ФСК ЕЭС» в раздел «Потребителям». Это публичная и общедоступная информация. Смотрим знакомую нам подстанцию «Минусинская опорная», в столбце под названием «текущий резерв/дефицит мощности для технологического присоединения» указано 52,47 МВт. Мы на всякий случай сделали нотариальную копию с сайта.

Дальше разберется даже школьник: вычитаем из указанной цифры 20 МВт — и остаётся еще в резерве 32,5 МВт. И это без учёта нашей брони под выданные технические условия.

Кто же и кого «спасал»? Какие потребители под угрозой, если там еще двойной запас остаётся? Кстати, если Вы уж заговорили про аварийность. За последние 5–7 лет в электроэнергетике федеральными органами власти и Россетями принято большое количество документов — законов, подзаконных актов, стандартов, направленных на надежность и качество электроснабжения. В результате выстроена полноценная правовая и нормативно-техническая основа функционирования электросетевого сегмента электроэнергетики, которая очень хорошо гармонизирована с остальным законодательством.

Раннее предупреждение и локализация аварийных процессов в энергосистеме проработаны в законодательстве досконально. И случай с отключением наших объектов, вернее то, как он преподносится в СМИ, тоже законодательно описан. В ст. 546 ГК РФ и п. 33 Правил недискриминационного доступа к услугам по передаче электроэнергии сказано, что отключения в одностороннем порядке допускаются с обязательным предупреждением за 3 дня, если Ростехнадзор удостоверит неудовлетворительное состояние электроустановок, которое угрожает возникновению и развитию аварийной ситуации или создаёт угрозу жизни и безопасности граждан. И это всё. Никак по-другому нельзя.

Такой документ не составлялся и нам не направлялся. Никаких предупреждений мы не получали. Хочу, чтобы этот пример остудил горячие головы, и все наконец поняли — любой шаг, любое действие по вмешательству в работу электроустановки это серьезный вопрос, и он отрегулирован либо постановлением Правительства РФ, либо приказом Минэнерго России, либо стандартами организаций (Россети), либо договором со смежниками. Пробелов нет! И в этом, в том числе заключается наша энергетическая безопасность, каждого потребителя — каждого нашего гражданина.

У каждой ошибки в работе энергосистемы есть фамилия, имя и отчество. Вот поэтому, когда я читаю комментарии якобы от ФСК, мне не верится, что их официально могут давать сотрудники ФСК. Значит от имени компании говорит кто-то другой. Мне кажется, интересант этой махинации сидит гораздо выше.

— То есть это влияние внешних факторов или людей?

— В больших корпорациях любые действия проходят десять кругов согласований, особенно в энергетике. В нашей отрасли слишком высока цена ошибки. Ни одна юридическая служба и ни одно из подразделений технического блока положительного заключения на тот правовой беспредел, который происходит, просто бы не дали. Даже пресс-релизы и публичные комментарии ФСК пестрят правовым нигилизмом. Комментарии в СМИ изобилуют страшилками и не соответствующими законодательству действиями. Что за автор стоит за ними — совершенно неясно. Ни имён, ни фамилий. Внутри ФСК такие красочные истории просто не могут родиться. Их бы не согласовали. А где и кто сочиняет весь этот бред, пускай разбираются правоохранительные органы.

— А у Вас есть предположения?

— Мы думали над этим, пытались получить информацию через собственные источники. У нас сложилось убеждение, что это просто-напросто конкурентные войны с одним из наших потребителей, который управляет дата-центром. Для кого-то, видимо, этот бизнес стал привлекательным, и говорят, что это кто-то из депутатов Госдумы. Кстати, в комментариях в СМИ именно на это делается основной упор. Понимая, что мы столкнулись с «профессиональным» заказчиком, мы обратились к председателю Правительства Красноярского края, чтобы обеспечить защиту от внешнего давления и объективно рассмотреть наши вопросы в надзорных органах. Ведь ФСК — это очень авторитетная компания, и вряд ли кто-то сочтет нас нормальными, если мы скажем, что они нарушают закон. Кроме того, мы обратились с заявлением в ГУ МВД по Красноярскому краю с обращением о расследовании причин вмешательства в работу электроустановок, которое привело к особо крупным убыткам. Надеюсь, что в ходе расследования заказчик будет выявлен и привлечен к ответственности.

— Вы упомянули о выданных вашей компании технических условиях и какой-то брони. Что имелось в виду?

— Нам уже лет пять ФСК никак не может согласовать увеличение мощности. Года два назад они попросили расторгнуть с ними договор технологического присоединения, поскольку они не успевали провести мероприятия. Мы пошли на это. Даже неустойку заплатили. Нам пообещали всё быстро сделать. В итоге заканчивается третий год, а воз и ныне там. Тем более, мероприятия все выполнены, а документы о выполнении подписывать отказываются, придумывают всё новые и новые условия. Сначала согласовали проект. Подрядчик всё выполнил. Затем отзывают согласование и требуют установить оборудование другого типа. Сняли, купили новое, в одном месте поменяли, в другом месте столкнулись с нерешаемой технической трудностью. Спрашиваем — что делать? Молчание. И так продолжается с мая.

— А если бы эти документы были подписаны, то было бы правовое основание к отключению?

— Его и так не было, но в такой конфигурации взаимоотношения были бы приведены в порядок. Я поясню. Мы — сетевая организация, и в случае превышения потребления мы должны обращаться в вышестоящую организацию за увеличением мощности. Мы так и сделали. Но мощность за три года ещё выросла, а новую заявку мы не можем подать, пока ФСК не закроет предыдущую. Получается, что они сами тянут, а потом эти же обстоятельства и пытаются использовать против нас. Хотя, как я сказал ранее, никаких ограничений по мощности нет. Да и выданные техусловия этому подтверждение. Если бы были ограничения, то кто бы их выдал?

— А связано ли затягивание приемки выполнения технических условий с отключениями?

— Мы полагаем, что да. Если бы речь шла не про энергетику, то я бы подумал, что это шантаж или вымогательство. Но нам никто никаких предложений не делал.

— А вы?

— Мы в неформальные отношения ни с кем не вступаем и к таким отношениям относимся с осуждением.