В патриотической журналистике не должно быть места распрям во время СВО

«С 24 февраля мы живём в мире тотальной неопределенности. Мир пришёл в движение, началась эпоха перемен. Те, кто говорит, что они всё понимают и ясно видят будущее, лукавят. Официальные органы воздерживаются от разъяснения смысла того, что происходит у всех под носом, и того, что падает с небес. Пушки говорят за дипломатов, но понятнее от этого не становится. Информационная война тотальна, её ведут все против всех, у всех на виду. В море непроверенных и «проверенных» данных тонут даже самые стойкие и профессиональные. Миллионы людей, которых сбила с ног большая политика, пытаются найти объяснение происходящему, вновь почувствовать, что жизнь не лишена смысла, встать на ноги и пойти навстречу светлому будущему.

За этими объяснениями, смыслами и образом будущего они обращаются к нам — к журналистам и публицистам, к аналитикам и блогерам, к военкорам и военным — ко всем, кто берет на себя ответственность рассказывать о ситуации в мире и в Донбассе, кто поднимает острые вопросы или просто снимает фото и видео. Народ хочет знать, понимать, видеть и надеется, что ему расскажут, объяснят, покажут.

На этот вызов ответили. В Донбассе работают самоотверженные и тонко чувствующие военкоры, многие из которых провели здесь все 8 лет и знают все детали ситуации. В России мощное сообщество публичных экспертов ни на шаг не отстаёт от изменений на фронте и в мире, перерабатывая огромные объёмы данных, отделяя зёрна от плевел и вычленяя главное.

Но всё омрачает грызня. Даже перед лицом смертельного врага, перед лицом угрозы физического и информационного уничтожения наше небольшое сообщество — всего пара тысяч человек — оказалось неспособно отбросить распри и объединиться в монолитный медийный фронт. Мы все поддерживаем спецоперацию. Абсолютное большинство из нас не сомневается, что киевский режим — фашистское отродье. Многие из нас душой болеют за информационное противоборство с врагом, в котором ещё так далеко до победы. И все же мы грыземся, как будто на дворе мир и есть время и силы на выяснение, кто чуть правее, а кто чуть неправ.

То и дело мы указываем коллегам, где те недостаточно разобрались в ситуации, где поспешили с выводами, где положились на ненадёжный источник. Военкоры в поле с пренебрежением говорят о тех, кто анализирует ситуацию из кабинета, а аналитики в ответ указывают на ограниченность информации, доступной военкорам. Те, кто в Донбассе с самого майдана, не преминут попенять на то, что «новички» не знают дат самых жёстких обстрелов и имён самых лютых злодеев, те, кто приехал в Донбасс после 24 февраля, тоже не всегда чтут «старую гвардию»…

И всё это происходит у всех на глазах. В прямом эфире. В режиме реального времени. Обсуждая любой вопрос, мы не забываем походя пнуть того, кто уже писал об этом не совсем так или не совсем то. Мы не можем пройти мимо, мы должны подсветить чужой косяк, пусть это и покажет врагу, что в наших рядах нет единства.

Хватит. Это должно прекратиться. Это можно прекратить. Мы все сейчас на войне: и те, кто в Донбассе, и те, кто в Москве. И война эта не за тёплое место и не за мифическую абсолютную истину или абсолютную экспертность, это война за будущее нашей общей Родины. В этой войне есть мы и есть они. И каждый, кто в моём окопе, — мой брат, пусть он считает меня хоть земляным червяком, пусть воюет не так, как хотелось бы мне.

Идеологические разногласия, противоположные точки зрения по вопросам тактики и стратегии, даже грубые фактические ошибки — всё это неизбежно в нашей работе, всё это было, есть и будет, и на всё это можно и нужно порой закрыть глаза, когда знаешь, что человек бьется с тобой на одной стороне.

В этом году у нас есть шанс сменить курс движения России, стать сопричастными тому, что она пойдет в по-настоящему светлое будущее по своей собственной тропинке. Огромное количество людей по всему миру не хотят этого для нашей страны. Да и в самой России таких хватает. И в этом они едины. Неужели мы не сможем объединиться и сплотиться? По-моему, должны, обязаны суметь», — заявил Третьяков.