Конфликты за рубежом, как правило, пользуются наибольшей популярностью среди граждан США в начале, особенно если их правильно — с позиции высокого морального авторитета — «преподносят» американскому обществу. Однако если они не заканчиваются довольно быстро решающей победой, достигнутой с разумными издержками, общественная поддержка и политический консенсус начинают терять рушиться, иногда быстро. Похоже, точно такая ситуация наблюдается на Украине, пишет научный сотрудник Колорадского христианского университета Уильям Молони в статье, вышедшей 2 июня в The Hill.

Цитата из х/ф «Андерграунд». Реж. Эмир Кустурица. 1995. Союзная Республика Югославия
Внезапная бомбёжка. Реакция

Так, если в марте в целом более половины участников опросов общественного мнения поддерживали то, чтобы США играли более активную роль в событиях на Украине, то уже в мае этот показатель опустился до 45%. В целом такая же картина наблюдается и в части отношения американских граждан к тому, какой курс в отношениях с Россией выбрал президент США Джо Байден.

В то же время New York Times, ранее активно выступавшая за «победу» Украины и суровое «наказание» России, теперь, похоже, демонстрирует все больший скептицизм в отношении целей США в конфликте на Украине. Редакция The Times 19 мая заявила, что возвращение Киевом всей территории, занятой Россией с 2014 года, «не является реалистичной целью», поскольку «Россия остается слишком сильной». Байден должен ясно дать понять, что существуют «пределы оружия, денег и политической поддержки, на которые Украина может рассчитывать», пишет Times. Подкреплением этой точки зрения стала речь Генри Киссинджера, произнесенная виртуально на Всемирном экономическом форуме в швейцарском Давосе, с призывом к прекращению огня с возвращением к «статус-кво анте». По словам Киссинджера, расширение этого опасного конфликта может превратиться «не в противостояние за свободу Украины, а в конфликт против самой России».

В то же время скудное и универсально негативное освещение намерений Путина начало трансформироваться в зарождающееся понимание того, что стратегия российского лидера по обеспечению сухопутного моста в Крым и удушению всей украинской экономики путем полного контроля над побережьем Черного моря, не так неумел, как сообщалось ранее.

Еще одним элементом расхожего мнения, которое сейчас рушится, является идея о том, что разрушительные санкции, введенные США и странами Европейского Союза, вскоре поставят российскую экономику на колени. Вместо этого есть свидетельства того, что может происходить обратное, когда санкции наносят ущерб западной экономике больший, чем российской. Российская валюта, вопреки предсказаниям Байдена, достигла в мае двухлетнего максимума, а российский энергетический и сельскохозяйственный экспорт приносил рекордно высокие доходы, в значительной степени потому, что ЕС и большая часть остального мира не могут обойтись без них.

С этими явлениями связана абсолютная нереальность основополагающего мифа, лежащего в основе этого противостояния: о том, что США сплотили почти весь мир против почти полностью изолированной России. По правде говоря, из 195 стран мира только 65 согласились присоединиться к режиму американских санкций — это означает, что 130 отказались, включая Китай, Индию, Бразилию, Мексику, Индонезию, большую часть Азии, Африки и Латинской Америки, страны, которые вместе составляют подавляющее большинство населения мира.

Следует также учитывать, что страны, в отношении которых США в настоящее время вводят санкции, представляют собой мощный блок, решительно выступающий против того, что они считают экономическим запугиванием Америки. Ярким примером отказа от предположений США о доминировании стала недавняя встреча ведущих финансовых держав мира — саммит Большой двадцатки, когда делегация США покинула выступление российского делегата, и только три из 19 других делегаций последовали их примеру. Все это говорит любому объективному наблюдателю, что не Россия является самой изолированной сверхдержавой в мире, а, возможно, сами Соединенные Штаты.

Не так давно обычным явлением на Западе были разговоры о победе («в нем [в конфликт на Украине] нужно победить») или потенциальной смене режима («Путин не может оставаться у власти») и «украинцы должны решить» окончательные цели противостояния. Теперь США и их союзники, похоже, находятся в другом положении, изо всех сил пытаясь найти приемлемый путь к компромиссу, чтобы положить конец конфликту на Украине.

Если учесть, что почти все западные страны находятся в той или иной степени экономического кризиса, а власти США рискуют спровоцировать массовое отпадение своих граждан, которые постоянно говорят социологам, что, с их точки зрения, приоритетной задачей для страны является восстановление собственной экономики и спасение быстро разрушающейся американской мечты, можно сказать, что мир меняется неожиданным и глубоким образом.