Теракты в Приднестровье: кому это выгодно? Что дальше?

В течение нескольких последних суток резко обострилась ситуация в Приднестровье. Официально подтверждены три диверсионно-террористические атаки, объектами которых стали здание министерства государственной безопасности в столице Приднестровья в Тирасполе, воинская часть в Парканах (позднее выяснилось, что речь шла о сбросе взрывных устройств с дрона в районе тираспольского аэродрома), а также Приднестровский радиотелецентр в с. Маяк Григориопольского района, осуществлявший, помимо прочего, ретрансляцию российских вещателей (ВГТРК).

Уже днём 26 апреля президент Приднестровья В. Красносельский провел заседание Совета безопасности Приднестровья, по итогам которого принято решение объявить «красный» код террористической опасности, отменены массовые мероприятия, включая парад на 9 Мая (церемонии возложения цветов и посещение мемориалов состоятся), на въездах в Приднестровские города будут установлены блок-посты, которые будут осуществлять выборочный досмотр автотранспорта в дневное время и сплошной — в ночное, силовики переведены на усиленный режим несения службы, а школьники до конца года продолжат учебу в дистанционном режиме.

Напомним, что произошедшим терактам и диверсиям предшествовало несколько волн анонимного «минирования» образовательных, торговых, промышленных объектов, учреждений здравоохранения, создание сайтов-клонов приднестровских государственных структур с недостоверной информацией антироссийского содержания (сайты были зарегистрированы в США), DDOS-атаки на официальные приднестровские интернет-ресурсы, распространение фейковых новостей о ситуации в Приднестровье и другие события, которые были направлены на дестабилизацию Приднестровья.

Однако если ранее угрозы носили в основном виртуальный характер, то за последние сутки ситуация значительно изменилась, а сами угрозы превратились в полноценные теракты. В Приднестровье не исключают того, что могут последовать и иные диверсионно-террористические атаки.

Во второй половине дня президент Молдавии М. Санду провела заседание Совета безопасности Молдавии, выступив по его итогам с весьма экзотическим предположением о том, что взрывы в Приднестровье — дескать, взрывы стали результатом «напряженности между различными силами в самом Приднестровье», фактически обвинив приднестровские власти в том, что теракты — результат неких «внутренних разборок».

Президент Приднестровья В. Красносельский, в свою очередь, заявил, что «неотложные следственно-оперативные мероприятия» указывают на то, что «следы нападений ведут на Украину». Ранее в приднестровских СМИ отмечалось, что обстрел здания МГБ Приднестровья и последовавшие затем диверсионно-террористические атаки связаны с тем, что с украинской территории в обход пунктов пропуска на приднестровскую территорию въехала группу из трех человек. В. Красносельский также не рекомендовал М. Санду «распространять слухи» о том, что теракты в Приднестровье связаны с внутренним противоборством, и обратился к молдавской коллеге с «настоятельной просьбой избавить мировое сообщество от её домыслов и необдуманных умозаключений».

Попробуем разобраться в том, что произошло, и ответить на главный вопрос — кому это выгодно.

Для Приднестровья произошедшее — достаточно серьезный вызов. В пророссийском Тирасполе изначально придерживались нейтралитета и избегали любых публичных комментариев, связанных с российской специальной военной операцией (СВО) на территории Украины. Напротив, приднестровские власти регулярно опровергали фейки со стороны иных субъектов относительно якобы военных приготовлений в Приднестровье, «военной угрозы» для Украины и т.п., а также создали максимально комфортные условия для прибывающих в Приднестровье украинских беженцев (с начала СВО приднестровскую границу пересекло более 30 тыс. человек, а сейчас в республике находится порядка 25 тыс. беженцев с Украины).

Устроить такого рода свою провокацию для привлечения к себе внимания — значит для Тирасполя выйти из «зоны комфорта», которую приднестровские власти стараются сохранить, избегая действий и заявлений в контексте СВО. В Тирасполе очень хотели бы, учитывая политико-географическое положение и откровенно недружественное окружение в лице Молдавии и Украины, и в дальнейшем сохранять нейтралитет и не привлекать к себе столь рискованного внимания.

Более того, различные сегменты приднестровского бизнеса тесно связаны с Украиной — в Приднестровье ввозилась украинская пищевая продукция, продукция украинского химпрома и фармпроизводителей и т.п. В этих условиях приднестровский бизнес заинтересован в сохранении экспортно-импортных опций, а излишнее внимание к региональной проблематике создавало бы приднестровским предпринимателям проблемы. В конце концов, удар по торгово-экономическим связям Украины и Приднестровья нанесли не действия Тирасполя, а блокадные меры со стороны официального Кишинева. В любом случае повышенное внимание к ситуации вокруг Приднестровья вряд ли входило в планы Тирасполя, потому как это противоречило бы здравому смыслу и логике торговых операций.

Дополнительное внимание привело бы и к тому, что могли бы возникнуть трудности в диалоге Тирасполя и Москвы: на данном этапе Россия не заинтересована в появлении очага напряженности вдали от основных российских сил. Трудно предположить, как приднестровское руководство позволило бы себе идти на конфронтацию с Москвой в такой обстановке.

Кроме того, заявления М. Санду относительно некоего «внутреннего противоборства» как первопричины терактов не основано ни на фактах, ни на логике происходящего. В Приднестровье нет никакого «противоборства», а критические комментарии ограничены преимущественно сегментом социальных сетей и «диванной активностью». И уж тем более критики нынешней приднестровской власти вряд ли способны организовать столь масштабные диверсионно-террористические акции с использованием гранатометов, дронов и т.п. Другой вопрос: почему М. Санду выдвигает заведомо нежизнеспособные версии, но об этом будет сказано ниже.

Вряд ли и Российская Федерация на данном этапе заинтересована в росте напряженности в Приднестровье, несмотря на заявления украинских властей и спецслужб о том, что теракты якобы организовала ФСБ, а их целью является «открытие дополнительного фронта в Одесской области» и «отвлечение внимания от Мариуполя».

России не надо «отвлекать внимание от Мариуполя», где уже налаживается мирная жизнь, а боевики и террористы остаются заблокированными на «Азовстали». Напротив, Москва заинтересована в том, чтобы опыт Мариуполя, в том числе в части сдачи в плен больших групп военнослужащих и поствоенного обустройства, стал известен. А вот Киеву отвлечение внимания от Мариуполя крайне необходимо по разным причинам — от сугубо военных до пропагандистских.

Как представляется, в нынешней ситуации России как раз меньше всего нужен «дополнительный фронт», оторванный от основных сил СВО и практически не имеющий перспектив долгосрочного сопротивления в случае одновременной агрессии со стороны «добрососедских» Украины и Молдавии. Сценарий военной помощи России даже в случае нападения на российских миротворцев будет крайне затруднен по разным причинам, в том числе из-за сосредоточения значительных по численности и оснащенности (включая системы ПВО) подразделений вооруженных сил Украины по периметру приднестровской границы. «Самострел», т.е. организованная самой же Москвой провокация, не дает ничего Москве, поскольку отреагировать на неё можно только жесткими заявлениями и некоторыми экономическими инструментами, которые, однако, могут нанести России и Приднестровью более существенный урон, нежели региональным оппонентам.

Есть и вполне прагматический аспект. Одной из целей диверсионно-террористических атак стал Приднестровский радиотелецентр, осуществляющий ретрансляцию российских СМИ. Кроме того, этот же Центр работает по контракту с китайскими вещателями. Вряд ли в условиях информационной войны российская сторона пошла бы на сознательное ограничение своего информационного присутствия в других государствах, тем более в условиях постоянных медиа-атак на Россию. Трудно представить и то, что российские структуры пошли бы в такой ситуации на нанесение ущерба китайским СМИ, использующим мощности Приднестровского радиотелецентра.

Теперь обратимся к иным региональным игрокам, которые, как представляется, куда более заинтересованы в дестабилизации региональной ситуации и извлечении из этого выгоды.

Так, власти Молдавии по итогам заседания Совбеза РМ сразу заявили о комплексе новых решений, направленных на усиление силовой составляющей в действиях молдавской стороны. Заявлено об усилении проверок автотранспорта вблизи зоны безопасности, т.е. фактически по линии границы с Приднестровьем; об усилении патрулирования и проверок на территории Молдавии; о повышении уровня готовности органов обеспечения безопасности и правопорядка; о дополнительных мерах по охране «объектов критической инфраструктуры».

Если вопрос заключался бы в дополнительных мерах по охране инфраструктурных объектов, то это выглядело бы вполне логичным. Что касается других шагов, то есть основания предположить направленность некоторых из них на усиление блокадных мер в отношении Приднестровья. К примеру, дополнительные проверки автотранспорта «вблизи зоны безопасности» будут однозначно направлены против приднестровского автотранспорта, и нельзя исключить, что Кишинев попытается усилить блокаду, ограничив движение транспорта с приднестровскими автономерами, тем более что эти цели молдавские власти, взявшие курс на слом переговорного процесса и отказ от ранее взятых на себя обязательств, особо и не скрывают.

Попытки перенести ответственность за произошедшие теракты на приднестровскую сторону, списать дело на некое «противоборство» вполне вписываются в эту схему: Кишинев хочет получить дополнительные обоснования для новых блокадных мер в отношении Приднестровья, а также представить Тирасполь «источником региональной нестабильности» и «угрозой региональной безопасности».

Помимо новых блокадных мер, такой подход может дать основания и для более жестких шагов. В российских СМИ активно обсуждается информация о присутствии в Молдавии кадровых румынских военных, которые постепенно замещают молдавских офицеров Национальной армии Молдавии. Не имея возможности подтвердить или опровергнуть информацию об усилении румынского военного присутствия в Молдавии, можем, однако, констатировать, что, во-первых, для этого у Кишинева и Бухареста есть все необходимые договорно-правовые основания; во-вторых, Кишинев и Бухарест уже запустили целый ряд механизмов сотрудничества в сфере обеспечения правопорядка и безопасности. К примеру, на основных трассах в Молдавии осуществляется совместное патрулирование полицейскими Молдавии и Румынии, есть и другие форматы совместной работы.

В этих условиях перейти к силовым шагам против Приднестровья Кишинев при поддержке Бухареста сможет достаточно оперативно, тем более что предпосылки для этого действительно есть. Молдавские власти, как отмечено выше, ведут последовательную работу по слому переговорного процесса и любых форматов взаимодействия с Тирасполем, включая международные переговорные форматы. Вполне вероятно, что именно сейчас в Кишиневе пришли к выводу о своевременности силового разрешения приднестровского конфликта, тем более что Румыния (по сути — НАТО) готова оказать всю необходимую поддержку, Украина рассматривает Приднестровье как постоянную угрозу, а Россия в настоящий момент вряд ли сможет оперативно отреагировать на военные вызовы.

Тот факт, что, как заявлено в Тирасполе, «следы» терактов и диверсий ведут на Украину, не должен вводить в заблуждение: в такой ситуации Кишинев и Киев вполне могут действовать согласованно, закрывая глаза на «художества» друг друга, тем более если эти «художества» направлены против общего «врага». Примеры такого «дружественного нейтралитета» есть: именно так украинские спецслужбы вывозили из Молдавии похищенного украинского судью Чауса, а молдавские власти «не заметили» этой операции. Так и сейчас: сложно представить, чтобы украинские власти по линии спецслужб не уведомили молдавскую сторону о предстоящих атаках, а Кишинев, в свою очередь, принял активное участие в информационно-пропагандистском «прикрытии» терактов.

Кишиневу удалось решить и идеологическую составляющую проблемы: из-за терактов в Тирасполе пришлось отменить парад в честь Дня Победы, который должен был стать мощным антифашистским событием в контексте недавнего запрета властей Молдавии одного из символов Победы — георгиевской ленты. Фашиствующее руководство Молдавии теперь может испытать чувство глубокого аморального удовлетворения: организованных мероприятий в честь Дня Победы не будет ни в самой Молдавии, ни в Приднестровье, так что кишиневское руководство вполне может сосредоточиться на «фиксации» и последующем привлечении к «ответственности» тех, кто осмелится, вопреки запрету, выйти 9 мая с георгиевскими лентами.

Одним из наиболее заинтересованных субъектов и, как отмечено выше, «оператором» диверсионно-террористических атак может считаться Украина. Причин для этого достаточно много.

Во-первых, с военной точки зрения именно Киеву сейчас крайне важно отвлечь внимание от Мариуполя, где боевики и террористы удерживают под контролем «Азовсталь», где также могут находиться гражданские лица. Продолжение боевых действий в районе Мариуполя «оттягивает» значительные силы, задействованные в СВО, и не дает перейти к более активным действиям на других участках.

Кроме того, приднестровское направление «прикрывается» как минимум двумя хорошо подготовленными и экипированными бригадами ВСУ, которые были бы отнюдь не лишними на других направлениях боевых действий. Вполне логично, что украинское командование хотело бы их высвободить, не считаясь с прочими «сопутствующими» факторами.

Во-вторых, с логистической точки зрения для Киева было бы гораздо удобнее пользоваться приднестровским транспортным коридором, в том числе для поставок ГСМ и военных грузов из Румынии и других натовских стран. Северный путь транспортировки грузов, используемый для поставок ГСМ в настоящее время (через Атаки в Молдавии), является более сложным в логистическом плане, в то время как поставки через Приднестровье давали бы возможность вывозить грузы на раздельнянский ж/д узел (Одесская область), который гораздо ближе и удобнее для транспортировки грузов.

В-третьих, дестабилизация в Приднестровье объективно выгодна Киеву, поскольку так или иначе будет отвлекать российские ресурсы от СВО в Донбассе и в целом будет способствовать росту региональной напряженности. Это, в свою очередь, может привести к более активному вовлечению в региональную ситуацию Румынии и НАТО с последующим прямым вовлечением в конфликт с Россией, чего так последовательно добивается украинская сторона. Есть достаточно оснований полагать, что и волны анонимного «минирования» приднестровских социальных объектов — «заслуга» украинских спецслужб, также рассчитанная на создание атмосферы нервозности в Приднестровье.

В-четвертых, украинские вооруженные силы напрямую заинтересованы в складах бывшей 14-й армии, расположенных в с. Колбасна Рыбницкого района Приднестровья. На самом деле там нет вооружений и военной техники, однако там значительное количество боеприпасов советского образца, в которых Киев остро нуждается. Ни российская группа войск, ни приднестровская армия не могут использовать эти боеприпасы по причине отсутствия соответствующих систем вооружений, а вот украинская армия среди тысяч тонн боеприпасов на этих складах вполне может рассчитывать на серьезное пополнение собственных запасов, тем более что непосредственно к складам ведет ж/д ветка, существенно облегчающая потенциальную логистику.

Неслучайно уже сегодня, 27 апреля, появилась информация о стрельбе в районе складов, которые охраняются и российскими, и приднестровскими военнослужащими. Пока ситуация объясняется одиночными выстрелами из стрелкового оружия на украинской территории (склады находятся в 2 км от границы с Украиной), однако привлечение внимания к складам выглядит вполне закономерным.

В-пятых, с пропагандистской точки зрения Киев использует сложившуюся в результате терактов ситуацию в своих целях. С одной стороны, заявляется об «агрессивной политике» России в отношении уже соседних государств. Киев придерживается того курса, что сейчас «защищает всю Европу», следовательно, требуется дополнительная поддержка. С другой стороны, тем самым осуществляется давление на Кишинев, который, по утверждениям украинских властей, может оказаться «следующей целью» Москвы. По сути, украинские власти настойчиво предлагают молдавскому руководству карт-бланш для силового сценария, четко обозначая свою готовность не оставаться в стороне и поддержать возможную агрессию Молдавии против Приднестровья, тем самым убрать «занозу» в своём тылу.

Детального анализа требуют также и интересы других региональных игроков, которые также могут быть заинтересованы в нарастании конфликтного потенциала в Приднестровье и нарастании напряженности. Речь идет прежде всего о Румынии, Польше и некоторых других государствах, пытающихся различными силами и средствами «помочь» Украине, не забывая о своих интересах.

Силовое решение приднестровского конфликта позволит Румынии увеличить фактическую протяженность границы с Украиной на сотни километров, тем самым усилив свои стратегические позиции в регионе и создав дополнительные предпосылки для распространения своего влияния на сопредельные украинские регионы, в особенности на Одесскую область и входящую в её состав Южную Бессарабию, включенную в состав Украины в 1940 г. и с тех пор являющуюся объектом реваншистских устремлений значительной части румынского политического класса. «Благовидный» предлог помощи в восстановлении «территориальной целостности» Молдавии путем подавления Приднестровья может стать прецедентом и для запуска «миротворческих» операций на украинской территории той же Румынией, Польшей и другими государствами. Но всё же эти страны пока не демонстрируют прямого интереса в дальнейшей эскалации, предпочитая действовать через своих «подопечных» в Кишиневе и Киеве.

Таким образом, есть основания говорить о двух основных, прямых интересантах дестабилизации в Приднестровье, вплоть до скорейшего силового решения проблемы — это Украина и Республика Молдавия. Киеву необходимо высвободить боеспособные подразделения и создать для России новый источник военного противостояния, «прикрыть» который будет крайне затруднительно. Кишинев получает возможность форсированного «восстановления территориальной целостности» при силовой поддержке Киева и Бухареста, что может показаться молдавским политикам более привлекательным, нежели дезорганизация и деградация переговорного процесса, экономическая и гуманитарная блокада Приднестровья и другие шаги молдавских властей, которые пока не приводят к ожидаемым результатам.

Показательно, что даже в такой ситуации молдавское руководство отказывается от прямых контактов с руководством Приднестровья, рассчитывая исключительно на посредничество ОБСЕ. Это может быть объяснено только одним: Кишинев, не заинтересованный в диалоге с Тирасполем, не хочет создавать или восстанавливать какие-либо каналы потенциального общения, по которым можно было бы оперативно добиваться деэскалации. Это, в свою очередь, может говорить только о том, что Кишинев как раз ожидает эскалации или собирается благосклонно взирать на рост напряженности, спровоцированный действиями третьих стран, в расчете на то, что именно молдавские власти станут бенефициаром от силового разрешения приднестровского конфликта.

Важно понимать: «планка» напряженности поднята слишком высоко, поэтому стоит готовиться к более серьезным провокациям. Переход к реальным терактам и диверсиям может быть частью общей тактики длительной дестабилизации, а может стать своего рода «разведкой боем» перед более масштабными акциями, рассчитанной на проверку реакции со стороны Тирасполя, Москвы, иных региональных и внерегиональных акторов.

Сможет ли Тирасполь в одиночку противостоять агрессивным намерениям своих соседей, которые уже перешли черту, отделяющую виртуальный терроризм от реального, пока сказать сложно. Безусловно, без предупреждений и прозрачных намеков со стороны России будет весьма сложно добиться реальной деэскалации и сдержать дальнейшие агрессивные планы соседей.

Хотелось бы рассчитывать и на то, что последствия возможного силового решения понимают и молдавские власти, которые вряд ли должны рассчитывать на блицкриг, даже при украинской поддержке. Денацификация и демилитаризация Молдавии, потворствующей терроризму, вполне может обрести реальные очертания и без разного рода «коридоров» и «входов».