Эффективность или безумие? Что даст сокращение российских рыбаков?

На днях в СМИ прошли сообщения, что одна из крупнейших рыболовных компаний России Norebo вступила в Ассоциацию судовладельцев рыбопромыслового флота. Очевидно, хозяевам Ассоциации и Norebo требуется усиление лоббистских возможностей в ходе разработки правительством РФ проектов развития рыбной отрасли. Ассоциация в декабре 2021 года «прославилась» оценкой потребности российского морского рыболовства в новых промысловых судах. Нынешний ежегодный уровень добычи в 5 млн тонн рыбы и морепродуктов, по мнению ассоциации, могут обеспечить примерно 300 морских судов и 20 000 членов экипажей. Это в 3,5 раза меньше количества работающих судов и рыбаков.

По мнению Ассоциации, для вылова в Дальневосточном бассейне минтая и сельди нужно 35 супертраулеров длиной более 80 метров. Для добычи крабов требуется 63 судна. Добыча других видов водных биоресурсов может быть обеспечена 30 среднетоннажными промысловыми судами. А для вылова трески и пикши с их переработкой на борту судна в Северном бассейне достаточно 25 супертраулеров длиной свыше 70 м.

На вопросы ИА REGNUM, к чему приведет реализация этой инициативы, ответил Валентин Балашов — руководитель Межрегиональной ассоциации прибрежных рыбопромышленников Северного бассейна.

Владимир Станулевич: Как считаете, о чем думали члены ассоциации, когда выдвигали такое радикальное предложение?

Валентин Балашов: Существует байка, что Маргарет Тэтчер говорила, что для эффективной России достаточно 17 миллионов жителей. Было это или не было, но такова логика зубастого капитализма, который считает, что повысить эффективность, поставив одного работника вместо десяти, это хорошо — это приносит деньги. Примерно то же самое сейчас пытаются реализовать в рыбной отрасли России. Под лозунгом повышения эффективности предлагается вместо ведущих сегодня морской промысел 1000 рыбопромысловых судов ограничиться 300, из 70 000 моряков судов рыбопромыслового флота оставить 20 000.

Правительству предлагается капиталистическая идеология прошлого века «без тормозов». Главное — это эффективно зарабатывать деньги. Обращаю внимание — эффективно с точки зрения крупного капиталиста, но не с точки зрения жителя страны и самого государства. Государству нужна социальная и политическая стабильность, рабочие места, в том числе на Дальнем Востоке и на Севере России.

Если мы посмотрим структуру продаж господ-инициаторов этих «флотских идей», то увидим, что основной поток их рыбной продукции уходит за бугор, туда, где платят больше. Чтобы продолжать экспорт рыбной продукции по нарастающей многие годы вперед, эти люди хотят, чтобы правительство реализовывало политику доминирования в российском морском рыболовстве крупнотоннажного флота, исправило под эту задачу законодательную базу и обеспечило отбор сырья у малого и среднего бизнеса. В пользу крупного олигархического, само собой.

Возникают вопросы.

Первый. Куда на берегу со своим опытом и знаниями пойдут работать «эффективно» сокращенные моряки? Отправятся на биржу труда?

Второй. Зачем ведомственные рыбные мореходки, или, как их теперь называют, морские колледжи? Для кого они учить пацанов будут?

Третий вопрос. Зачем создавать специализированные рыбные терминалы, о которых так громко говорят с высоких трибун? Для 300 рыбопромысловых судов с фабриками на борту они не нужны.

Владимир Станулевич: Кто входит в Ассоциацию судовладельцев?

Валентин Балашов: Эта ассоциация зарегистрирована в Москве. В учредителях рыбодобывающие компании, подконтрольные Глебу Франку, суда которого работают на Дальнем Востоке. Говорят, что в эту организацию недавно вступило Norebo (Виталий Орлов). То есть фактически эта ассоциация — объединение двух физических лиц, определяющих деятельность этой организации. Других независимых от упомянутых олигархов предприятий, насколько я знаю, в этой структуре нет. Хотя, обращаю внимание, на Дальнем Востоке и Севере сотни малых и средних рыбопромышленников-судовладельцев, десятка два крупных и несколько рыбопромышленных холдингов-судовладельцев, с точки зрения финансовых результатов помощнее группы компаний Франка. Одним словом, подавляющее большинство судовладельцев рыбной отрасли России не входят в указанную ассоциацию.

Владимир Станулевич: Может это непреходящая мода переносить на российскую почву «мировой опыт»?

Валентин Балашов: Ни в одной стране мира нет такого подхода, который пропагандируется господами из этой организации. В Канаде, Японии, Голландии, Португалии, США, Норвегии рыбный бизнес законодательными канатами крепко привязан к береговой линии, к обеспечению жизни в прибрежных населенных пунктов. В основе структуры рыболовного флота доминируют среднетоннажные и малотоннажные суда. Если бы там на их «верху» рассуждали только по принципу бизнес-эффективности крупных коммерческих структур и выгоды их собственников, то население смело бы такую власть на ближайших выборах.

Кстати говоря, крупнотоннажный рыболовный флот в советское время был запрещен для работы в Охотском и в Баренцевом морях. Эти суда отправляли в Африку и Южную Америку на пелагию, разных сардинопсов, анчоусов и прочий криль. В Министерстве рыбного хозяйства СССР понимали, что сотни средне‑ и малотоннажных судов, бегающих в порты на выгрузку рыбы, обеспечивают докеров и рыбоперерабатывающие предприятия постоянной работой.

Большинство нашего госменеджмента — это «партия подросткового капитализма», только деньги на уме или, как они говорят, — эффективность.

Владимир Станулевич: Ассоциация пишет в унисон с компанией Norebo, которая недавно объявила свой проект концепции рыбной отрасли.

Валентин Балашов: С моей точки зрения, их понимание российской рыбной отрасли одинаковое — отобрать рыбные и крабовые квоты у тех, кто не имеет доступа к многомиллиардному банковскому «денежному мешку». Перекупить и забрать сырьевой ресурс себе, под свой крупнотоннажный флот, повысить таким образом эффективность бизнеса.

Владимир Станулевич: Почему молчат малые и средние предприниматели?

Валентин Балашов: Отраслевые профессиональные объединения малого и среднего бизнеса, многие рыбопромышленники одно время смотрели на все происходящее с тревогой, но принципиально не выражали свое отношение к происходящему. Ну, заберут 20% квот, ну как-нибудь переживем — не будем накалять. Прошло три года — у новоявленных рыбных олигархов аппетит вырос. Теперь собираются отбирать еще 24% квот на рыбу на Дальнем Востоке и 50% квот на крабов на Дальнем Востоке и на Севере — называется это все «второй этап».

В декабре по этому поводу высказался Союз рыболовецких колхозов Архангельской области. Рыбное сообщество твердо заявляет — давайте закончим первую часть этой «инвестпрограммы», достроим последний пароход, поработаем пару лет и разберемся, что из всего этого получилось. Может, участники «великого почина» останутся в долгах как в шелках, а государство лет через пять не получит даже того, что имело от рыбаков раньше. Я уже не говорю о российских потребителях рыбной продукции — какую цену они заплатят за эту «перестройку».

Владимир Станулевич: Как вы оцениваете позицию федерального правительства? На Дальневосточном экономическом форуме правительство поддержало соглашение между ВЭБом и корпорацией «Рыба. РФ» по модернизации именно береговой инфраструктуры.

Валентин Балашов: Руководители государства ставят социальную и политическую стабильность на первое место. Похоже, что и до Росрыболовства дошло, что не все так просто с крупнотоннажным флотом.

А соединение господ Франка и Орлова в ассоциацию судовладельцев, на мой взгляд, признак утраты способности продолжать решать в органах государственной власти свои корпоративные вопросы в привычном подковерном стиле.

Владимир Станулевич: А что думают губернаторы? Десятки тысяч рыбаков-избирателей в Мурманской и Архангельской областях могут лишиться работы…

Валентин Балашов: Главы Архангельской, Мурманской, Сахалинской, Магаданской областей и Камчатского края, основных рыбных регионов страны, в последние два года регулярно направляют письма в Федеральное Собрание Российской Федерации, в правительство России, в Минсельхоз России, обозначая, что изменения в отечественной рыбной отрасли должны делаться в первую очередь в интересах российских граждан.

Наоборот, представителия Ассоциации рассуждают, как Маргарет Тэтчер, — «меньше народу больше кислороду». Самое странное в этой истории, что в правительственных структурах России остались еще люди, поддерживающие идеологию, ведущую к системному разрушению, в том числе оттоку людей из приморских районов Крайнего Севера и Дальнего Востока.