Судьба «тарелки» АЗЛК. Как она живёт сегодня в Москве?

Чуть больше 20 лет назад был собран последний автомобиль марки «Москвич», после чего началась растянувшаяся на десять лет ликвидация автозавода. Прессовое оборудование, вся ценная оснастка и также модельный пластилин разошлись по зарубежным и отечественным покупателям. Заводская коллекция автомобилей в почти полном составе была передана новым владельцем городу. Архив конструкторско-экспериментального отдела был утрачен, однако многое из него оказалось в коллекциях энтузиастов. Недостроенный в 1990-е новый моторный корпус был достроен и стал заводом «Рено». Старая территория завода у метро «Волгоградский проспект» практически полностью пошла под снос, в то время как новая, у метро «Текстильщики», была преобразована в технополис «Москва». После извлечения технологического оборудования главный и прессовый корпуса были отремонтированы и стали особой экономической зоной, предлагающей свои площадки производствам нового типа, которые не имеют ничего общего с прежней промышленностью. Были переделаны под аренду здание заводоуправления, научно-технический центр в его стилобате и четыре бытовых корпуса, соединённые с главным тёплыми галереями. Нетронутым остался только музей.

Последние 20 лет вокруг сферического здания, отделанного алюминием, менялся не только завод, но и город. Перед главным входом возник железобетон опор будущей автомобильной развязки, тут же огромный котлован новой станции большой кольцевой линии метро. Куда-то пропало ещё одно здание-тарелка — советская автозаправочная станция, ещё недавно работавшая по назначению. Переоделся в низкокачественный вентфасад и посинел тонированным остеклением Дворец спорта «Москвич». Изменился подвижной состав транспорта. Территория Южного порта ушла под застройку бесчисленным по метражу и этажности жильём. На повестке вопрос о рентабельности Технополиса, который может быть вынесен за пределы Москвы. И тогда на территорию бывшего завода «Москвич» вновь зайдёт тяжёлая техника, которая теперь не оставит и следа от промышленного характера территории.

Практически завершена деиндустриализация и перестройка экономики и жизненного уклада Москвы. Наступил момент социокультурного переосмысления казавшегося незыблемым индустриального прошлого столицы. И для рефлексии, а также передачи исторических знаний нужны форма и пространство. Даже в случае полной ликвидации бывшего предприятия и превращения всех 55 гектаров, включающих завод «Рено», в жилой квартал, власти Москвы оставят городское наследие автозавода по другую сторону Курской железной дороги (МЦД-2). Город модернизировал стадион «Москвич», сохранив архитектурный замысел трибун, так или иначе отремонтирован Дворец спорта «Москвич», одноимённый культурный центр — в процессе окончания ремонта. На противоположной стороне Курской железной дороги, в бывшей промзоне, строится памятник воевавшим сотрудникам автозавода. Но для трудовых свершений мало одного мемориала, нужно что-то большее, и желательно на историческом месте. Сохранению памяти об истории труда полностью отвечает здание бывшего заводского музея.

Музея не было на генеральных планах конца 1960-х, когда Промстройпроект и другие подрядчики, включая «Рено», завершили проектирование новой территории завода «Москвич».

По воспоминаниям ветерана завода Вячеслава Мамедова, пришедшего на предприятие в 1976 году, музей появился благодаря общественной организации САМС — Следопыты Авто-Мото Старины. Он был и остался единственным советским зданием, задуманным и построенным как автомузей действующего завода, причём по инициативе самих работников этого завода.

А потом пришли 1990-е, новое руководство и курс завода, и печальная история краха, несмотря на современный технологический цикл, сотрудничество с французскими компаниями, огромные вложения в завод московских властей. И здесь мы возвращаемся к началу статьи. Сейчас единственный аутентичный осколок бывшей промзоны — это экспрессивное, уникальное знание музея. Какой бы ни стала новая территория, для неё готова точка притяжения, которой обязательно найдётся гуманитарное применение на острие науки и искусства. Кроме того, «тарелка» зафиксирует станцию метро «Текстильщики» большой кольцевой линии и придаст динамики строящимся воздушным автомобильным развязкам, которые так вторят архитектуре модернизма. Опоры визуально давят на «тарелку», которая прежде стояла посреди полей, но всё-таки огибают её. Есть надежда, что не зря.

Автор выражает признательность за фотографии и консультации историку советской архитектуры Константину Антипину.