Политическая система США может оказаться не такой безнадежной — The Hill

Политические комментаторы и эксперты в США в целом согласны с тем, что сотрудничество между демократами и республиканцами имеет туманные перспективы. Помимо поляризующей фигуры бывшего президента Трампа, идеологические позиции сторон выглядят разделенными просто в галактических масштабах.

По данным Исследовательского центра Пью, примерно три четверти как демократических, так и республиканских избирателей не могут прийти к согласию даже по «основным фактам». Разногласия переросли в открытую враждебность. Но США демократическая страна, а в таких странах политики по-прежнему в значительной степени зависят от общественной поддержки. И недавние, и исторические события показывают, что изменения в общественном мнении могут быстро изменить национальную политику.

Для доказательства изменчивости общественного мнения нам достаточно взглянуть на президентские кампании Дональда Трампа и Джо Байдена. До того, как 16 июня 2015 года Трамп объявил о выдвижении своей кандидатуры от Республиканской партии, опросы RealClearPolitics давали ему всего лишь 4 процента общественного одобрения. Но всего месяц спустя бизнес-магнат, не имевший ранее опыта работы на государственной службе, возглавил список из 16 признанных кандидатов на выдвижение от Республиканской партии, а в этом списке были в том числе шесть сенаторов и четыре губернатора. В 2016 году Трампа избегали многие республиканцы; теперь он эффективно контролирует партию.

История Байдена также заметно переменчива. Будучи первым кандидатом на выдвижение от Демократической партии в 2020 году, в феврале он опустился на пятое место на праймериз в Нью-Гэмпшире, набрал всего 8 процентов голосов, и его кампания была широко списана со счетов.

Несмотря на поток плохих новостей для Байдена, утверждение конгрессмена-демократа Джеймса Клайберна, видного чернокожего члена Конгресса, вдохнуло в кандидатуру Байдена новую жизнь. Он пришел к победе при поддержке как белых, так и чернокожих избирателей и одержал победу над Трампом на выборах 2020 года. Никаких серьезных политических проблем не возникло. Единственное, что изменилось, — это реакция общественности на преимущественно чернокожих избирателей в Южной Каролине. Урок здесь касается потенциальной волатильности избирателей.

Развитие электронных средств массовой информации сделало квалификацию политиков куда менее важной для выборов, чем харизма, деньги и мастерство руководителей кампаний. Но, конечно, после победы на выборах решающими становятся более существенные требования.

Президент Эйзенхауэр вообще не был харизматичным, а злые языки называли его ленивым и не особо умным. Но репутацию, которую он заработал как верховный главнокомандующий союзными войсками во время Второй мировой войны, было нелегко оспорить. Поддерживавший умеренные республиканские ценности — что включало сбалансированные бюджеты — Эйзенхауэр был назван биографом Уильямом Хичкоком «главным балансиром». Он руководил бурлящей экономикой, но отказался стремиться снизить 90-процентные ставки налога на доходы физических лиц на том основании, что руководители бизнеса должны вкладывать получаемую прибыль в нечто более полезное, чем высокие вознаграждения. В 1950-х годах соотношение заработной платы генерального директора и работника составляло от 20:1 до 30:1 по сравнению с нынешним 361:1. Рейтинги одобрения Эйзенхауэра неизменно находились на высоком уровне 60-х и низком уровне 70-х. Его широко цитируемое обращение к пенсионерам предостерегало от необоснованного влияния военно-промышленного комплекса, а менее широко известно, что он также предостерегал и от чрезмерного влияния научно-интеллектуальной элиты.

Первая крупная трансформация произошла с избранием Эндрю Джексона. Первые шесть президентов в целом следовали принципу Джорджа Вашингтона о назначении государственных служащих на основе квалификации. При надлежащей работе их должности будут постоянными. Придя к власти в 1829 году благодаря харизме и популярным тенденциям, особенно среди ирландских иммигрантов, Джексон считал, что политика предыдущих назначений была элитарной. Это было не совсем неправильно; высококвалифицированные лидеры, как правило, корнями уходили в благоприятное стечение обстоятельств. Но система Джексона приводила к высокой текучести кадров в правительственной бюрократии с каждой новой администрацией, препятствуя созданию стабильных административных систем. Последствия способствовали возникновению проблем, которые продолжаются и по сей день.

Более позитивный пример имел место в период после Гражданской войны в начале Золотого века. Республиканская администрация Улисса С. Гранта была охвачена многочисленными скандалами, завершившимися разрушительной паникой 1873 года. Волна общественного отвращения к широко распространенной коррупции и продажности в федеральном (и государственном) правительстве и частной промышленности привела как Республиканскую, так и Демократическую партии к выдвижению кандидатов-реформаторов на выборах 1876 года.

Республиканец Резерфорд Б. Хейс выиграл выборы с ожесточенной борьбой. Хейс, которого первоначально презрительно называли «Его Мошенничество», взял на себя обязательство на один срок сосредоточиться на реформе федерального правительства. Хейс назначал отдельных лиц на должности в кабинете министров на основе компетентности и поручил провести международный поиск с целью подготовки системы, основанной на заслугах, для назначения федеральных служащих. Хейс закончил свой президентский срок более популярным, чем на выборах, но предложенная система назначения была законодательно введена в действие только после общественного негодования по поводу убийства президента Джеймса Гарфилда недовольным соискателем должности. Закон Пендлтона (1883) положил начало прогрессивной реформе деятельности федерального правительства, кульминацией которой стали администрации Гровера Кливленда и Теодора Рузвельта.

История раннего Золотого века предполагает, что необходимым условием для изменения деятельности федерального правительства является изменение общественного мнения, которое ставит заслуживающее доверия и эффективно функционирующее правительство выше партийного фанатизма и харизматичных лидеров. Такому развитию событий не способствуют средства массовой информации, которые под давлением конкуренции за читателей, зрителей и слушателей подчеркивают сенсационную ценность радикальных движений и политиков, выступающих в новостях. Скорее всего, это произойдет, когда условия станут достаточно серьезными, чтобы доминировать в общественном мнении.