«Время» Шьямалана: невыносимая бренность бытия

Время — это, пожалуй, основа всякой философии, оно напрямую связано с ощущением бренности и смертности. В детстве время почти не ощущается, но по мере взросления начинает лететь всё быстрее, порой его не хватает, как кислорода утопающему, порой оно воспринимается как безжалостный убийца. Верующие скажут, что время существует для того, чтобы напомнить нам о Вечности, которая одна способна подарить утешение и покой. Но многие ли обладатели суперсовременных «умных» часов задумываются об этом? Страх перед старостью и смертью, судорожные дорогостоящие попытки притвориться, что безжалостные перемены над тобой не властны, заполняют жизнь людей, привыкших кто бездарно, кто со вкусом убивать время, пока оно убивает их самих.

Американский режиссер индийского происхождения М. Найт Шьямалан («Неуязвимый», «Сплит», «Стекло») известен своими интеллектуальными фантастическими триллерами. Не удивительно, что графический роман-притча Пьера Оскара Леви и Фредерика Петерса «Песочный замок», герои которого, решившие отдохнуть на красивом экзотическом пляже, вдруг превращаются в своего рода бабочек-однодневок, привлек его внимание. Мастерство и опыт Шьямалана могли бы сделать фильм о разрушительной и одновременно целительной силе времени, с человеческими жизнями, помещенными под своеобразную «темпоральную лупу», чем-то весьма любопытным и значительным. К сожалению, режиссера подвел присущий ему рационализм.

Если авторы графического романа так до конца и не срывают завесу тайны с происходящей на отрезанном от мира пляже чертовщины, то Шьямалан совершает роковую ошибку, сведя жуткую и таинственную историю к еще одному банальному сюжету о нехороших ученых, ставящих эксперименты на людях. Причем «уши» разгадки торчат с первых кадров этак на метр в высоту, но герои старательно их не замечают почти до самого конца. Пожалуй, зверское и циничное убийство философской притчи ради средненького фантастико-психологического триллера — главное злодеяние фильма.

Что до героев, которых одного за другим планомерно уничтожают как скоротечная старость, так и свои, и чужие «тараканы», то они интересны не многим больше, чем подопытные кролики. Хотя, возможно, эмоциональный ступор, в котором они пребывают, сон наяву, от которого их не пробуждает даже дикая ситуация, — это не баг, а фича, потому что большинство людей живет именно так, не просыпаясь. Муторно разводящиеся супруги, постепенно съезжающий с катушек хирург, его хрупкая (в прямом смысле слова, привет «мистеру Стекло») пустоголовая красотка-жена и старуха-теща с собачкой, чернокожий рэпер, еще одна цветная пара и трое разнополых маленьких детей — вот срез общества, который нам показывают. В такой разношерстной компании вроде бы неминуемы острые конфликты, но их почти нет. Даже расовых. Если во французском оригинале объектом для всеобщих подозрений был алжирец, якобы убивший свою подругу, и подозрителен он был именно своей чуждостью, то рэпера подозревают больше из-за того, что он татуированный неформал и носит странную кличку. Ну, а безумец как источник конфликта — это всегда так себе прием, тем более что доктор сходит с ума весьма скучным и мещанским образом — его главным пунктиком оказывается вовсе не причудливое увлечение историей кино, а чувство собственника. Затем сходит с ума и его постаревшая, подурневшая и лишившаяся дочери жена.

Ужасов в фильме как таковых нет, хотя задумка предоставляет множество возможностей для боди-хоррора. Извлечение стремительно выросшей опухоли из живота героини выглядит предельно бутафорски, словно манипуляции филиппинского «хилера», примирившиеся супруги умудряются трогательно умереть от старости, так толком и не состарившись внешне, а разложившиеся тела мертвецов нам вообще не показывают. Единственный мрачно-остроумный момент — ломающиеся и тут же криво срастающиеся кости бывшей красотки, которые превращают ее в какой-то жуткий арт-объект, но и тут автор больше оставляет на долю извращенного зрительского воображения.

Куда интереснее могли бы быть философские и психологические моменты, и такие проблески, к счастью, в фильме есть. Расхожая мудрая фраза о жизни «здесь и сейчас» приобретает буквальный и выпуклый смысл, да и «быть частью чего-то большего» — единственное спасение от экзистенциального ужаса. Правда, к сожалению, суть этого «большего» нам так и не раскрывают, возможно, это просто Природа. Примирение вечно ссорившихся супругов (что характерно, ссорились они из-за погруженности жены в прошлое, а мужа — в будущее: она — работник археологического музея, он — страховой аналитик) происходит совершенно закономерно — время действительно лечит, если воспринимать его ход со смирением. К профессиональным «врачевателям душ» автор относится с изрядной долей иронии — страдающая эпилепсией психологиня чуть ли не после каждого ужасного события пытается устроить совершенно неуместный сеанс групповой терапии, к тому же, как выясняется, они со старшей сестрой — тоже психологом — находятся в давней ссоре и не могут найти общего языка.

Но есть в фильме сюжетная «дыра», связанная именно с психологией, она куда более серьезная, чем кривоватая попытка объяснить, почему герои не обрастают диким волосом. Шестилетние на момент попадания на «проклятый» пляж дети, повзрослев, не остаются дошколятами в теле взрослых, хотя выросли они за один день. Конечно, они возятся с «куличиками» между обсуждениями попыток выбраться из западни, но это выглядит искусственным приемом, в основном они ведут себя, да и мыслят, вполне по-взрослому (один из них даже успел стать отцом, пусть и ненадолго). Таким образом, взросление предстает как чисто физиологический, а не социально-психологический и культурный феномен. Герои рассуждают о том, как изменились, стали многограннее их мысли, но на самом деле для формирования новых нейронных связей у человека требуется обучение, воспитание, множество новых впечатлений и разнообразная деятельность — то есть проведенное с пользой время, которого у брата с сестрой как раз и нет.

В общем и целом, впечатление от картины странное, словно от причудливого, но пустоватого сна. Финал и вовсе вызывает чувство обиды, как банальной разгадкой, так и притянутым за уши частичным хеппи-эндом, пусть его приторность и разбавлена горечью несостоявшейся дружбы. Финальная попытка не оставить необъясненной ни единой мелочи и вовсе повергает в недоумение — зачем разрушать линейную структуру сюжета ради совершенно несущественной детали? Такое чувство, что автор попросту не вполне справился с материалом, ему не хватило чувства меры или захотелось «добавить воды» в погоне за более солидным метражом.

Новый фильм Шьямалана, увы, не помог режиссеру вернуться к успеху «Неуязвимого» и «Сплита» после почти провала «Стекла». Интересная сюжетная заявка могла бы стать трамплином для обретения новой высоты и глубины, но осталась в основном заявкой. Жаль, потому что Время — это действительно одна из тех концепций, на раскрытие которых не жалко тратить время. Впрочем, оригинальное название фильма звучит иначе и прозаичнее — «Old». Но и тему старения и взросления, право же, можно было обыграть гораздо лучше.