Банкиры проговорились: дела идут совсем не гладко
Банки отозвались негативно о предлагаемых ЦБ РФ способах регулирования экосистем. В свою очередь регулятор рынка не согласен с доводами банков. На днях «Российская газета» приводила мнения основных строителей банковских экосистем. Герман Греф (Сбербанк), Андрей Костин (ВТБ), Андрей Акимов (Газпромбанк), Михаил Задорнов (банк «Открытие») и президент Ассоциации банков России (АБР) Георгий Лунтовский в письме главе ЦБ РФ Эльвире Набиуллиной сообщили, что новые правила, по их мнению, могут привести к массовому закрытию отделений в небольших городах и тому, что более ста банков нарушат нормативы достаточности капитала. Уполномоченный при президенте РФ по защите прав предпринимателей Борис Титов рассказал изданию, что 58 банков, большая часть из которых находится в регионах, потеряют более 5% капитала. Тем самым усилив позицию банкиров, выступивших против подхода регулятора к оценке иммобилизационных активов (ИА), бизнес-омбудсмен пояснил, что в результате сильнее всего пострадают кредитные организации с развитой сетью филиалов, вынужденные встраиваться в новые условия. Более того, по мнению Титова, банкам придется стать строже к заемщикам, а также «чаще идти на уничтожение предприятий, чем заниматься восстановлением их деятельности». По словам бизнес-омбудсмена, «такие изменения скажутся и на кредитовании реального сектора экономики. Для инновационного бизнеса заметно вырастут ставки по кредитам, поскольку банки больше не смогут входить в капитал».
Однако в Центробанке с такой позицией банкиров не согласны, назвав оценку воздействия, представленную банками, некорректной.
По предварительным оценкам регулятора рынка, «даже при консервативных допущениях все банки в перспективе смогут выдержать нормативы с учетом нового регулирования. При этом некоторым из них действительно придется снизить концентрацию ИА за счет продажи части непрофильных активов или распределить на них дополнительный капитал».
Удивительное рядом — никак иначе не назовешь возникший диалог банков и регулятора. С одной стороны, доклад регулятора касается регулирования банковских экосистем, с другой, — получается, что вводимые в докладе подходы затронут все банки, даже те, что не имеют отношения к экосистемам. Потому как этот же доклад подразумевает регулирование вложений банков в иммобилизованные активы, под которыми понимаются активы, не создающие требований по возврату денежных средств (например, инвестиции в недвижимость или вложения в долевые инструменты). В свою очередь под экосистемами понимается «совокупность сервисов, в том числе платформенных решений, одной группы компаний или компании и партнеров, позволяющих пользователям получать широкий круг продуктов и услуг в рамках единого процесса. Предлагаемая экосистемой линейка сервисов удовлетворяет большинство ежедневных потребностей клиента или выстроена вокруг одной или нескольких его базовых потребностей (экосистемы на начальном этапе своего формирования или нишевые экосистемы)». Именно это определение Банк России сформулировал для экосистем, в силу наличия на рынке различных трактовок. И именно исходя из этого определения ЦБ РФ планирует осуществлять их регулирование. Получается, что ключевым фактором отнесения того или иного банка к экосистеме в их обозначенном определении может являться, например, мобильное приложение. Или, иными словами, предоставление услуг посредством цифровых сервисов, без которых, как мы понимаем, банк в наше время уже и не сможет выжить, ставит его, даже самый маленький, в один ряд с уже существующими экосистемами. То есть если банк предоставляет кэшбэк на тот или иной товар или услугу, и ничего больше, то этого достаточно для того, чтобы считаться экосистемой. Так это или не так, может сказать только регулятор рынка.
Между тем даже самый маленький банк занимается кредитованием, просто потому что кредитование относится к его основному виду деятельности. Следовательно, у любого банка есть залоги, предоставление которых требуется в качестве обеспечения под выданные кредиты и в случае невозврата которых эти залоги остаются на балансе банков (земля, дома и т.п.). Считать ли их иммобилизованными активами или такими же непрофильными, которыми выступают активы, приобретаемые банками для развития экосистем, типа сервисов по доставке продуктов, прокату самокатов и прочих? Поскольку залоги, оставшиеся у банков после невозврата кредита, становятся активами, уже не требующими возврата денежных средств, то, вероятно, считать. К слову, ранее издание Lenta.ru публиковало мнение первого зампреда Сбера Льва Хасиса, который заявлял о том, что смешивать и проблемные активы, и основные средства, и экосистему не стоит: основные средства во многих случаях не есть иммобилизация, они являются реальными активами, обеспечивающими получение дохода от банковской деятельности, они нужны для обслуживания клиентов, тогда как для проблемных активов существует традиционное регулирование, а вложения в технологии можно ограничивать коэффициентами к нормативу достаточности капитала. В свою очередь член правления ВТБ Дмитрий Пьянов заявлял журналистам, что некоторые идеи ЦБ «наиболее жестко» бьют по группе ВТБ. Как сообщало информагентство РБК, в ВТБ не согласны с перечнем иммобилизованных активов, установленных ЦБ, и так же, как и в Сбере, считают, что смешивать их в одной «корзине», в частности, — основные средства и залоги, полученные по плохим кредитам, — несправедливо. По словам Пьянова, основные средства по определению используются в основной деятельности банка, то есть это те средства производства, с которыми банки осуществляют свои банковские услуги. Более того, как подчеркнул топ-менеджер ВТБ, собственные средства банка прирастают в основном за счет инвестиций в технологии.
Однако все эти переживания банкиров, мягко говоря, преждевременны: судя по заявлению регулятора рынка о том, что предварительные расчеты, сделанные банками, некорректны, в частности банки использовали показатели по коэффициентам иммобилизации, которые ЦБ еще планирует калибровать, думается, регулятор найдет выверенный вариант регулирования для сохранения баланса активов. Грубо же говоря, за переживаниями банков могут стоять опасения за свои же «грешки». И регулятор, судя по всему, не то чтобы уверен в наличии «грешков», но точно дал понять, что хочет «безгреховности» на рынке. Собственно, само по себе заявление Банка России наводит на подобные размышления. А именно комментарий Центробанка о том, что «даже при консервативных допущениях все банки в перспективе смогут выдержать нормативы с учетом нового регулирования. При этом некоторым из них действительно придется снизить концентрацию ИА за счет продажи части непрофильных активов или распределить на них дополнительный капитал». И эти выводы регулятор делал, заметим, на основе предварительных оценок. То есть в той или иной степени, несмотря на отсутствие пока еще в качестве обязательного требования о раскрытии информации о непрофильных активах, Банк России смог осуществить предварительные расчеты. Более того, установив для банков переходный период — 5 лет. Иными словами, не лютует Банк России, дает рынку возможность исправить «погрешности».
Но возникает вопрос: почему именно сейчас Банк России особо обратил внимание на риски экосистем, которые могут сказаться на банках? Ответ на этот вопрос опять же следует из самого доклада и к тому же подтверждает домыслы о том, что у банков есть «погрешности». По мнению Банка России, как говорится в докладе в разделе «Введение», «неконтролируемое развитие экосистем на базе банков может привести к реализации рисков для кредиторов и вкладчиков, финансовой стабильности в целом, а также спровоцировать рост и без того высокой доли иммобилизованных, то есть не имеющих требований по возвратности и ограниченно ликвидных, активов банков (ИА)». Очевидно, что регулятор на фоне роста популярности экосистем и наличия у банков высокой (!) доли иммобилизованных активов, опасается продолжения роста этих самых активов. И, возможно, коммерческим компаниям, создающим экосистемы, было бы проще купить «чистые» банки, например после санации регулятором. Однако приобретение любого банка, помимо роста финансовой нагрузки, автоматически потребует от такой экосистемы не только развития банка как традиционного денежно-кредитного института, но и вызовет необходимость считаться с вводимыми регулятором требованиями к самим экосистемам, а именно к их активам. В ином случае необходимость большего объема средств для резервирования капитала скажется на ограничении инвестиций — заморозке средств, которые могли бы пойти в дело, как на кредитование, так и на развитие экосистем. Именно эту мысль, вероятно, доносил Борис Титов.
Так что мудрости Банку России не занимать: как говорится, «и волки сыты, и овцы целы» — существующим экосистемам требуется всего лишь подчистить свои «грешные» активы, собственникам вновь создающихся экосистем — изрядно вложиться и не грешить, но в любом случае любая экосистема, как с банком в активе, так и без него, оказывается «под каблуком» Центробанка. Ну и еще один интересный момент — активность регулятора финансового рынка, связанная с регулированием экосистем, возникшая именно сейчас, может говорить о том, что именно ближайшие 5 лет — наиболее удачный для банков период продажи иммобилизованных активов, что косвенно может говорить о наличии у Банка России предположений о хороших перспективах экономики страны. Как минимум спрос на эти активы на рынке будет, особенно если учесть рост цен хотя бы на ту же землю и недвижимость.