Москва, 29 сентября, 2004, 14:34 — ИА Регнум. Жительница Челябинска претендует на роль провокации года. Бывший продюсер дуэта "Тату" Иван Шаповалов сгенерировал новое нечто: НАТО-ЖЕНЩИНУ-СИМВОЛ, передает "Новый Регион".

11 сентября, в день печальной годовщины, и ровно через неделю после страшных событий в Беслане, детской кровью омывших эту страну, в Москве усиленными милицейскими нарядами был оцеплен Колонный зал, дабы в нем не свершился акт "музыкального джихада". Эпитет начал сквозить в разговорах об этой девушке и ее пластинке, которую, собственно, и собирались презентовать с большой помпой (выслав пригласительные в виде авиабилетов депутатам Госдумы, дипломатическому корпусу и иностранной прессе) в Колонном зале Дома союзов. Дирекция зафрахтованного помещения не очень-то стремилась врубиться, что тут затевается, а когда до нее что-то дошло - в ужасе начала рвать договора, делать заявления в информагентства, вызывать милицию и чуть ли не ФСБ привлекла, только б отмежеваться от непонятных замыслов Шаповалова и его "шахидки".

В роли НАТО выступила Наташа Шевлякова, жительница Челябинска, девушка русская по национальности, но смугловатая, черноглазая и черноволосая, внешности околокавказской, как нынче принято выражаться (посему шаповаловский продюсерский центр в соответствии с "шахидской" фабулой стал рассказывать всем, что она, мол, таджичка). Обладая удивительным низким тембром голоса, челябинка приехала в Москву с целым рюкзаком красивейших песен на таджикском, грузинском языках и на фарси. Приехала не одна, а с командой талантливых молодых электронщиков, имеющих заготовки во всех отношениях прогрессивной пластинки. Появившаяся в студии с восточной этникой в кармане Наташа, едва глянув на Шаповалова большими грустными черными глазами, мгновенно спроецировалась в его помешанном на "мессиджах миру" сознании в яркий и, безусловно, провоцирующий образ. (Дело было прошлой осенью, когда батальон "черных вдов" уже посеял в Москве непроходящий смертельный страх.)

Пока челябинские электронщики с упоением конструировали в предоставленной им навороченной студии объемный саунд для красивейших, пронзительных и абсолютно лирических песен, Шаповалов заматывал русскую, ни сном ни духом ни про какой ислам не слышавшую девушку Наташу в черную паранджу, прилаживал ей для первой фотосессии всякие портупеи... Переделал простое имя в короткое, многозначительное созвучие - НАТО или NATO... Сама Наташа вполне доверилась продюсерским шокирующим манипуляциям. Поскольку успех его же манипуляций на ниве подростково-однополой, шокирующей опять же любви уже привел однажды к транснациональному гиперуспеху и гигантским прибылям. Однако, глянув на первые плакаты с женским лицом, закрытым черным платком, Наташа растерянно проронила: "Ну, это ведь не я...".

Законченный на исходе лета альбом "Чорчовон" - наполненная пронзительной печалью, навороченная этно-электроника - получился удивительным и ни на что циркулирующее на нашем затхлом музыкальном пространстве не похожим. Специалисты полагают, что "Чорчовон" мог бы стать лучшей пластинкой года.

Просчитав парочку провокационно-маркетинговых ходов, Шаповалов свозил альбом своим знакомым рекорд-дядькам в Лондон. Затем сконструировал клип: дикторы всех мировых теленовостей в студиях BBC, CNN, Sky News, захлебываясь, рассказывают об очередной трагедии, террористическом злодействе, а на мониторах, перемежая взрывы и разгоняя дым, появляется образ в черном: женщина со взглядом, топящем во вселенской скорби. Она поет болезненно и очень цепляюще... Снизу бегут титры мелкой арабской вязью... Непонятно о чем. Так впервые материализовался образ НАТО - женщины-символа, воплощения страха, боли и печали. К Колонному залу Шаповалова и НАТО не подпустили, теперь придумываются другие варианты.

По мнению газеты "Московский Комсомолец", альбом "Чорчовон" мог бы стать сенсацией года именно из-за своей начинки, из-за глубокого и насыщенного голоса певицы Нато, из-за неожиданности ощущений. Манипуляции со страхом и отчаянием перечеркнут саму возможность внимания к нему. Любовь, заложенная в этих песнях, вряд ли найдет выход, может слышаться как ненависть. Поскольку женщина в чадре у микрофона - неуместный символ в стране, омытой детской кровью.