Кострома помогает России чинить «Жигули» молодёжной политики – интервью

Кострома, 7 июля, 2021, 12:45 — ИА Регнум. Трагедия со стрельбой в Казани высветила ряд проблем современной российской системы образования и молодёжной политики. Костромские родители связывают произошедшее с влиянием телевидения, современной поп-культуры и предлагают цензурировать информацию, которая может навредить «неокрепшей психике» детей. Учёные рассматривают проблему шире и иначе. Костромской государственный университет совместно с тремя российскими институтами приступил к разработке новой национальной модели социализации детей, подростков и молодежи. Специалисты намерены выявить дефекты в воспитательной системе, выстроенной государством, и помочь чиновникам сделать эту работу более эффективной. О подробностях проекта и своем видении ситуации корреспонденту ИА REGNUM рассказал проректор по стратегическим коммуникациям КГУ Владимир Смирнов.

ИА REGNUM: Владимир Алексеевич, насколько эффективно государство работает с вопросами пропаганды насилия и агрессии среди молодёжи? Какие плюсы и минусы этой системы вы можете назвать?

Слово «пропаганда» здесь, наверное, не очень применимо. Пропаганда — это когда все информационные каналы говорят примерно об одном и том же. Мы используем другой термин — социализирующее воздействие. Сегодня государство находится в очень конкурентной среде за ценности и поведенческие модели будущих поколений. В СССР государство было единым игроком на этом поле, практически все каналы были синхронизированы. Ребёнок получал примерно одну и ту же информацию в семье, школе, из газет, посещения музеев и других площадок. У него формировалась похожая ценностная модель. Сейчас ситуация изменилась. На поле воздействия на молодое поколение появилось много игроков, в том числе и из других государств, которые активно пытаются внедрять свои ценности. У нас есть предположение, что государство проигрывает в борьбе за смыслы, ценности и в целом по стране и по отдельным регионам. Проблема в том, что сегодня существует очень мало инструментов для измерения эффективности используемых технологий. Мы привыкли измерять все количеством участников и вложенных ресурсов, но это не даёт понимания того, как те или иные меры воздействуют на человека. А когда мы говорим о конкуренции, такие инструменты необходимы. Эти сложности снижают эффективность и государственной системы социализации, и некоммерческих организаций, которые действуют в русле правительственной политики.

ИА REGNUM: Не кажется ли вам, что война за смыслы в некотором смысле проиграна?

Если не впадать в моральные паники, то в целом всё вроде неплохо. Большинство людей нормальные и адекватные, они не берут оружие в руки в спорных ситуациях. Но есть периодически проявляющиеся симптомы. И это вызывает беспокойство.

ИА REGNUM: О чём вы говорите?

Вы смотрели последнюю прямую линию с президентом? Там было два замечательных момента, когда люди жаловались на высокие кредитные ставки. Одним из них был предприниматель. На мой взгляд, это выученная беспомощность. Бизнес изначально предполагает, что ты действуешь на свой страх и риск, берёшь ответственность на себя. А когда ты говоришь: уважаемый Владимир Владимирович, кредиты должны быть дешевле, это неправильно. Человек должен понимать, что предпринимательство связано с риском. Могу предположить, что тот человек начал дело под воздействием историй о том, как классно быть предпринимателем, что надо развивать бизнес, быть успешным. Затем он вышел в «поле» и понял, что все не так радужно, как кажется. И эта выученная беспомощность — следствие неэффективной социализации. Также там прозвучала история про девушку из Ярославля. Она жаловалась на бедность, низкую зарплату, проблемы с выплатами кредитов в микрофинансовых организациях. Ведь она училась в школе, возможно, состояла в каких то общественных организациях и сообществах. Но в конечном итоге у нее сформировалась неудачная жизненная траектория. Локус контроля находится не внутри неё. Она не берёт ответственность на себя, а просит помощи у президента. И это тоже следствие неэффективной социализации. Безусловно, ей необходима помощь. Но если таких людей станет слишком много, президент не сможет помочь всем.

ИА REGNUM: Есть теория, что беспомощные люди «выращиваются» специально.

Ну, в сторону теорий заговоров лучше не смотреть. Полагаю, вопрос в том, как человек входит в общество, усваивает его нормы. Система имеет сбои, и мы имеем то, что имеем.

ИА REGNUM: Костромские матери видят основную угрозу в телевидении, современных певцах и блогерах. Они считают, что проблему можно решить за счёт цензуры и ограничения доступа детей к телефонам. Не преувеличение ли это, и насколько могут быть эффективны подобные меры?

Я считаю, что это преувеличение и перекладывание ответственности за воспитание детей. Эти мамы тоже лукавят. Наверняка вечером они смотрят сериалы, где пропагандируется отнюдь не разумное, доброе и вечное. Люди потребляют раздражающий их на словах контент. Если бы это было не так, всего этого с экранов бы не лилось. К решению любой проблемы надо подходить комплексно. Запретить все нельзя, но должны существовать инструменты и технологии, которые могут нивелировать негативное влияние на психику детей через развитие критического мышления, и так далее. Это очень сложная тема, и чётких решений по ней пока нет. А по поводу ограничений в использовании гаджетов я согласен. Недаром технологические элиты стараются растить своих детей без телефонов. Но здесь опять же нужно начинать с себя. Я часто вижу в семейных кафе молодых родителей, которые либо сами сидят в телефонах, либо дают ребёнку гаджет в качестве игрушки. Если ребёнок с 3 месяцев погружается в виртуальный мир, то он не будет другим к 15 годам своей жизни.

ИА REGNUM: Какие проблемы испытывает молодёжь при интеграции в общество?

Любое государственное воздействие имеет как прогнозируемые, так и неожиданные результаты. Сейчас мы имеем дело с удлинением молодёжного транзита. За счёт длинного школьного образования, поступления в вуз переход от детства к взрослому состоянию происходит достаточно долго. Это ведёт к тому что дети становятся более инфантильными. Плюс в головы родителей со стороны масс-медиа каждый день закладывается информация про то, что мир опасен. Это приводит к тому что родители крайне обеспокоены вопросами защиты своих детей. Намного сильнее, чем, например, 50 лет назад. Приведу пример: я занимался организацией палаточных лагерей для детей. В 2002 году провести лагерь на 100 подростков было легко: было достаточно определить место, сделать объявление и взять палатки. Сейчас организовать детский отдых крайне трудно из-за огромного количества требований, ограничений и регламентов. С одной стороны, это забота о безопасности, но с другой, стоит вопрос — где молодой человек может получить опыт самостоятельной жизни? Да нигде. В школе все заформализовано, в вузах тоже мало таких общественных объединений. Получается, что человек учится в школе, завершает обучение в колледже, техникуме или университете, и ему ещё 5−10 лет нужно для того, чтобы адаптироваться к взрослой жизни. И это тоже, по сути, дефект государственной политики.

ИА REGNUM: Как можно исправить ситуацию?

Государство всегда идёт самым простым путём — путём запрета. Здесь вопрос в том, насколько институты гражданского общества — например, социальные НКО, в которые государство вкладывает достаточно большие деньги через гранты, — готовы закрыть эти ниши. Нужно понимать, что работа государства — выстраивать рамки. Задача семьи, общественных организаций и объединений внутри этих рамок создавать пространство для социализации молодёжи.

Есть ещё один очень важный момент — рассогласование уровней воздействия. Мы понимаем, что разные институты пытаются выложить в общественное пространство свои ценности и модели поведения. Понятно, что есть уровень технологический — инструменты, локальные проекты и программы. И очень важный уровень, который мало исследуется, — повседневные социализирующие практики. Простыми словами — взаимодействие человека лицом к лицу. Учитель-ученик в школе. Через это общение тоже происходит становление человека. Все эти уровни воздействия рассогласованы. Условно: президент выступает и говорит, что надо развивать патриотизм. Хорошее и правильное дело, особенно если говорить о патриотизме деятельном. Идём дальше: волонтёрство. Тоже хорошая тема, которая, по сути, должна развивать патриотизм. Но что такое сегодня в 80% случаев волонтёр? Это мальчик или девочка, который стоит на мероприятии, что-то раздаёт, кого-то сопровождает. Это рассогласование может привести к непредвиденным последствиям. Человек понимает, что его где-то обманывают. Либо наверху, когда говорят что нужно быть патриотом, либо внизу, когда говорят что для этого достаточно постоять с флажком. Возникает растерянность. А ответов на эти вопросы на уровне, например, школы нет. И в этот момент появляется интернет-сообщество, которое говорит: мы тебя прекрасно понимаем. Государство все делает неправильно, тебя обманывают, надо все менять. Примерно так это работает.

ИА REGNUM: Что хотелось бы понять учёным про молодёжь в первую очередь?

В сознание молодых людей достаточно устойчиво внедрена модель человека-потребителя. Это явно не работа государства. Это результат усилий крупного бизнеса, которому необходимо, чтобы люди обновляли гаджеты, машины, потребляли впечатления. У психологов для этого есть замечательный термин — гедонистическая беговая дорожка. Бизнес понимает, что с возрастом человек начинает задумываться о других вещах — смерти, экзистенции и так далее. Поэтому система потребления больше часто ориентирована на новое поколение. Мы не можем сказать плохо это или хорошо, но неплохо было бы понять, к чему это может привести в итоге.

ИА REGNUM: Кто выступает инициатором разработки стратегии?

Изначально инициатор — Костромской государственный университет. К нам присоединились госуниверситеты Севастополя, Рязани и Курска. Надеемся, что к работе подключатся ещё 5−6 университетов.

ИА REGNUM: Как будет вестись работа, и что станет её итогом?

В течение трёх лет мы планируем провести серию исследований. Они будут не только гуманитарные. Это будет и математика, и когнитивные науки, нейропсихологические и нейробиологические исследования, работа с большими данными. У нас уже есть заказы на исследования по близким темам, которые поддерживает Министерство науки и высшего образования. Мы хотим разобрать существующую систему социализации, понять, кто из игроков оказывает большее влияние на молодёжь, какие технологии для этого используются. Главная задача — выделить основные дисфункции государственной системы, понять, к чему они могут привести, составить рекомендации с доказательной базой. Когда работа будет завершена, модель можно будет презентовать на уровне Минобрнауки, правительства России.

ИА REGNUM: Вы сказали про большие данные. Правильно ли понимаю, что анализироваться будет в том числе поведение людей в сети?

Совершенно верно. Есть цифровые следы, которые можно анализировать, и это важно. Основная проблема всей гуманитарной науки в том, что в 90% случаев для изучения она использует реактивные методы — это когда респондента о чем-то спрашивают. Но дело в том, что в большинстве случаев человек отвечает не то, что думает, а то, что по его предположению хочет услышать собеседник. Это искажает результаты. А в интернете человек живёт. Ему не нужно отвечать на вопросы, он делает то, что хочет. В этом пространстве он более настоящий. Мы обязательно будем рассматривать цифровые миры, как молодёжь усваивает ценностные модели из компьютерных игр и переносит их в жизнь. Первые исследования из планируемого комплекса запустим уже в сентябре.

ИА REGNUM: Через какой промежуток времени после активации национальная модель социализации может дать результат?

Это вопрос десятков лет.

ИА REGNUM: Даже если государство прислушается к тому, что вы предлагаете, внедрение новой модели может существенно изменить не только систему образования, но и всю жизнь. Под силу ли это костромским учёным?

Как говорил классик, могут и побить. Но что сделаешь? Риски всегда есть. Думаю, на нас как минимум должны обратить внимание, потому что постановка темы очень актуальна. К тому же мы заходим в эту тему нетипично для современности. Поясню: сегодня очень многие вещи проектируются из будущего. Люди говорят: сейчас мы здесь, но хотим, чтобы впоследствии все было по-другому. Надо совершить шаг. В отличие от этой схемы мы не мечтаем о «Гелендвагене», имея «Жигули». Мы предлагаем разобрать машину, которая у нас есть, посмотреть, где все совсем плохо, и усовершенствовать эти моменты. В этом случае на ней можно будет ездить еще долго. И это менее затратно, чем покупать новую машину. Мы не берём на себя функцию государственной власти. Мы предлагаем вариант решения проблемы и надеемся быть услышанными.