Антикоммунисты восстали против большевиков, когда те начали уничтожать историческую государственность России, расчленять её и подчинять её Германии. Но не восстали против Временного правительства, когда оно начало расчленение России. И легко пошли на союз с интервентами и оккупантами, поставившими себе задачу подчинения и расчленения России.

Роберт Капа
Выступление Троцкого перед немецкими студентами

Проиграв Гражданскую войну большевикам и наблюдая коммунистические террор, голод и «раскулачивание» в Советской России, антикоммунисты пошли на союз с Гитлером и многочисленной сворой его союзников, которые поставили себе задачу уничтожения России и русского народа. Гитлеровские антикоммунисты и коллаборационисты любой национальности стали идейными и практическими соучастниками гитлеровского геноцида русского народа.

Коммунистическая революция в Германии. 1918

И сейчас, от случая к случаю, глядя на этот гитлеровский геноцид, лицемерно твердят, что СССР «потерял так много людей», что лучше бы ему было сдаться Гитлеру (видимо, для «окончательного решения» русского вопроса по аналогии с еврейским).

Коммунисты уничтожили Историческую Россию ради собственной власти и мировой революции. Осознав, что их мировая революция за счёт России мало кому нужна и нереальна, они смирились с «социализмом в одной стране» и начали защищать Советскую Россию и СССР и победили во главе своей страны — коалицию Гитлера.

Shadowxfox, Knyaz-1988
СССР в 1922 году
Shadowxfox, Knyaz-1988
CCCР в 1924 году

Коммунисты уничтожили СССР и значительную часть Исторической России во имя своей доктринальной (вовсе не вынужденной) национальной политики, которая создала из России де-юре конфедеративный конгломерат ради мировой революции. И этот конгломерат исторически почти немедленно уничтожил СССР, как только кончились война и террор.

И сейчас, ведя законную борьбу против антикоммунистических уничтожителей и расчленителей России, коммунисты, сожалея об уничтожении СССР, совершенно не говорят о своих, коммунистических доктринальных (союзных) предпосылках его уничтожения. Ленинскому союзному (и внутри России — автономному) расчленению, искусственно и сверху навязанному ими самими России, говорят они, не было альтернативы. И этим прямо противоречат исторической практике 1918−1921 годов, когда все советские новообразования на территории России на деле были не более чем протекторатами и автономиями, прямо находящимися на содержании и сидящими на штыках красной Москвы. Сожаления современных коммунистов об уничтожении ими самими СССР никогда не будут честными до конца, пока они не покончат с наследием расчленительной части национальной политики Ленина и СССР.

Главные социальные итоги СССР — всеобщее бесплатное образование, включая высшее и аспирантуру, всеобщее бесплатное здравоохранение, всеобщее бесплатное жильё. Именно бесплатная приватизация жилья, инициатором которой, по его словам, был московский политик Николай Гончар, стала главным социальным достижением новой России после смерти СССР.

Главные государственные итоги СССР — победа в Великой Отечественной войне и строительство «второго индустриального центра», благодаря которому (наряду с массовым героизмом и жертвенностью нашего народа) была одержана эта победа и благодаря нефти и газу которого мы живём до сих пор, достижение ракетно-ядерного паритета с США, который защищает нас до сих пор, и полёт в космос.

Главное государственное поражение СССР — его конфедеративная национальная политика большевиков-коммунистов, реализованная за счёт России. Именно она уничтожила СССР и расчленила Россию.

Как бы ни эволюционировала старая Россия, названные главные позитивные итоги СССР не могли быть достигнуты ею самой, без СССР, в те сроки, которые потребовались СССР. И главное: старая Россия не смогла бы победить коалицию Гитлера, которая в любом случае напала бы на нас, независимо от цвета наших знамён, с целью уничтожить нас, независимо от нашего названия.

А от главного негативного итога СССР, покончившего свою жизнь самоубийством, старая Россия не могла бы спасти — просто потому, что тоже сама убила себя. Причём убила ещё глубже, не на национальных окраинах и не-окраинах, а в самом своём сердце и голове.