Почему рост цен угрожает национальной безопасности России и при чем тут ВТО
Еще в декабре пандемийного 2020 года президент РФ Владимир Путин поднял на совещании по экономическим вопросам тему о росте цен на хлеб и муку, сахар, подсолнечное масло, отказываясь при этом видеть причину только в одной пандемии и склоняясь больше к желанию торговцев подогнать внутренние цены под мировые.
Следите за развитием событий в трансляции: «"Дорожает всё!» — на что ещё поднялись цены в России — все новости»
И это уже третья проба в современной России взять под контроль ценовую политику на столь высоком уровне. Первая попытка была произведена в октябре 2007 — апреле 2008 гг. В этом случае цены на базовые продукты были зафиксированы по состоянию на 15 октября 2007 года по 31 января 2008 года, что и понятно, поскольку повышение цен в среднем на 40−60%, в погоне за мировыми, да еще и накануне выборов в Госдуму в декабре 2007 года, послужили объективным и вполне обоснованным стимулом для проведения ценовой операции.
Провоцированием на второй заход — по управлению ценами сверху — послужило существенное и неожиданное падение курса рубля в 2015 году, но в этом случае фиксация цен произошла не командным методом, а через деловые договоры и соглашения с крупнейшими ретейлерами по их добровольной инициативе по фиксированию цен на особо востребованную потребителями линейку продовольственных товаров.
И тем не менее, как отмечают экономисты, проведение политики по заморозке цен, фиксированию цен, управлению ценами с применением правительственных рычагов всегда приводит лишь к росту цен и инфляции, закрытию и банкротству разных предприятий.
Что еще не сделано правительством молодой России, что пошло не так? Казалось бы, строго соблюдена процедура в соответствии с православной традицией и приметой: «Бог любит троицу». Провели три попытки урегулирования цен государевым приказным методом и увещеваниями на совесть ретейлеров, трижды наступили на одни и те же грабли, трижды почесали уже разбитые в кровь лбы… И?
И — спасибо председателю правительства Михаилу Мишустину, который после ценового акцента, обозначенного Владимиром Путиным, всё же открыл карты и спросил своих подчиненных: «Почему ответственные министерства и ведомства своевременно не приняли меры и упустили ситуацию с ростом цен на важную продукцию, хотя все инструменты у вас есть?»
Мишустин открыто заявил о наличии инструментов, которые позволили бы еще до вмешательства президента страны ответственным министерствам и ведомствам урегулировать ценовой вопрос?!
И он совершенно прав, еще в 2010 году Владимир Путин, возглавляя правительство, запустил в производство постановление правительства РФ
Но, тем не менее, не исключается возможность и того, что всё дело в самом инструменте, который, по истечении стольких лет, слегка притупился и проржавел, в силу его невостребованности, или же при тщательном изучении постановления № 530 ответственные лица обратили внимание, что, в соответствии с данным документом, меры ценового регулирования запускаются только по факту резкого роста цен не менее чем на 30% в течение месяца. А Владимир Путин во время ценовой экзекуции использовал данные декабря 2019 года, что методически противоречит его же постановлению на предмет включения регуляторных механизмов.
Тогда о каком инструменте говорил председатель правительства Михаил Мишустин? Остается только один инструмент: это инструмент анализа десятилетней ситуации проб и ошибок по установлению контроля за ценами в новой России, для производства которого есть все аналитические данные и производственные материалы у ответственных министерств и ведомств.
И здесь уже, возвращаясь к подозрению президента страны о причине роста цен внутри страны как примитивном желании подогнать внутренние цены под мировые, следует и начинать с понимания формирования и развития ценовой политики партнеров России по Всемирной торговой организации.
В экономике и производственных секторах стран ВТО не допускается перегрев рынка и стагнация системы «производитель — потребитель» в формате рыночной регуляции ценовых стандартов из-за социальных проблем населения или потери рентабельности предприятий в связи с резким падением спроса на его продукцию. В их ценовой конструкции изначально уже заложены базовые признаки гарантированного наличия финансовой возможности населения на доступное приобретение продуктов питания, и, соответственно, как следствие, рентабельность и доходность предприятия в сфере производства продуктов первой необходимости для поддержания жизни и здоровья платежеспособного населения.
Трудно даже представить себе, чтобы представители бизнеса Евросоюза или иных государств — членов ВТО, обратились в сферу торговли с просьбой поднять цену на их продукцию по причине падения рентабельности производства, да и плюс к этому хронической неплатежеспособности населения, как это произошло у нас в обращении мясопереработчиков к представителям ретейла.
Возвращаясь к обозначенному инструменту анализа, стоит отметить, что в данном случае, касаясь российской стороны, это уже не вопрос цены на продовольствие и ее регулирования, а вопрос национальной безопасности!
Продолжая внедрять внутри страны принцип ограничения цен на продовольствие, по причине неплатежеспособного населения, произойдет еще большее банкротство и разорение отечественных предприятий, с замещением их продукции на полках сетей иностранной продукцией и пополнением числа безработных, малоимущих граждан, что спровоцирует двойной эффект нагрузки на экономику страны, как с закрытием предприятий пищепрома, по причине минусовой рентабельности, так и увеличением голодающего населения.
И к этой ситуации куда как более подходит Указ президента РФ
Следовательно, на данном этапе политико-экономической стагнации России первоочередная задача стоит не в госрегулировании цен на продукты питания, а в реализации первоочередных задач Указа президента России о Стратегии национальной безопасности в части роста доходов населения, что, в свою очередь, невозможно осуществить без финансовой адресной помощи населению и возобновления работоспособности закрывшихся отечественных предприятий.