Латвия, 14 сентября, 2004, 13:06 — ИА Регнум. Текст выступления заместителя директора Второго Европейского департамента МИД России М.В.Демурина на конференции памяти протоиерея А.Меня (Рига, 14-15 сентября 2004 года)

Уважаемые дамы и господа,

Устроители очередной международной конференции памяти протоиерея Александра Меня предложили нам поразмышлять над темой "Покаяние, примирение, ответственность" в контексте межнациональных и международных отношений. Категории, что и говорить, немаловажные для современного российского и латвийского обществ, преодоления имеющихся противоречий и установления между нашими странами и населяющими их народами истинного добрососедства. Возникло желание поделиться своими мыслями на этот счет; прояснить подходы не только в политическом, но и в мировоззренческом плане. В целях всестороннего рассмотрения проблемы коснусь православного понимания покаяния, того, как нравственные императивы взаимоотношений между людьми и народами видятся в творчестве самого о.Александра и высоко ценимых им русских религиозных философов, а также принципиальной противоположности национализма и патриотизма и вопроса о "принесении извинений" за произошедшее в прошлом и происходящее в настоящем.

Начну с небольшого, но важного "лирического" отступления. В 1997 году, в первый год после моего приезда в Ригу в качестве второго лица в посольстве России, у меня состоялся знаменательный разговор с одним из представителей латышского истеблишмента. Суть посылки собеседника была следующей: латыши должны реализовать свое право высказать все, что они думают о русских, заставить Россию принести извинения за прошлое, и только после такого "очищения" можно будет начать выстраивать между нашими странами новые отношения. Мой контр-тезис: если ставить вопрос таким образом, то надо быть честными и признать также право русских высказать все, что они думают о латышах. Нельзя же, в самом деле, забыть, что из Сибири после административных высылок многие жители Латвии вернулись домой, а вот после карательных акций латышских эсэсовцев против мирного населения на Псковщине, Новгородчине, в Белоруссии и других местах в годы Великой Отечественной войны живых, как правило, не оставалось. Есть что сказать моим соотечественникам и по поводу их поражения в правах и низведения на уровень людей второго сорта в современной Латвии. Но главное, надо быть готовым принять последствия этой "откровенности", а они, как мы знаем по опыту конфликтов на пространстве бывшего СССР конца 1980-х - начала 1990-х годов и в других регионах Европы, будут тяжелыми и разрушительными. Мы бы не хотели такого развития событий, продолжал я, тем более что "новыми" отношения между странами и народами никогда не бывают; все в истории имеет свои корни и свое продолжение, все диалектически перетекает из одной стадии в другую. К сожалению, тот призыв постараться остановить антироссийскую и русофобскую спираль, которую известные силы начали раскручивать в Латвии и других странах Балтии на этапе распада СССР, услышан не был.

Теперь несколько слов об отце Александре Мене. Для многих в Советском Союзе во второй половине 1980-х годов его лекции, телевизионные и радиопроповеди с призывом к восстановлению утраченной связи с Богом, жизни по совести и в любви к ближнему стали дополнительным импульсом к началу того, что он называл поиском Пути, Истины и Жизни. Священническое служение и творчество о.Александра, который всегда был и остается в нашей памяти священником Русской православной церкви, - это одна из ярких граней процесса возрождения православной веры в нашей стране. Процесса естественного и жизненно необходимого, тем более в условиях ее коренной общественно-политической трансформации.

К сожалению, это возрождение, не по вине Церкви, началось слишком поздно. Люди, между тем, в своем большинстве оказались неспособными противостоять той лжи, прибегая к которой одни добивались сохранения Союза Советских Социалистических Республик, а другие начали разрушать все подряд, отрывать от нашей общей страны кусок за куском. Посеянные в тот период обман и зло дали горькие и опасные плоды. Память об этом во многих сегодня справедливо будит мысль о покаянии.

В последнее время, однако, все чаще приходится встречаться с попытками политизировать это одно из главных христианских понятий и таинств, превратить высший призыв к покаянию в земное требование, адресовать его не себе, а другим, причем не конкретным людям, а целым народам и странам, сделав инструментом в достижении конъюнктурных внешне- и внутриполитических целей. Между тем, каждому христианину понятно, что покаяние - это не столько единичный акт, сколько постоянный процесс духовного обновления, подразумевающий осознание и исповеданье личных грехов. Вспомним, что говорили на этот счет великие отцы и учители церкви и известные христианские богословы. Так, Св.Иоанн Златоуст подчеркивал, что духовник - отец, а не судья, а исповедь - врачебница, а не судилище. "Ни один врач, - говорил он, - прежде чем дать лекарство больному, не подвергнет его взысканиям и наказаниям". Св.Григорий Нисский в своем каноническом послании к Литоию, епископу Мелитинскому, указывает, что смысл покаяния - врачевание душевных болезней конкретного согрешившего человека, причем каждую такую болезнь нужно врачевать покаянием, только соответствующим совершенному греху. В противном случае, отмечает он, болезнь можно не только не вылечить, но наоборот, - усилить. Примечательную фразу находим в номоканоне Иоанна Постника: "Многие по неразумению, вместо исцеления, принесли больше вреда и чрезмерной строгостью епитимий сделали более неизлечимыми язвы болящих душ".

Сказанное имеет прямое отношение к усиливающимся в последнее время требованиям к России и русским "покаяться" за "грехи" бывшего СССР, принести другим народам извинения и даже "выплатить компенсации" за содеянное в тóй стране тéм политическим режимом. Нет смысла в данном контексте доказывать правовую несостоятельность такого подхода - она очевидна. Если же говорить о нравственной и политической позиции, то здесь также нет никакой двусмысленности: все антигуманные и противоправные деяния бывшего советского строя были неоднократно подвергнуты осуждению и критическому осмыслению в нашей стране, причем начался этот процесс еще в период существования СССР. Да иначе и быть не могло, учитывая, что народы России - и в первую очередь русский народ - сами в наибольшей мере пострадали от террора и репрессий.

Но обращенные извне к России и русским призывы к "покаянию за прошлое" продолжают звучать, и это не просто духовное невежество. Они - обратная сторона неготовности политических элит соседних стран сказать полную правду о своей собственной истории и, самое главное, - установки на то, чтобы использовать удобную трактовку событий пятидесяти и более летней давности для оправдания политически и нравственно уязвимой политики, проводимой сегодня.

Действительно, если не напоминания о "сталинском режиме", "оккупации", "геноциде" и т.п., то как объяснить дискриминацию в гражданских, социально-экономических и других правах жителей своей же собственной страны? И ведь что удивительно: это объяснение работает, как будто тем, кто его принимает, не известен завет Господа, освободившего детей от ответственности за грехи отцов, а в современной политике никогда не формулировался общий принцип недискриминации. Так что жаждущим извинений за прошлое нелишне помнить об ответственности за настоящее - за то, что противу Божьих заповедей делается сегодня в отношении ближнего тобой лично, при твоем участии или с твоего попустительства. И с этой точки зрения дать себе отчет: имеешь ли ты моральное право требовать извинений и покаяния от других, тем более за то, что было совершено не ими.

О важности именного такого - личного - покаяния проникновенно говорил в своих проповедях, лекциях, книгах о.Александр, призывая нас честно осознать свое недостоинство и несостоятельность и начать настоящую жизнь - жизнь на основе принципа любви к ближнему.

В творчестве о.Александра присутствует прочная и многогранная связь с идеями русских религиозных философов конца XIX - первой трети ХХ вв., первым в ряду которых он всегда называл Владимира Сергеевича Соловьева. Многие идеи этого замечательного мыслителя, особенно принцип всеединства, стали плодотворной основой для собственных размышлений о.Александра. "Человек всегда не прав, когда он отрицает, и каждая доктрина, каждое учение наиболее слабы в том, что они отрицают," - подчеркивал он вслед за Вл.Соловьевым. А мы помним: на что бы ни обращал свое умственное внимание сам Вл.Соловьев, на метафизику или богословие, материализм или идеализм, на науку или мистику, на социализм, старообрядчество, западничество, славянофильство - он всегда брал оттуда нечто ценное, понимая, что ничего нет на свете бесплодного и бесполезного. Одним словом, мыслил не категориями отрицания, а категориями синтеза, воссоединения распадающегося мира и человечества.

Именно поэтому в сложный для нашей страны период размежевания и перехода в новое качество о.Александр настойчиво призывал обращаться к мудрости основателя русской религиозной философии. "Всякая ненависть, всякая сила, которая разделяет, разрушает мысль, чувство, тело, природу, - говорил о.Александр, - это противное Богу начало. Сегодня, в эпоху экологического кризиса, национальных конфликтов, геополитических конфликтов, этот призыв Вл.Соловьева, его мысль о том, что Божественное соединяет, а все что разъединяет - сатанинское, в высшей степени актуальны".

Перед лицом происходящего сегодня в межнациональных отношениях и в международной политике нельзя не вспомнить призыва о.Александра постоянно мерить свои дела мерилом христианской этики. Помнят ли те, кто принимает и поддерживает законы, ущемляющие права соседа, принадлежащего к другой национальности или говорящего на другом языке, слова Нагорной проповеди: "Итак во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними..." (Мф. 7, 12)? Этот нравственный императив, на наш взгляд, есть все основания адресовать и огульным критикам "советского тоталитаризма" и "русификации" (вспомним, в частности, гарантированное в советский период жителям Латвийской, Литовской и Эстонской ССР право получать не только среднее, но и высшее образование на латышском, литовском и эстонском языках), и тем, кто в современных международных отношениях поддерживает ставку на реальную, а не условную агрессию, на санкции и силовое общественное переустройство других стран.

И здесь уместно вернуться к Вл.Соловьеву. "Поступай так, - писал он, развивая категорический императив И.Канта, - чтобы правило твоей деятельности могло стать в твоей воле всеобщим и необходимым законом". Трудно оспорить продуктивность этой нормы, если действительно стремиться к преодолению практики двойных стандартов в современной европейской и мировой политике.

Но если высший нравственный идеал требует, чтобы мы любили всех людей, как самих себя, а люди не существуют вне наций и народностей (как, впрочем, и народности не существуют вне отдельных людей), то отсюда следует прямой логический вывод: христианин должен любить все народы, как свой собственный (и уж по крайней мере не пытаться сводить с ними "исторические счеты"). Эту простую мáксиму и следует, видимо, признать первейшей нравственной установкой на пути к действительному примирению.

Обращаясь к национальному вопросу, русские религиозные философы неизменно показывали, с одной стороны, зло, которое несет в себе народный эгоизм, или национализм, той или иной нации как окружающему миру, так и ей самой, и с другой, - благо патриотизма, понимаемого как любовь отдельного человека к своему народу как собирательному целому и солидарность всех народностей, населяющих ту или иную страну, и их как целого - со всем прочим человечеством во имя общих высших принципов и интересов. Действительно, история всех народов свидетельствует: все они в эпохи своего расцвета утверждали свою народность не в ней самой, отвлеченно взятой, а в чем-то всеобщем, сверхнародном, во что они верили, чему служили и что осуществляли в своем творчестве - национальном по источнику и способам выражения, но вполне универсальном по содержанию и результатам. Страшные примеры противоположного подхода - жизни нации только для себя и своих предполагаемых интересов, когда все оказывалось позволенным, цель оправдывала средства и насилие превозносилось как доблесть, - принес нам ХХ век.

К сожалению, его отголоски дают о себе знать и сегодня, хотя, кажется, совершенно очевидно, что те, кто ограничивает интересы своего народа узкими эгоистическими благами, которые могут быть добыты только неправедным по отношению к другим народам путем, ставят тот народ, которому они претендуют служить, в ситуацию нравственного одиночества, наносят ему очевидный вред и оскорбление.

Не берусь утверждать, что в этом плане все благополучно на моей Родине - в России. На пути становления российского патриотизма нам предстоит пройти еще немалую дистанцию. Но главное направление движения задано правильно, и истинное православное христианское неприятие национализма - порука в том, что оно будет выдержано.

Думаю также, что любой непредвзятый наблюдатель признает, что в Латвии у русских и всех, кто считает русский своим родным языком, доминирует идея патриотизма, стремление на основе сохранения и развития своей самобытности способствовать межнациональной гармонии, которая открыла бы их фактической Родине возможности более динамичного развития, обеспечила бы условия для истинного добрососедства с Россией и полноценного конструктивного участия в построении новой, единой, демократической Европы.

О.Александр часто повторял в своих проповедях: "Свет пришел в мир, и люди его не приняли. В этом, - напоминал он, - и есть постоянно продолжающийся суд Божий". Перед лицом Творца мы ежедневно и ежечасно делаем выбор: жить по заповедям Христовым сегодня или искать оправдания для отступления от этих заповедей, в том числе и за счет ссылок на то, что произошло в прошлом. В постоянном возвращении к этой мысли и видится истинный ключ к покаянию, ответственности и миру в душах людей и обществе.