Брат святого Нила
«В погожий день, летний день небо отражается в воде Селигера, и кажется, что монастырь парит на облаках, а мы живем на небесах», — радостно улыбаясь, рассказывает отец Аркадий — наместник мужского православного Нило-Столобенского монастыря в Тверской области. Игумен — представительный седобородый мужчина в монашеском одеянии с деревянным посохом. По его словам, еще в детстве ему был уготован путь священника, хотя в прошлой жизни успел поработать врачом и отслужить в Советской армии. Несмотря величавый вид, он часто улыбается и шутит, говорит: «Быть с Господом — это радость». Однако, кроме монашеского служения, хватает у отца Аркадия земных забот. Под его началом — почти две сотни человек: монахи, послушники, трудники. Настоятель православного монастыря в наши дни — это не только монах и духовный наставник, но также врач, строитель, руководитель. У Ниловой пустыни — собственное внушительное подсобное хозяйство, яблоневый сад, пасека. Монахи разбили виноградник и успешно выращивают в открытом грунте на широте Великого Новгорода и Копенгагена, наверное, самый северный в мире виноград.
Существует убеждение, что монахи в России содержатся государством и купаются в деньгах, но это очень далеко от истины. Есть, конечно, обеспеченные монастыри (в основном в Москве и в Петербурге), но подавляющее большинство уповает только на помощь свыше и собственные силы. Иначе невозможно самим жить достойно и помогать нуждающимся. Нилова пустынь — как раз из их числа: никакой существенной материальной помощи из патриархии или государства обитель не получает, наоборот, сама жертвует в казну РПЦ. Принимает странников, помогает вернуться к нормальной жизни бывшим заключенным — людям, которым некуда идти и некому помочь. В монастыре есть бесплатный медпункт и хоспис для безнадежно больных.
Без помощи извне Нило-Столобенская пустынь не смогла бы существовать в нынешнем виде и заниматься восстановлением огромного монастыря. «Электричество только в месяц нам обходится в полмиллиона рублей, и тарифы повышают, — сетует монах. — Топим углем и дровами, губернатор обещал газ провести, но за него тоже платить надо».
Помогают обители чаще всего местные бизнесмены, чиновники и просто неравнодушные люди: кто пожертвует машину кирпичей, кто плитку или доски; помогают щебнем, соляркой, дровами, деньгами. Среди жертвователей монастыря отец Аркадий отметил Петра Ямова из Москвы, которого он называет брат Пётр.
«Дух монастыря — это благодать, которая объединяет людей, не только монахов. Пётр избрал для себя момент служения, он мирянин, но участвует в жизни монастыря уже почти 20 лет и имеет прямое к нему отношение. Связал себя с обителью, часто у нас бывает, старается объединять людей. А вы знаете, я даже не ведаю, чем он занимается, где работает, никогда не спрашивал», — говорит наместник.
Можно предположить, что Пётр Ямов, о котором говорил отец Аркадий, скорее всего, — крупный российский бизнесмен, председатель совета директоров порта «Восточный». Сам господин Ямов через представителя отказался комментировать свое возможное участие в жизни Нило-Столобенского монастыря.
«Не вы меня избирали, а я вас избрал»
Благотворительность в христианстве берет начало еще со времен Церкви первых апостолов, в этом отношении ей близка именно современная Русская православная Церковь. Римско-католическая и Греческая православная церкви получают основные доходы от сдачи в аренду многочисленной недвижимости, прежде всего участков земли в городах, а также проценты от доли в капиталах крупных банков Европы.
В России традиция помощи монастырям имеет многовековую историю и, если прерывалась, то возрождалась вновь. Разумеется, не было такой традиции в СССР, но и, например, император Петр I монахов не любил, сам не помогал им и вельможам не советовал, скорее, наоборот, в его царствование всем монастырям жилось непросто.
По словам отца Аркадия, православный монастырь — окно в Царствие Божье, а жертва монастырю — священный дар для вечности: «Жертвователи избираются не мною, а преподобным Нилом. Господь их находит. Не в том суть, вот кто-то может себе это позволить, потому что у него есть деньги, а в том, что Господь его избирает и делает это через него. Многие вещи происходят в мире помимо желания человека, и не всякую жертву святой Нил принимает».
По древним правилам, все существенные пожертвования фиксировались в монастырских записях, и монахи хранят их по сей день. Желтые от времени страницы столетних книг — немые свидетели: кто, сколько, когда и на какие цели «усердствовал» и жертвовал Нило-Столобенской пустыни двести, триста и даже четыреста лет назад. В списке имен и фамилий — основатели династии Романовых, царь Алексей Михайлович, князья Ромодановские, бояре Милославские и Морозовы, графы Строганов, Мусин-Пушкин, князья Трубецкие, Григорий Потемкин-Таврический, царь Александр I, князья Волконские, тверские и новгородские помещики, купцы и митрополиты.
В наше время Нилову пустынь трижды посетил президент России Владимир Путин. Его имя и вклад также будут отражены в книгах обители — с его помощью была куплена у наследников одного известного петербуржского антиквара и подарена монастырю коллекция редчайших старинных икон с образом преподобного Нила Столобенского.
«Верующий не мыслит категориями «ты — мне, а я — тебе». В этом святом месте все богатства, власть и звания не имеют значения, потому что, жертвуя для монастыря, человек находит для себя нечто более ценное, соединяя себя с Царствием Божьим», — отвечает отец Аркадий.
Святой Нил Столобенский объединяет в свою семью не только монахов
Нилова пустынь ведет свою историю со времени Ивана Грозного, о ней, о житии и чудесах основателя — преподобного св. Нила Столобенского паломникам рассказывают в музее монастыря местные послушники-архивариусы Игорь и Борис.
Деревянная обитель на озере Селигер помнит Смутное время, была разграблена и сожжена поляками, возродилась в камне при Алексее Михайловиче, пережила забвение и нападение банд разбойников при Петре I, процветала в XIX веке, став одним из богатейших и красивейших монастырей России. Он был похож на уменьшенную копию Санкт-Петербурга — в окружении тверских лесов, с классическим европейским стилем архитектуры и облицованной гранитом набережной. Огромный Богоявленский собор Ниловой пустыни, например, первоначально планировался на месте современного петербургского Исаакиевского собора, но Александр I передумал, подарив проект и чертежи придворного архитектора Иосифа Шарлеманя монастырю.
Братья с гордостью отмечают факт, что Нило-Столобенская пустынь никогда не содержалась за счет государства, была так называемым «заштатным монастырём», никогда не владела крепостными. Монахов отличала предприимчивость: обитель занималась ловлей и продажей рыбы, имела собственные кирпичные заводы, яблочные сады и даже свой пароход. Соседняя деревня получала большую выгоду от десятков тысяч паломников, ежегодно собиравшихся на крестный ход в память св. Нила, так что жили крестьяне не в бревенчатых избах, а в кирпичных домах.
В 1927 году пустынь была превращена в колонию для несовершеннолетних, затем, в 1939 году, стала концлагерем для польских военнопленных, госпиталем во время Великой Отечественной войны, а после — домом престарелых и даже домом отдыха. Русской православной Церкви он был возвращен в 1991 году в полуразрушенном состоянии и продолжает восстанавливаться поныне.
Монастырский музей, который посещают десятки тысяч человек ежегодно, также создан с помощью Петра Ямова, это была его идея, существенный вклад. Теперь в музее монастыря хранится собрание православных икон миллиардера Андрея Бокарева и бывшего главы РЖД Владимира Якунина. Их стараниями в 2017 году была издана книга о Нило-Столобенском монастыре и практически из руин возрождено старинное здание монастырской трапезной.
«Огромная трапезная на 200 человек, вы даже не представляете, что здесь было», — рассказывает отец Аркадий. — Если бы не он, его решимость… мы боялись даже приступать, боялись этого огромного объема работы, а не того, что у нас не хватит денег. Брат Пётр тогда предложил: давайте начнем, а Господь нам поможет. И знаете, Пётр Ямов ни разу не назвал себя спонсором или меценатом. Его наградили церковным орденом, а он не явился на получение этой награды».
Несмотря на все старания, восстановление и украшение монастыря идет медленно и далеко от завершения, но настоятель видит в этом особый замысел Божий. По его словам, само святое место, которое отмолил у мира святой Нил Преподобный, призвав сюда благодать, определяет осознание человека, а не архитектура.
«Мы эту благодать не формируем своими трудами и желаниями, а просто вливаемся в неё. Строительство — не цель, а возможность для любого человека приобщиться к семье святого Нила, к святому месту, которое не прекращалось здесь веками», — отметил отец Аркадий.