В Библиотеке имени Некрасова напророчили кроваво-сложное будущее

Будь я блогером, играющим на чувствах людей, рассказ бы начал с запрещенных препаратов и отношения к ним в департаменте культуры Москвы. Однако я не блогер и ни в какие запрещенные препараты в культурном ведомстве столицы не верю, давайте разбираться, что же происходит в действительности.

Из-за карантинных мер библионочь в этом 2020 году прошла в режиме онлайн. Министерство культуры предложило провести онлайн-марафон, посвященный 75-й годовщине Победы. В Москве, если верить словам вице-мэра Натальи Сергуниной, акция «Опаленные страницы» также должна была быть посвящена Дню Победы. Однако столь скучная тема явно не входила в планы департамента культуры Москвы и подведомственных ему учреждений.

Вновь отличилась «славная» своими чаепитиями за разговорами о смерти библиотека имени Н. А. Некрасова. Любимые писатели, философы и телеведущие генерального директора библиотеки Марии Приваловой рассказали о своем видении мира после пандемии. Поделюсь наиболее, на мой взгляд, содержательными выступлениями.

Я уже писал о том, как под эгидой все тех же Минкульта РФ и Депкульта Москвы в столице пышным цветом расцвела пропаганда всяческих мерзостей. Тут вам и гендерное конструирование от одержимых смертью особ, разговоры о смерти и некрореализме, ЛГБТ кино и траснгендерные флэшмобы в подведомственных Депкульту учреждениях. На фоне сказанного, отвергающие маскулинный гуманизм феминистки, уже и не кажутся таким уж злом, хотя по существу то же самое, только вид сбоку.

Подробности читайте здесь: На москвичей обрушили оголтелую пропаганду содомии и некрофилии

Здесь: В Москве под эгидой Минкульта занимаются гендерным конструированием

И здесь: Авторки и философки отвергли маскулинный гуманизм

Открыл онлайн-марафон литературовед и телеведущий Александр Архангельский, рассказавший о том, каким он видит происходящее, и чего ждать от будущего. По его словам, мы переживаем вирусную революцию, которая проверяет нашу систему на излом. Но это еще цветочки, ягодки пойдут, когда закончится карантин. Вот тогда будет сложно, даже кроваво-сложно, но как именно, о том литературоведу Архангельскому не ведомо.

В свою очередь, поэт Лев Оборин обеспокоен тем, что нынешние ограничения очень понравятся властям, и, как он выразился, цифровой след останется с нами надолго. А его репрессивность и унизительность будут пытаться оправдать в сфере услуг. Однако же поэт верит, что чувство братства сохранится, из-за чего отнять нашу свободу будет сложнее.

Осмелюсь возразить господину Оборину, опять-таки зацикленному на своих личных переживаниях. Если бы наше общество лет 30 или 25 назад осознало, что отныне оно живет при капитализме, и создало бы мощные гражданские ассоциации и политические структуры, возможно, ныне мы не наблюдали бы такого попрания наших прав.

Писатель и журналист Марина Ахмедова оказалась более позитивно настроенной, она убеждена, что после пандемии мы все станем жить лучше, и очень рада тому, что в Китае запретили есть мясо кошек и собак. Также она надеется на то, что после карантина русская литература перестанет копаться в себе, станет более социальной, повернется к людям.

Поэт и писатель Ксения Букша недовольна тем, что эпидемия выявила некий патернализм, на который ей смотреть неприятно. Её также возмущают попытки властей решать, куда нам можно пойти, куда нельзя и как. Должен возразить поэту Ксении Букше, поскольку в нынешней ситуации никаким патернализмом и не пахнет. Власть лишь диктует, что нам можно, а что нельзя, и при этом не обеспечивает наших потребностей.

Тем не менее в происходящем есть и положительные моменты, к которым писатель отнесла обучение через Zoom. Добавлю, что выступающих очень волнует тема цифровизации в целом и образования в частности. Непосредственное общение ученика и учителя давно стало анахронизмом, и без цифровизации образования ну никак не обойтись.

Вот и журналист, и литературный критик Анна Наринская хотя и знает, что будет с образованием, разговаривать об этом ей, судя по всему, не интересно. Литературного критика больше интересует посттравматический синдром, с которым нам всем придется очень долго бороться. Более того, Наринская возмущена тем, что в соцсетях находятся люди, не желающие признавать ее, Анны Наринской, правоту. А ведь действительно, властители дум говорят же, что будем изживать травму, как смеют некоторые отрицать очевидное людям с прекрасными лицами?

Изживание посттравматического синдрома стало главной темой выступления шеф-редактора телеканала «Дождь» Анны Немзер. По ее словам, она точно знает, что нам всем придется с ним жить! Кроме того, травма эта общая, и мир ничего подобного не переживал. Современная российская интеллигенция даже прекрасна в своем эгоизме. Журналистка «Дождя», начавшая свой спич с того, что она все же больше интересуется прошлым, нежели будущим, так и не вспомнила о бойне Первой мировой войны, о Великой Отечественной, об эпидемиях, еще совсем недавно выкашивающих миллионы жизней. Признаться, может быть и стоило по-человечески понять госпожу Немзер. Только стоит ли придавать слишком большое значение переживаниям зацикленных на себе нарциссов?

Однако наиболее драматично складывается ситуация у писательницы Людмилы Улицкой, она вдруг оказалась на том отрезке времени, когда «всё закончилось». Естественно, что и от будущего ничего хорошего ожидать не стоит, поскольку «известная жизнь кончилась, дальше начинается неизвестная». Правда, опасения госпожи Улицкой вызывает не только известная, но и старая как мир история. Писательница опасается того, что сохранится диктат власти уже не медицинского характера, а чисто политического характера. На обществе сейчас испытали определенную модель подчинения, что будет завтра, драматург не знает, что, впрочем, не снимает ее тревожности по поводу будущего.

Вот так в «Некрасовке» поговорили о 75-летии Победы. Я рассказал лишь о самых содержательных выступлениях из более чем трехчасового онлайн-марафона. Увиденное оставило двоякое впечатление, что это было. Продолжение развязанного «малым народом, они же дельфины» десятилетия назад террора против «большого народа, они же анчоусы», или же оккупировавшие административные вершины бюрократы так понимают культуру?

Не верите? Смотрите сами: «Что будет дальше?» О самом волнующем в эти дни — о мире после пандемии