Кто получит пригласительный билет в Царство Божие

Сегодня, 22 сентября, на воскресном богослужении, читается притча о званых на брачный пир:

«Иисус, продолжая говорить им притчами, сказал: Царство Небесное подобно человеку царю, который сделал брачный пир для сына своего и послал рабов своих звать званых на брачный пир; и не хотели прийти. Опять послал других рабов, сказав: скажите званым: вот, я приготовил обед мой, тельцы мои и что откормлено, заколото, и всё готово; приходите на брачный пир. Но они, пренебрегши то, пошли, кто на поле свое, а кто на торговлю свою; прочие же, схватив рабов его, оскорбили и убили их. Услышав о сем, царь разгневался, и, послав войска́ свои, истребил убийц оных и сжег город их. Тогда говорит он рабам своим: брачный пир готов, а званые не были достойны; итак пойдите на распутия и всех, кого найдете, зовите на брачный пир. И рабы те, выйдя на дороги, собрали всех, кого только нашли, и злых и добрых; и брачный пир наполнился возлежащими. Царь, войдя посмотреть возлежащих, увидел там человека, одетого не в брачную одежду, и говорит ему: друг! как ты вошел сюда не в брачной одежде? Он же молчал. Тогда сказал царь слугам: связав ему руки и ноги, возьмите его и бросьте во тьму внешнюю; там будет плач и скрежет зубов; ибо много званых, а мало избранных» (Мтф XXII: 1−12).

Притча не очень простая, но мы в ней разберемся без всех этих соплей, которые разводят толмачи, рассказывая, в какой одежде надо приходить на пир, как себя вести, присовокупляя разной отсебятины про то, как правило, что «Господь хочет, чтобы мы, оставив всякое попечение, устремлялись в Храм Божий», и подобную чепуху. Дело тут не в одежде и даже не в самом брачном пире, и не в сыне, ради которого это все затевается. Царство Небесное уподобляется не пиру, а некоему базилевсу, «человеку царю», который этот пир устраивает. Принято обычно все сразу раскладывать по полкам, «царь», мол, это Сам Господь Бог, Первое Лицо Троицы, «сын» тоже понятно Кто, следующее Лицо тоже Троицы, «слуги» — это ангелы, которые грешника во ад сопроводят, «рабы» — всякие пророки. За каждым закрепляется то, что принято закреплять.

Миллиарды раз, наверное, уже повторенное поучение на эту притчу: да станем же приходить в храм достойными, подготовленными. Вообще любой евангельский отрывок на проповеди подытоживается одинаково, прямо по матрице: будем ходить. Прибавляется немногое — ходить и молиться, ходить и каяться, приходить достойными. Главное все равно — это то, что ходить будем. Да будем, будем, конечно. Ходим. «Достойными» же имеет тоже свой отчетливый эквивалент. Это значит — к причастию подготовленными, с утра ничего не есть и с вечера вычитать правила. Минут двадцать побормотать знакомые слова из молитвослова, и достойно все будет. В брачной одежде, но не забывать при этом чувствовать собственное недостоинство. Это одно из условий, что все теперь более-менее достойно.

Итак, Царствие — это царь, который сперва зовёт к себе тех, кто выражал прежде преданность. Называвшие себя, видимо, друзьями. Званые. Эти не явились. К тому же повели себя многие очень вероломно. С этой частью притчи понятно. Не все, изъявлявшие прежде желание и преданность, едва дойдёт до реализации, готовы. Иносказательно здесь имеются в виду те, для кого Царство Небесное чуждо. «По-соседски» они готовы, возможно, к торговым операциям с царем, но какие-то близкие отношения затевать даже не думают. Не из их круга.

Интересна концовка притчи. Царь видит некоего человека не в брачных одеждах. Он не спрашивает его, почему ты не переоделся. Спрашивает, как ты сюда попал. Брачные одежды вряд ли здесь полная экипировка, скорее некий знак, накидка какая-нибудь, лента, обозначающая, что человек приглашен. Пригласительный билет, своего рода. Как ты сюда вошел без билета, так это примерно звучало бы сейчас. Человек вошел, проник незваным. То есть его не приглашали. Ни в первый, ни во второй раз. Что это за категория людей, которых даже не зовут?

Перед тем, как Иисус начал говорить эту притчу, читаем: «И слышав притчи Его, первосвященники и фарисеи поняли, что Он о них говорит, и старались схватить Его, но побоялись народа, потому что Его почитали за Пророка». Им Он и говорил. Про них рассказывал. На кого-то из них намекая, что они настолько далеки от Царства Божьего, что их даже не зовут. Точнее, они и зова его не слышат. Но в случае чего заявятся, конечно. И будут молчать, ибо сказать, внятно ответить, зачем они сюда явились, они не смогут. Считают себя достойными тут быть, как без них. Правила с вечера вычитали. С утра ничего не ели. Проповедь прослушали, как надо на пир приходить. Или проповедь произнесли. С дежурным набором слов: да будем ходить. Забывая добавить, что при таком отношении — не звали. А незваных выгоняют так же, как и недостойных.

В похожей притче из XIV главы Евангелия от Луки нет человека, одетого не в брачные одежды. И там тоже притча кончается словами «ибо много званых, а мало избранных». Это кажется странным, поскольку тут не так уж и «мало» сидят на пиру приглашенных по дорогам, их, кажется, должно быть совсем не меньше, чем было званых первоначально. Следует заметить еще, что и «званые», и «избранные» — это практически одно и то же, приглашенные. Игра слов станет, возможно, понятной, если под «избранными» иметь в виду соответствие. Одни не соответствуют Царству, потому что считают его ниже себя, а другие полагают, что без них вообще ничего не должно обходиться. Те и другие — далеки от Царства в одинаковой мере.