Памятник военным кинооператорам появится в Красногорске
Красногорск, 7 мая, 2019, 22:52 — ИА Регнум. 9 мая 2020 года, в 75-летний юбилей Победы советского народа в Великой Отечественной войне, в подмосковном Красногорске будет установлен первый в стране и мире памятник военным кинооператорам. С автором мемориала, художником-монументалистом Марией Татевян беседовала корреспондент ИА REGNUM Екатерина Воробьёва
Памятник будет установлен не просто в Красногорске, а на въезде в город перед фасадом Красногорского архива кинофотодокументов. Там, как известно, хранится всё наследие этих «невидимых» героев, чьими глазами несколько поколений видело самую кровопролитную войну в истории человечества. Памятник как доминанта площади будет виден со всех проходящих мимо трасс. Под этот монумент уже сейчас реконструируется площадь.
Но есть и сугубо административно-бюрократическая предыстория выбора места. Памятнику в Москве места просто не нашлось. Была идея поставить его возле ВГИКа, который дал миру и стране целую плеяду военных кинооператоров и документалистов. Пытались мы получить место и у телецентра в Останкине. Но на уровне принятия решений там понимания мы не нашли.
Было намерение у Российского военно-исторического общества почтить память боевых кинооператоров каким-то памятным знаком. Но оно утонуло в бесконечных дискуссиях о том, как должен выглядеть памятник. Привлечённый в качестве эксперта проекта режиссёр Андрей Кончаловский вступил в свои экспертные права с безапелляционной позицией: «Фигуративный памятник не нужен, надо искать символический образ». Но речь здесь идёт не о конфликте абстрактного и предметного искусства, а о том, что памятник должен говорить с будущим на понятном языке. Современные дети уже не понимают, что за предмет такой — кинокамера. Когда мы искали образ, правильное «профессиональное» положение фигуры героя, мы взяли в руки эту самую кинокамеру. И пришло более глубокое понимание подвига военных кинооператоров — 10 килограммов металла и оптики с запасом плёнки на одну минуту съёмки, под огнём, в стужу и холод, наравне с солдатами…
И пока продолжались бесплодные баталии о концепции, было принято по-фронтовому прямое решение. Локомотивом идеи выступали представители Московского клуба документального кино им. В. Микоши Эмилия Космачевская и Ирина Гращенкова. Наверное, есть своя символика в том, что именно женщины «вытянули» этот проект. Своё веское слово сказала директор Красногорского киноархива Наталия Калантарова: «Это памятник — наш, и он будет стоять здесь, в Красногорске». Но Киноархив — режимный объект федерального значения, и за его строго охраняемым периметром доступ к мемориалу будут иметь только специалисты с пропусками. И тогда на помощь пришёл нынешний глава Республики Башкортостан Радий Хабиров, тогдашний глава городского округа Красногорск. По его решению реконструкция площади перед Киноархивом началась с учётом доминантного места на ней будущего памятника. Эти люди буквально спасли проект.
Могу только предполагать. Возможно, свою роль сыграло то, что мы с моим мужем и соавтором Олегом Калининым установили в столице Словении Любляне единственный в мире Мемориал сынам России и Советского Союза, погибшим в годы Первой и Второй мировых войн. Это те самые знаменитые «Журавли», которых в 2016 году открывали президенты России и Словении Владимир Путин и Борут Пахор. C посещения этого памятника начал свой официальный визит в Словению в 2017 году министр иностранных дел России Сергей Лавров.
Нас это не волнует. Главное, что памятник «работает». Это — единственный мемориал в Словении, стране НАТО и ЕС, у которого всегда, в любое время года лежат свежие цветы. Когда я билась над идеей этого памятника, муж вдруг тихо напел знаменитое гамзатовское «Мне кажется порою, что солдаты, с кровавых не пришедшие полей, не в землю нашу полегли когда-то, а превратились в белых журавлей». И теперь каждый словенец знает смысл этого памятника и этой песни. И понимает, что означает «промежуток малый» между стел монумента — теперь «это место для меня» — излюбленное место для фотографий посетителей. И ещё появилась традиции — потрогать «младшего» журавлика за крыло.
Что касается славы и почестей — мне достаточно того, что, несмотря на тяжести административных согласований, связанных с установкой этого монумента, на самом высшем уровне словенской власти, несмотря на чудовищное давление, которое руководство США и НАТО оказывало на президента Словении Борута Пахора, памятник усилиями Олега [Калинина] состоялся. Он живёт в настоящем и работает на будущее. И люди в буквальном смысле прикасаются к нашей общей истории. Памятник работает на благодарную память словенского народа павшим русским и советским воинам-освободителям. Особенно это важно на фоне того, как сносят наших каменных и бронзовых солдат в некогда «братских» освобождённых от фашизма странах.
Это — главная награда авторам и всему нашему коллективу: скульпторам Станиславе и Андрею Смоляниновым и архитектору Яне Браговской. Эта же команда сейчас работает над «Военным кинооператором».
Именно. Всего на фронтах Великой Отечественной воевало с кинокамерой в руках более двухсот операторов. За основу образа взят реальный человек — кинооператор Владимир Сущинский за секунду до своей гибели в Польше от разрыва немецкого снаряда. Его камера зафиксировала последними кадрами этот момент. Он и его коллеги жертвовали жизнью, чтобы сохранить для потомков живую историю. И мы обязаны сохранить для истории тех, кто навечно остался за кадром, всю их исторически подлинную атрибутику. В этом — дань документальной правды тем, чьи кинодокументы не могут лгать.
Моя идея — сделать так, чтобы люди могли посмотреть на окружающий мир через объектив кинокамеры и таким образом причаститься к нашей великой истории. Так, как это сейчас происходит в Спитаке у нашего памятника «Скорбящая мать», посвящённого тридцатилетию скорбной годовщины землетрясения в Армении. Там перед фигурой женщины, потерявшей всех родных, лежит расколотый гранат. Я не ожидала, что людям этот символ будущей жизни среди смертельных разрушений будет понятен без разъяснений. Сам собой сложился ритуал: люди кладут цветы и встают на колени, чтобы поцеловать этот бронзовый гранат. Я наблюдала за этим, и у меня была одна мысль: главное — не заплакать.
В работе над проектом памятника кинооператору нас консультировал известный документалист Роман Газенко — человек, который «пропустил» через себя десятки километров военных хроникальных киноплёнок. У него был авторский цикл «Осколки времени». И он горячо поддержал мою идею использовать в памятнике осколки стекла как символ времени, которое для нас остановили военные кинодокументалисты. И которое для многих из них остановилось на последнем вздохе с камерой в руках.