Голливуд — остров ограниченного разврата и контролируемых извращенцев?
Как «фабрика грёз» сама себя высекла
В знаменитый «век джаза» Голливуд стал страной, куда ринулись тысячи эмигрантов. Толпы впечатлительных и амбициозных людей осаждали киностудии, стремясь проникнуть в экранное зазеркалье и остаться в нём навсегда. Режиссёрам досаждали юные особы с предложением своих услуг. Тогда же сложился ключевой принцип приёма на работу — «на экран через диван».
Америка, пожинавшая плоды экономического роста, легко проматывала лёгкие деньги. И Голливуд здесь первенствовал. Он превратился в шумный остров прожигателей жизни.
В начале десятилетия прокатилась целая череда скандалов, в которых гремели имена кинозвёзд. Самый громкий разразился в сентябре 1921 года. Тогда комик Роско Арбакль, всеми любимый «Фэтти», организовал шумную вечеринку. «Толстячок» подписал контракт с «Парамаунт» на миллион долларов в год и решил немного развлечься. Через несколько дней после памятного загула он был арестован по обвинению в изнасиловании и непреднамеренном убийстве. Подруга актрисы Вирджинии Рапп, скончавшейся от перитонита, заявила полиции, что бедняжку изнасиловал «Фэтти». Разрыв мочевого пузыря у погибшей был результатом его нападения.
Пресса вцепилась в Арбакля так, словно он был главным на земле греховодником. Его рвали на части. Писали, что он давил красавицу массой своего тела, да ещё насиловал бутылкой от «Кока-колы». По другой версии, он орудовал бутылкой из-под шампанского.
На суде обвинение внезапно рассыпалось. Выяснилось, что свидетельница ранее привлекалась за вымогательство и мошенничество, а погибшая девушка была серьёзно больна и недавно перенесла операцию. В тот день она напилась, что ей было противопоказано. После приступа истерики её осматривал врач, которого вызвал Арбакль, и никаких признаков изнасилования не обнаружил. Прозвучал не просто оправдательный вердикт. Присяжные принесли извинения комику за то, что поначалу не ему верили.
Но оправдание не спасло «Толстячка». Оно не отмыло его имя, поскольку пьянку организовал именно он.
Скандал 1921 года переполнил чашу терпения пуритан, точно знавших, что Голливуд — это дело рук сатаны. Общественность протрубила сбор. В атаку на кинофабрику пошли полки закалённых в боях моралистов, требующих обуздать «очаг разврата». Прозвучал призыв ввести цензуру.
Эта народная инициатива так напугала хозяев студий, что они поспешили сами себя обуздать, приструнить и отшлёпать. Они отыскали святого человека в среде американских чиновников и предложили ему работу — присматривать за моралью в кино.
Генеральный почтмейстер и староста пресвитерианской церкви Уильям Хейс был немало обескуражен и польщён просьбой киномагнатов. Его вдохновило и то, что это была не общественная нагрузка, а солидная должность с зарплатой. За священную работу на благо общества платили сто тысяч долларов в год.
Хейс взялся за дело с присущей ему энергией. Обозлённую общественность он призвал сигнализировать ему о нарушениях норм приличий, гарантируя, что каждый сигнал будет неизбежно учтён.
В 1922 году Хейс рекомендовал студиям прервать отношения с «Фэтти» и снять с проката всё фильмы с его участием. Здесь он шёл навстречу женским организациям, для которых Арбакль стоял на втором месте после Джека-Потрошителя. Студии вняли рекомендации, и любимец публики на годы сделался безработным.
Тогда же Хейс создал Ассоциацию американских продюсеров и прокатчиков и вступил в плотный контакт со всеми благочестивыми организациями Америки — от «Девушек-скаутов» до «Центрального конгресса американских раввинов». Их, к слову сказать, было под шестьдесят.
Поскольку в одиночку Хейсу было явно не справиться, он нанял помощников: священников Римско-католической церкви Дэниела Лорда и Джозефа Брина.
Последнему принадлежит ёмкое, навеки вписанное в историю «фабрики грёз» изречение: «Голливуд состоит из гнилой кучи мерзких людей. Пьянство и разврат здесь стали обычным делом. Сексуальное извращение свирепствует. Режиссёры и кинозвёзды — извращенцы».
Нельзя сказать, что старина Брин сильно преувеличивал. Голливуд жил полной жизнью и не торопился меняться, слушая каких-то зануд. В 1922 году был убит режиссёр Уильям Тейлор. Его застрелили в собственном доме, и полиция не смогла раскрыть преступление. Не успел стихнуть шум, как Рудольфо Валентино был обвинён в двоежёнстве, а его коллега Уоллес Рид скончался от передозировки наркотиков.
Всё это говорило о том, что работёнка команде Хейса предстояла нелёгкая. Парням нужно было создать что-то поистине выдающееся, что-то великое и исполненное сияния, чтобы дьявол был изгнан из Голливуда. И они справились, они изобрели. Но до этого было ещё долгих восемь лет труда и забот.
«Четыре всадника Апокалипсиса» / The Four Horsemen of the Apocalypse
Двадцатые годы открылись картиной эпической и абсолютно ошеломляющей. «Четыре всадника Апокалипсиса» триумфально прошли в Америке и Европе. Они спасли от разорения студию «Метро» и сегодня считаются одной из самых прибыльных кинолент.
Фильм поставлен по роману испанского литератора Висенте Бласко Ибаньеса. Это история семьи богатого аргентинского скотовода, чьи дочери вышли замуж за переселенцев из Франции и Германии. После смерти отца дочери разделили наследство, а их мужья приняли решение вернуться на родину. Семьи прибыли в Европу накануне войны, когда в небесах появились всадники Апокалипсиса. Родственникам довелось встретиться, как врагам, на полях сражений.
Картину снял Рекс Ингрэм, успешно работающий в Голливуде ирландец, которого Эрих фон Штрогейм назвал лучшим режиссёром в мире.
Это был заслуженный комплимент. «Всадники» — солидное, продуманное повествование, которое отличает реалистичность, тонкая детализация, чувство юмора и идеальный монтаж.
Мастерство постановщика очевидно. Сцена, где муж застаёт свою жену с юным любовником, поставлена так, что сопереживаешь им всем.
Фильм возвестил о рождении суперзвезды. Пылкого тангомана, лишённого наследства за разгульную жизнь, сыграл Рудольфо Валентино. Его танец с продажной девкой, отбитой у работяги с ножом, по сей день впечатляет.
Конечно, это кино своего времени. Апокалипсические ужасы в финале сняты в рамках имеющихся возможностей. К примеру, бутафорский зверь, извергающий дым, сегодня кажется абсолютно нелепым. Но в двадцатые годы прошлого века он производил сильное впечатление.
Впрочем, в зрительном зале оказались и те, кто уже тогда узрел «сплошные повторы» и заявил об испорченном вечере. Французские критики разгромили картину. Они объявили её провальной и похвалили только игру обезьяны.
Причина, скорее всего, была в том, что Ингрэм отдал дань пропаганде. Французы ничего не имели против изображения немцев пьяницами и мучителями. Но мощный финальный аккорд в честь освобождающей Европу Америки им явно пришёлся не по душе.
«Четыре всадника Апокалипсиса» примечательны своей эротичностью. Сексуальные танцы, похотливые взгляды, полуобнажённые натурщицы, лесбиянки, пылкий юноша, кладущий руку на грудь своей замужней возлюбленной, — все эти неприличия уже скоро будут изгнаны из кино. Но пока публика могла наслаждаться.