Соломбальское кладбище: последняя гавань поручика Пахтусова

В 1910 году Россия чуть не потеряла Новую Землю, контролирующую Севморпуть. Норвежские промышленники основали на ее Северном острове четыре поселения и объявили его «ничьей землей». К такому провалу Россия шла не одно десятилетие: «В 1869—1877 гг. норвежцы Э. Иоганнесен, Э. Карлсен, С-Х.Тобисен и Х. Бьеркан сумели раньше русских картографировать северный и восточный берега Новой Земли… Символическое значение для поддержки европейских притязаний на Новую Землю имела находка зимовья Баренца экспедицией Э. Карлсена… В 1870 году на архипелаг с эскадрой отправился Великий князь Алексей Александрович, водрузивший там православный крест, — это значило, что Россия не покинет острова. В 1871 г. к берегам Новой Земли подошла немецкая экспедиция А. Розенталя, в 1872 г. — австро-венгерская Г. Вильчека, в 1875—1876 гг. — А. Э. Норденшельда, в 1879-м — английская А. Маркама. В то же время Архангельское казначейство начало финансировать рейсы на Новую Землю парохода «Мурман». В 1878 г. русскими была основана постоянная спасательная станция в Малых Кармакулах, и туда переселены шесть ненецких семей… Правда, веяния «международного сотрудничества» со сдачей позиций России в регионе не обошли и «новоземельский вопрос». Е. А Тягин (поручик, исследователь Новой Земли в 1870-х годах — прим. автора) в докладе архангельскому губернатору Н. П. Игнатьеву не исключал уступки Северного острова Новой Земли норвежцам… Но после гибели в марте 1881 года Александра II политика России совершила серьезный поворот… В 1881 г. было утверждено Положение кабинета министров «О колонизации острова Новой Земли». В 1887 г. Было основано становище Маточкин Шар, а в 1897 г. — Белушья Губа… В 1910 г. потомки викингов объявили Северный остров Новой Земли по примеру Шпицбергена «ничейной землей». Об этом сообщил шкиперский союз норвежского Тромсе. Заявление переполнило чашу терпения даже российского Министерства иностранных дел. Последовали ноты МИДа, после которых активность норвежцев на Новой Земле стала сокращаться» (1).

Принадлежность Новой Земли России обеспечивали многовековые плавания к ее берегам поморов. Но эту принадлежность надо было осознать еще в петербургских кабинетах, что было сложнее, так как влекло затратные обязательства. Осознанию способствовали государственные экспедиции по картографированию берегов. К моменту норвежских плаваний к Новой Земле в 1870-х годах Россия имела лишь две значительных по результатам экспедиции на Новую Землю — Ф. Литке и П. Пахтусова. Итоги их исследований сделали архипелаг в петербургских кабинетах понятнее и в значительной степени предупредили «сдачу» Новой Земли норвежцам.

В случае с П. Пахтусовым не государство, а архангельский купец Брандт инициировал его первую экспедицию. Плаваний к архипелагу и до нее было немало, но результаты имелись незначительные. Успех Петру Пахтусову, отключив инстинкт самосохранения, обеспечило пассионарное честолюбие. Пишут, что он ждал от экспедиций карьерного продвижения, но в Арктике чины терялись вместе с головой. Мотивацию Петра Кузьмича усиливало преодоление комплексов детских унижений, связанных с бедностью. Сжатая пружина распрямилась и закинула подпоручика в метели и шторма.

И сейчас нематериальные мотивы дадут больший эффект в Арктике, чем материальные — необходимые, но не главные. Задача государства — найти таких, как Пахтусов, пассионариев, поддержать их, удовлетворить честолюбие и направить по следам чиновников, пограничников, геологов, моряков, связистов.

«Архангельские губернские ведомости», 1846 год: «Петр Козмич Пахтусов родился в 1800 г. в Кронштадте. Отец его был отставной шкипер 13-го класса родом из Сольвычегодска… на осьмом году возраста лишился он отца, его мать… переехала тогда жить сюда, в Архангельск… Бедность матери поставляла его в необходимость собирать в Адмиралтействе щепу; он часто отдавал ее писарям, получая от них в обмен бумагу и прочее, в чем нуждался для учения. Тут он начал учиться отлично — прилежно, тем более что не имел быстрых способностей… по летам своим был он чрезвычайно силен и смел… езжал верст 50 от Архангельска на взморье один ловить рыбу и стрелять птиц… Он сделался славным стрелком и пловцом: так-то учит нужда…

В 1821, 1822 и 1824 годах был помощником штурмана 12-го класса Иванова, при описи реки Печоры и берега Ледовитого океана, к востоку от нее до острова Вайгача… С 1821 г. Пахтусов… занимался под начальством капитан-лейтенанта М. Ф. Рейнеке описью и промером Белого моря… В 1825 г произведен он был в прапорщики, а в 1831 г. в подпоручики, но чины не удовлетворяли его желаниям. Он думал только о своем предприятии…» (2).

Клоков Петр Иванович — ученый форшмейстер (лесничий), советник правления Северного округа корабельных лесов.

Брандт Вильгельм Иванович — архангельский купец 1-й гильдии, городской голова Архангельска в 1831—1832 годах. Скоропостижно скончался через несколько дней после отправления первой экспедиции П. К. Пахтусова.

Могила полярного исследователя в Архангельске, на Соломбальском кладбище, надпись на памятнике гласит: «Корпуса штурманов поручик и Кавалер Петр Кузьмин Пахтусов».

Примечания: