Как хор в три голоса в России премии получает
Первый раз Андрей Рубанов появился в шорт-листе литературной премии «Национальный бестселлер» в 2006 году с дебютным романом «Сажайте и вырастет». Во второй — в 2011-м, с «Психоделом». В третий — совсем недавно, в 2017-м, с романом «Патриот». Но все эти суровые мужские истории с элементом автобиографической прозы не прошли дальше финала. Принесла писателю долгожданный «Нацбест» совсем другая книга, «Финист — ясный сокол», роман по отдаленным мотивам русской народной сказки, родственной «Аленькому цветочку» и «Красавице и чудовищу».
Надо сказать, что, взявшись за такую тему, автор сильно рисковал: уж больно исхожена эта тропка, слишком много поэтов и прозаиков по ней бродили. Сюжет знаком каждому, кто хоть раз в жизни открывал сборник сказок: красна девица полюбила добра молодца и собралась за него замуж; жених всем хорош, ладно скроен, крепко сшит, вот только имеет дурную привычку — перевоплощаться в сокола и свободно парить в поднебесье. Из страха и зависти старшие сестры выживают оборотня из дома, но младшая не сдается: обувшись в железные сапоги, вооружившись железным посохом и запасшись краюхой железного хлеба, она отправляется в дальнее странствие на поиски суженого. Ну и так далее — в кратком изложении сказка умещается на одном тетрадном листке в клеточку, в развернутом — на трех-четырех листках. Добавить, кажется, нечего, развернуть — некуда. Однако Андрей Рубанов находит способ: во-первых, снабжает историю уймой деталей и подробностей, во-вторых, подпускает натурализма, а в третьих и главных — раскладывает на три голоса.
Первым слово берет скоморох-глумила Иван Корень — без него и его лихих товарищей вся эта история закончилась бы, не начавшись: именно они помогли старшим сестрам отвадить нежеланного ухажера от младшенькой Марьи. Следом вступает воин и мастер-оружейник Иван Ремень: благодаря его хитроумию и отваге девушка попадает в Ветроград (или Аркаим), неприступную летающую твердыню птицелюдей. И, наконец, третий «Иван», который не Иван вовсе, проводит Марью мимо неусыпных стражей прямиком в княжеские покои, к ожидаемому хэппи-энду. Образцово-показательное постмодернистское обыгрывание трехчастной структуры «завязка-экспозиция-развязка» — правда, вопрос о том, насколько это сознательное решение, остается открытым: постмодернизм Андрей Рубанов терпеть не может, в чем неоднократно сознавался на встречах с читателями, но куда денешься с этой подводной лодки?..
Любопытно, что каждый из рассказчиков живет в своем персональном «поселенном пузыре», в собственной немного альтернативной реальности. Солдат Иван Ремень говорит о близящейся катастрофе, о страшных войнах, о Великом Переселении народов, которое начнется со дня на день, да что там — уже началось. С другой стороны скоморох Иван Корень, рассказывающий свою часть истории гораздо позже, ни о чем таком даже не вспоминает, зато твердит, что жизнь стала богаче, безопаснее, комфортнее, не то что во времена его голоштанной юности. Третий «Иван» со своей горней высоты и вовсе обходит эту тему стороной, судьбы отдельных племен и примитивных народов его интересуют мало. Странные метаморфозы происходят с пространством, временем, мировоззрением героев — такое ощущение, что никакой универсальной реальности, единой для всех персонажей книги, здесь не существует, только «собрание взаимно анахроничных мотивов», по точному выражению писательницы Елизаветы Дворецкой.
И это верное ощущение — так оно и есть на самом деле. «Финист — ясный сокол» — роман вовсе не о Финисте, ясном соколе. История о любви птицечеловека из княжеского рода и кузнецкой дочки Марьи — лишь ниточка, которая связывает три разные истории, химический раствор, в котором неспешно проявляется серия фотоснимков, сделанных с разной выдержкой, экспозицией и при разном освещении. У каждого из трех героев свое представление о мире, своя правда, своя миссия — и говорят они, естественно, прежде всего о себе. Разумеется, эта книга не «о том, что любовь всесильна, а ложь наказуема», как сказал Артемий Троицкий на вручении премии «Национальный бестселлер — 2019». «Финист — ясный сокол» — о законах, о границах, о предустановленном ходе вещей, ладе и ряде, и о том, что иногда его нарушение не только неизбежно, но и необходимо. О смешении времен. Об изменчивости. О том, как дивно, сложно, радостно — и одновременно пугающе, страшно, безнадежно — устроен мир. «За пределами нашего взгляда и нашего обоняния, нашего собственного поселенного пузыря, — простирается бесконечный мир, о котором никто ничего не знает… Там, куда не достигает наш глаз и наша рука, лежит неизвестность, бесконечное черное пространство, населенное богами, полубогами, духами, живыми, мертвыми и полумертвыми сущностями, запредельными тварями», — рассуждает Иван Ремень. «Нет никакой единой оси, вокруг которой согласно вращается разумное человечество… Есть сотни осей. И еще сотня сил, нам неведомых… Есть сотня путей, по которым движется мировой дух, иногда по прямой, иногда извилисто и прихотливо», — подхватывает птицечеловек Соловей. И говорят они не о каком-нибудь оторванном от жизни фэнтезийном сеттинге, а о мире как таковом, нашем с вами в том числе.
Но это, скорее, достоинства книги — стоит сказать пару слов и о недостатках. Среди претензий, которые предъявляют к «Финисту», особое место занимают стилистические нестыковки — и, пожалуй, такая критика не всегда лишена оснований. Не то плохо, что в прямой речи героев проскальзывают анахронизмы: Андрей Рубанов и не обещал аутентичную реконструкцию мира наших щуров и пращуров, всерьез интересуетесь архаикой — штудируйте «Задонщину». Проблема в том, что автор не всегда попадает в образ, в характер: когда столетний дед, сетующий на порчу нравов, использует слова и понятия, которые появятся в русском языке только
Как заслуживает того пятисотстраничный роман, удостоенный одной из крупнейших литературных премий России.